«Под тихой деревушкой Шабалина»

События, о которых хотелось бы рассказать, произошли давно, почти сто лет назад, в жестокие годы гражданской войны. Давно отгремели те бои, упокоились погибшие в них солдаты, но память нет-нет, да очередной случайной находкой вновь возвратит нас в то суровое время. Какой населенный пункт Зауралья не возьми - везде услышишь рассказы о найденных при копке огородов, распашке полей позеленевших от времени винтовочных гильзах и тяжелых снарядных стаканах. А то и шепотом расскажут и о проржавевшем револьвере, либо обломке винтовки с изъеденным временем штыком…

Какие же события оставили о себе столь богатую память на армизонской земле?

Шел сентябрь 1919-го года… В России второе лето бушевала жестокая гражданская война. Не обошла она своим горячим пороховым дыханием и Зауралье. Мало кто знает, но именно на просторах от Тобольска до Петропавловска развернулось самое крупное сражение той войны. Сражение, решившее, по сути, судьбу всего Белого Движения в Сибири. И многие из важнейших эпизодов того страшного противостояния произошли на знакомой всем читателям земле Армизонского района. Об одном из таких и хотелось бы рассказать, опираясь на сухие строки архивных документов, да на бережно сохраняемые памятью рассказы.

Итак, к середине сентября 1919 года дошедшие с боями от Урала и почти до реки Ишим красные дивизии, под натиском перешедших в свое последнее и самое отчаянное наступление белых армий, были вынуждены попятиться назад. В те дни, о которых пойдет речь, после жестоких боев у села Бердюжье, по земле современного Армизонского района отступали на запад красные полки. Это были части 30-й дивизии, одной из первых сформированных на рабочем Урале. Пройдя деревню Орлово, командиры остановили свои колонны. Местность была удобна для обороны. Большие озера надежно прикрывали фланги, оставляя перед позициями ровное открытое пространство, атакующие цепи были бы как на ладони. Здесь, у деревни Шабалина и было решено занять позиции. Этот участок должен был стать центром обороны всей дивизии, преградив противнику дорогу на важный волостной центр – село Армизонское. А потому сразу два красных полка – 270-ый Белорецкий и 266-ой имени Малышева - стали занимать здесь позиции. Эти части имели славную боевую историю. 270-ый Белорецкий полк был сформирован в 1918 году на Урале, из рабочих-добровольцев Белорецкого, Катав-Ивановского, Юрезанского, Тирлянского, Узянского, Каченского, Котинского и Авзяно-Петровского заводов, а также роты добровольцев-башкир из села Кирсы. Позднее в г.Вятка в него влилась рота коммунистов из г. Вологда (250 человек). Полк был славен не только стойкими бойцами-пехотинцами, но и своими не менее знаменитыми кавалеристами. В качестве конной разведки при нем действовала сформированная из рабочих Белорецкая конная сотня. Урал послужил местом рождения и 266-го рабочего имени Малышева полка. Он был создан так же, в 1918 году, на Верх-исетском заводе в городе Екатеринбурге, из отряда исетских рабочих (100 человек), двух рот Екатеринбургского коммунистического батальона (380 человек), а также 1-го Пермского железнодорожного батальона и Кунгурской партийной дружины. Гордостью бойцов, было Почетное Красное Знамя, полученное ими от Областного Уральского комитета ВКП(б). Командовал полком Александр Николаевич Захаров, комиссаром был бывший матрос Черноморского флота Тимофей Бондарь.

