Как закалялась сталь

В самом начале мая я привел девятый класс на экскурсию в совхозную кузню. Хотелось показать мальчишкам, как не в книге, а в рабочем цеху закаляется и отпускается сталь. Негромко переговариваясь о своем, ребята стояли на улице возле входа в приспособленное полутемное помещение, а я накоротке переговорил с заведующим мастерских о цели нашего визита. И хотя в весенних полях уже вовсю велись полевые работы, я был уверен, что коваль найдет несколько минут и для нас. Ведь у дверей кузницы стояла не какая-нибудь там праздная компания, а будущая рабочая смена токарям, сварщикам, а, может быть, и давно известному на весь район молотобойцу - Николаю Евлампиевичу Печерину.

И вот освободился, наконец, от дел и пришел из машинного зала заведующий мастерских Александр Никифорович Чапаев. Я с надеждой посмотрел на него. Не вынимая рук из карманов своей темной утепленной куртки, он заговорил с кузнецом без нажима о том главном, что хотят увидеть школьники.

-Мне и без школы дел хватает, - беззлобно, но с ноткой упрямства в голосе заворчал Николай возле горна. - Теорий я не знаю. Что там рассказывать? Да и все равно ничего не поймут.

Я подумал, что Печерин знает себе цену и что уговаривать его нам придется долго. Но заведующий знал кузнеца лучше меня. В адрес мастера железных дел у Александра на этот случай оказался неотразимый комплимент.

-Практика и без теории может обойтись. Заводите ребят, - вполголоса сказал мне Александр. А кузнец, как я и ожидал, хорошо знал свое дело. Он был сноровист. В его руках не было ни одного лишнего движения. Он включил кнопку принудительного поддува горна, одел на руки верхонки, до малинового свечения раскалил в пламени горящего угля стальной палец, которым склепываются траки гусеничных тракторов. Потом с помощью механического молота немного обковал с одного конца подготовленную для закалки деталь. Похожая теперь на небольшую лопатку она искрила и притягивала к себе наши взгляды, завораживала исходящими от нее волнами мягкого пунцового света. Внутренняя, невидимая для глаз углеродная составляющая сплава готова была перестроить свою структуру, придав стали почти алмазную твердость.

-Каждая сталь закаляется по-своему, - не глядя ни на кого из нас, скупо бросал нам слова Николай. - Эту, раскаленную до красна, опускаем в воду не всю, и смотрите - как изменяется цвет стали. Вот соломенная. Вот синяя. Вот белая. Белая - самая твердая.

Шипела и испарялась вода, пахло железной окалиной, гарью. Ребятня с восхищением в глазах смотрела на Николая. Никаких слов больше и не требовалось. Это был наглядный урок древнего мужского мастерства, с помощью которого выковывались и солдатские клинки, и стальной плуг крестьянина.

…Давно не стучит молот в той кузнице. Мастерские, в строительство которых когда-то было ухлопано немало народных средств, смотрят нынче на мир с немым укором всеми своими вдрызг разбитыми окнами. Сейчас это мощное запустелое здание всего лишь памятник эпохе развитого социализма, в лучшие времена которого на центральных усадьбах совхозов за одно лето выстраивались целые улицы новеньких домов, а на самых красивых местах грудью к рекам и озерам вставали здания типовых средних и восьмилетних школ. Воды с тех пор убежало немало, но и до сей поры мне хорошо помнится тот потомственный кузнец, об отце которого - Евлампии - еще в тридцатые годы прошлого века местные люди говорили, что при желании он мог бы и блоху подковать.

Ю. БАРАНОВ