Память сердца

Однажды в Армизонский загс обратилась пожилая женщина по вопросам личного характера... В разговоре с заведующей А.К. Трофимовой выяснилось, что после войны Елене Калистратовне Бердюгиной, в девичестве Ефимовой, довелось работать во Вьялковском детском доме. Об этом она написала в своём письме:

«В начале января 1947 года от Армизонского Райкома комсомола меня направили во Вьялковский детский дом в качестве пионервожатой, а из-за нехватки кадров по совместительству работала воспитателем. Приходилось трудиться сутками — пересменка была в утренние часы, но у меня и этого не получалось.

Детей делили на три группы: младшая, девочек, мальчиков. Я работала на второй и третьей группах. Девочки жили в помещении бывшей церкви, а мальчишки - в бывшей школе. Первая смена началась с описи постельных принадлежностей в группе мальчиков, затем - знакомство с подопечными. Ребята приняли меня с опаской, не разговаривали, словно чего-то боялись. Так прошёл день, после ужина пришли из столовой в группу. Что дальше?..

Опишу постройку, в которой проживала вместе с детьми. Захожу, с левой стороны пристрой из досок, деревянная кровать, на ней матрас, одеяло, подушка — ночлег для воспитателя. Немного поговорили, и дети легли спать. Кровати стояли по обе стороны, между ними проход. Я зашла в свою конурку (каморку) и только прилегла, как ребятишки подняли шум, казалось, что в воздух летело всё, что было в руках. Открываю скрипучую дверь, все детки лежат на кроватях, прошлась между рядами — тишина. Как только я прилегла на топчан, снова поднялся невероятный шум, слышались крики, вопли. Я поднимаюсь, выхожу, картина та же - тишина. На третий раз подобной выходки я не выдержала и говорю: « Ребята, вы всё равно не спите, хотите я расскажу интересную книгу, название которой «Чёрная стрела»?». Моментально все соскочили с кроватей и облепили меня со всех сторон. Сон сморил лишь на рассвете. Утром нас разбудила сменщица. Конечно, к завтраку опоздали. С этого дня мальчишки привязались ко мне. Однажды я спросила у них — почему воспитатели не хотят работать в детском доме? Получила ответ: «Потому что они нас били, угрожали, жаловались директору Н.М. Емельянову, который строго наказывал. А мы, в свою очередь, мстили своим воспитателям - воровали одеяла, простыни, даже подушки, уносили жителям Вьялково, Бердюгино, Гужовки в обмен на еду. За недостачу платили воспитатели». Я тогда спросила: «Почему вы в первую мою смену вели себя так безобразно?». Ответ: «Проверяли, как вы отреагируете на наш шум». При этом добавили: «До вас была воспитательница злая, но после того, как ей сделали «тёмную», ушла». Сзади набрасывали одеяло, сваливали на пол и били кулаками, и пока она выбиралась, все уже лежали на своих местах, притворяясь спящими.

Зимой дни короткие, а ночи длинные, и поэтому приходилось после уроков при керосиновой лампе заниматься с отстающими детьми по отдельным предметам. В школе мне хорошо давались математика, алгебра, геометрия, физика. Во время войны я не смогла закончить восьмой класс, нужны были рабочие руки и в 14 лет пошла работать. Так вот и оказалась среди этих детей. Почти каждый вечер рассказывала прочитанные мной книги, после этого бурно обсуждались их герои.

Девочки жили в церкви рядом со школой, там всё было обустроено так же, как у мальчишек. Помогала им с домашним заданием, в свободные вечера, особенно зимой, готовились к концертам, ставили сценки, разучивали танцы, пели песни и частушки собственного сочинения. Сценой служил алтарь. С наступлением весны вместе с мальчишками ходили по деревням выступать. Любили прогулки в лес, там собирали и ели медунки, полевой лук, чеснок, пучки, шкерды, даже умудрялись есть колючий чертополох... Одним словом, всё съедобное — наше. 11 мая 1947 года в деревню Бердюгино, что в километре, пришёл с фронта Иван Прокопьевич Бердюгин. Я когда узнала, что он играет на гармошке — пригласила в наш творческий коллектив.

Однажды в июне мы отправились в деревню Яровое — это в 7 км от нас, но концерта не состоялось — началась гроза, гром, а дождь лил как из ведра, ведь обычно мы, артисты, выступали на улице, где придётся. Пришлось вернуться назад, ребятишки боятся, визжат, жмутся возле нас. Шли лесом, было темно и жутко. Возвращались босиком, а Иван Прокопьевич не захотел снимать обувь — наутро простился с туфлями.

Летом ходили на природу, ловили бабочек для коллекции, даже лягушку пришили к полотну за лапки. В тёплую погоду на улице по утрам делали зарядку, умывались в озере. Конечно, получались мероприятия не сразу, но я старалась их совмещать с какой-нибудь игрой.

В группе жили два брата Новопашины: младший - Вася, а старшего звали то ли Ваня, то ли Витя или Вова, точно не запомнила. В конце мая с Васей случилась большая неприятность: мальчишка залез в стайку к одной хозяйке в деревне и украл яйцо. Женщина застала его за кражей и, видимо, пожаловалась директору д/дома, который выдрал Васю ремнём. Эта сцена у меня стоит перед глазами до сих пор. Как сейчас помню, иду к Н.М. Емельянову в кабинет, открываю дверь, а он зажал Васю между ног и дерёт ремнём по заднему месту. Я закричала: «Что вы делаете? Немедленно отпустите!». Вася весь в слезах убежал, я кинулась за ним. В группе все мальчишки молчали, только в углу слышался плач. Мне до боли было жалко мальчика, но помочь ничем не могла...

Прошло какое-то время, в тот злополучный день я работала на группе. Вечером вела мальчишек в столовую на ужин. Я шла первая, они следом. Пока они рассаживались за столы, я пошла на кухню за хлебом. Выхожу с подносом, и в это время забегает взбешённый директор со взыбленными волосами на голове и кричит, тыча пальцем в спину сидящих детей. У меня чуть поднос из рук не выпал. Все притихли, он покричал и умчался восвояси. Потом уже в спальне узнала, что ребятишки сделали директору «тёмную», таким образом отомстив за Васю. И всё это успели совершить в то время, когда Н.М. Емельянов заходил за ними в столовую. В конце июля назначили нового директора, а в конце августа детский дом перевезли в Южно-Дубровинский. Я же не смогла поехать с детьми на новое место жительства, так как вышла замуж.

Девочки и мальчики бывшего Вьялковского детдома, прошло много лет с тех пор, как я с вами рассталась. В настоящее время вы далеко уже не молоды, и здоровье не то, а кого-то уже нет в живых — светлая им память. Живым желаю крепкого здоровья, семейного счастья, домашнего уюта, и чтобы ваши дети, внуки и правнуки любили и уважали вас, старичков».