Бойцы торопились оборудовать позиции. С востока вот-вот должны были показаться передовые части противника. Оборона была поделена на три участка. Прямо на поле, южнее деревни Шабалина, окопались красноармейцы 1-го и 3-го батальонов 270-го Белорецкого полка. За день они успели соорудить отличные оборонительные позиции. Правый фланг их линии упирался в оз. Таволжан, перекрыв дорогу на с. Армизонское. Окопы позволяли бойцам укрыться почти в полный рост. Пулеметчики сделали открытые площадки для стрельбы. Всеми владело тревожное ожидание близкого боя. Другой оборонительный участок располагался на левом фланге 270-го Белорецкого полка. Его прикрывал 2-й батальон, чьи 5-я и 6-я роты заняли позиции у д. Забошное, перекрыв идущую на восток, на д. Няшино дорогу. Красноармейцы здесь стали спешно окапываться полукольцом, отрывая одиночные окопы и по-кротовьи зарываясь в землю. Вперед, заслоном в сторону д. Орлово, на развилку дорог Орлово – Забошная – Шабалина, красный комбат выдвинул 4-ю роту. Штаб 270-го полка, под руководством его бессменного командира Алексея Викуловича Пирожникова, расположился в д. Шабалина. И наконец, третий участок обороны, на самом левом фланге красных позиций, заняли 1-й и 3-й батальоны 266-го имени Малышева полка. Их поддерживали вставшие на позицию два орудия 3-й Красноуфимской батареи. Окопы малышевцев, перекрыв идущую от села Истошино дорогу, протянулись на скате небольшой возвышенности северо-западнее д. Забошное, упираясь левым флангом в небольшое озеро, а справа прикрываясь лесом. На опушке этого леса, на стыке двух красных полков, находились Белорецкая конная сотня и рота пехоты из 270-го полка. 2-й батальон 266-го полка был выдвинут авангардом в д. Няшино. Именно его бойцы и заметили вечером 9 сентября 1919 года показавшиеся первые белые разведки. Это от д. Калмак подходила только что прибывшая на фронт свежая белая часть – 1-я Екатеринбургская дивизия.

Командовал ею опытный военный, 35-летний полковник Александр Николаевич Лабунцов. Из дворянского рода Санкт-Петербургской губернии, уроженец г. Владикавказ, он был кадровым офицером, окончившим Московский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище. Участник русско-японской и 1-й мировой войн, командир батареи 16-го мортирного дивизиона 47-й артбригады, за мужество в боях он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Его 1-я Екатеринбургская дивизия была сформирована в июле 1919 года на Ишимской земле, в районе станции Дубынская, из частей разбитого Ударного Сибирского корпуса. При этом переформировании 1-й, 2-й и 3-й Ударные Сибирские полки были объединены в 1-й Екатеринбургский полк (600 штыков, 12 пулеметов), под командованием капитана М.В. Михайлова. 5-й и 6-й Ударные Сибирские полки были сведены во 2-й Екатеринбургский полк (600 штыков, 23 пулемета) под командованием В.М. Рахильского, а 4-й Ударный имени генерала Гайды полк переформировали в 3-й Екатеринбургский полк (600 штыков, 12 пулеметов) под командованием капитана М.Н. Руссета. При дивизии действовал Екатеринбургский артиллерийский дивизион, насчитывавший 10 трехдюймовых орудий, а также конный дивизион «Черных гусар» в 250 сабель. Начальником штаба дивизии был капитан Б.В. Люба. К вечеру колонны стрелков - екатеринбуржцев без боя вошли в деревню Орлово. Сюда же подходили и части Сводной Сибирской дивизии, с приданным ей Уфимским гусарским кавполком. В бинокли красным командирам было видно, как вытянулись по дорогам бесконечные пехотные колонны. Даже издалека был слышен топот сотен сапог, металлический звук цепляющихся штыков, иногда ржание лошадей и ровный стук колес по дороге. Вся степь была в движении: мчалась конница, ползли полки, грохотали колесами батареи, слышались ругань, удары, выстрелы, конский визг, хриплые крики команд. До самого горизонта тянулись обозы. Командиры полков верхом на белых от мыла жеребцах вертелись среди своих войск: осматривали расположение батарей, выскакивали в степь к передовым секретам, уносились к подъезжавшим и разгружавшимся обозам со снарядами, перегнувшись с седел выслушивали рапорта офицеров. Как гончие, порскали с приказами вестовые. Наступила ночь, над степью повисла тревожная тишина…

Едва занялась зорька, как 3-й Екатеринбургский полк, развернувшись всеми своими силами в густую цепь до 600 человек, под командованием идущего впереди своих бойцов капитана Руссета двинулся от д. Орлово в атаку на участок 1-го батальона 270-го Белорецкого полка, державшего позицию влево от оз. Забошное. Их наступление поддержала огнем 4-х орудийная батарея. Узкое дефиле озер Няшино и Песьяник, по которому были вынуждены двигаться атакующие, делало очень удобным оборону для красноармейцев. По наступающим открыли огонь два орудия 3-й Красноуфимской батареи, им вторили дружные залпы винтовок, да неумолкающий стрекот пулеметов. Под жестоким огнем, все время перебегая и залегая, белые стрелки - екатеринбужцы сумели подойти на 50-70 метров к красным позициям. Бойцов увлекали вперед личным примером, бросавшиеся впереди цепей, старший унтер-офицер 3-й роты Г. Мулин и младший унтер-офицер 6-й роты В. Шаклеев. Воодушевляемые ими, солдаты приготовились к последнему броску. И тут словно электрический ток пронесся по цепям обороняющихся красноармейцев. Весь 1-й батальон, команда пешей разведки и 8-я рота 270-го Белорецкого полка, без команды, движимые единым стихийным порывом вскочили и с криком - ура-а-а! – бросились в контратаку. Это тут же психологически сломало порыв наступающих. Не принимая штыкового боя, белые молча поднялись и побежали. Их цепи были смяты и в беспорядке отходили, преследуемые по пятам красноармейцами. Командир стоявшей на фланге Белорецкой конной сотни Иван Петрович Гуненков, уроженец Белорецкого завода, видя бегущих по полю солдат противника, не выдержал: выхватив шашку из ножен и развернув сотню в лаву, он бросился преследовать бегущих, поскакав прямо через цепь преследующих их красноармейцев. Внезапно конь под Гуненковым, сраженный пулей, с размаху упал на землю, едва не придавив собою всадника. Вскочив на другую лошадь, отважный комэск продолжал преследование. Часть отставших стрелков - екатеринбужцев была порублена и переколота штыками, захвачено 2 брошенных на поле боя пулемета, подобрано около 100 винтовок, взяты пленные из 3-го Екатеринбургского полка.

Находка на местах боев - деталь от затвора винтовки (из фондов Мокроусовского музея), май 2011 года

Так, преследуя бегущих белых солдат, красноармейцы добрались почти до самой д. Орлово, но здесь, с окраины, по ним открыли яростную стрельбу пачками. Развернувшиеся цепи брошенного в бой 1-го Екатеринбургского полка, своим четким огнем позволили остановиться отступающим и привести себя в порядок. Большую роль здесь сыграли уже упоминавшиеся старший унтер-офицер 3-й роты Г. Мулин и младший унтер-офицер 6-й роты В. Шаклеев, в 7-й роте - фельдфебеля Аликин А. и Семенов М., старшие унтер-офицеры Расторгуев Н., Кадочников В., младшие унтер-офицеры Куворзин А., Буриков Н., Меленин П. Под огнем красных, они героически вели себя и воодушевляли бойцов для отбития атаки. Особую роль сыграли пулеметчики. Так, фельдфебель 9-й роты Гаязов С. во время контратаки красных выдвинул пулемет от окраины деревни вперед на опасно близкую к атакующим красноармейцам дистанцию. Это увеличило результативность огня и способствовало отражению атаки. А ефрейтор 11-й роты Красовских П., видя, что пулеметчики одного из пулеметов перебиты, и стальная машина может попасть в руки красных, добровольно бросился вперед и под огнем вынес тяжелый пулемет. В 11-й, 6-й и 9-й ротах, младший унтер-офицер Вахрушев Г., рядовые Куницын Д., Семенов Я., Киреев Т., Уфимцев Е., под огнем подносили в цепи своих рот, чем дали возможность стрелкам отбить контратаку красных. Рядовые 3-й роты Сосных П. и Медведев Ф., вели огонь из пулемета в упор по атакующей их участок красной Белорецкой сотне, скосив ее и обратив в бегство. При этом ближайший к ним труп красноармейца лежал всего лишь в 15 метрах от пулемета. Встреченные огнем, под ручьем полившегося им навстречу свинца, красноармейцы шарахнулись от д. Орлово назад. Люди в животном страхе побежали обратно, давя друг друга, накалываясь на свои же штыки, запинаясь о раненых. Смертельный огненный поток лился им вслед. Особенный урон наносил огонь в левый фланг красных. Его вели бойцы команды пешей разведки 3-го Екатеринбургского полка младший унтер-офицер Мякишев И., фельдфебель Усольцев П., ефрейторы Соколов Н. и Коровин Г., рядовые Шалыгин А., Растунов М., Иванов Д., заняв удачную позицию, они, словно в тире, из винтовок расстреливали бегущих. А с окраины д. Орлово уже выплескивалась с винтовками наперевес цепь 1-го Екатеринбургского полка, под командованием капитана Михайлова. Горяча коней, с фланга, вслед за бегущими бросилась команда конной разведки 3-го Екатеринбургского полка. Впереди летели вахмистр Малмыгин М., старший унтер-офицер Валеулин Х., младший унтер-офицер Бекетов Ф., рядовые Гизатов Т., Майоров М., Аржанников И., Глухов А., Микрюков Н. Красноармейцы отходили, отстреливаясь на ходу и преследуемые по пятам, но все же успели добежать до своих окопов раньше белых. Попрыгав за брустверы, бойцы встретили наступавших ураганным ружейно-пулеметным огнем. Без умолку стреляли и два орудия 3-й Красноуфимской батареи. Под этим ливнем стали и свинца, стрелки 1-го и 3-го Екатеринбургских полков остановились и окопались в 300 метрах от красных окопов. Бой достиг своего апогея. Цепь белой пехоты стала продвигаться вперед ползком, под огнем. Бойцов поддерживали своим непрерывным огнем около 15 пулеметов, позволяющих стрелкам постепенно двигаться вперед. С тыла непрерывный огонь по красным позициям вела белая батарея из трех 3-дюймовых орудий. Из д. Орлово к передовым цепям все время шли подкрепления брошенного в бой 2-го Екатеринбургского полка, сразу же вливавшиеся в боевую линию. Однако довести дело до решительного штыкового удара так и не удалось. Наступавшая темнота заставила прекратить бой. Белая пехота остановила свое продвижение и оттянулась обратно к д. Орлово. Бой закончился, и лишь редкая перестрелка оглашала замершее поле. За день красноармейцами были взяты 21 пленный, принято 2 перебежчика и на поле боя подобрано 13 раненых белых солдат, а также захвачен 1 пулемет системы «максим». Потери наиболее пострадавшего в бою 3-го Екатеринбургского полка составили до половины личного состава. Чтобы хоть как-то пополнить часть, в роты были срочно влиты все молодые солдаты из обоза.

В 1-м и 3-м батальонах 270-го Белорецкого полка потери составили 11 убитых, в числе которых были помощник командира кавалерийской сотни Толстокоров, сраженный пулеметным огнем, командир взвода команды пешей разведки Першин и помощник командира 5-й роты И.Ф. Бабунов. Бывший подпоручик, родом из Ярославля, он занимался до войны коммерцией, был добрым товарищем и любимым бойцами командиром. В бою Бабунов перебегал с одного фланга на другой, призывал экономить патроны и ободрял красноармейцев, но разрывная пуля ударила прямо в висок. Так же погибли 8 красноармейцев. Ранены были 43 человека, в том числе командир кавалерийской сотни, командиры 3-й роты и команды пешей разведки, 4 командира взводов. Находка на местах боев – револьвер (из фондов Мокроусовского музея), май 2011 года

Пока шел этот бой, части Сводной Сибирской дивизии начали наступать на 2-й батальон 266-го имени Малышева полка, стоявший в д. Няшино. Эта белая дивизия недаром носила название Сводной. Ее основу составили 1-й и 2-й Штурмовые полки, сформированные в Тюмени и Шадринске, а также добавленный к ним позднее для усиления 71-й Сибирский полк, созданный в г. Кунгуре. Первый удар белых был успешным. После незначительной перестрелки, красноармейцы - малышевцы оставили деревню Няшино и стали отходить к д. Забошная. Почти одновременно, по дороге из д. Истошино, появились отходящие в беспорядке на подводах группы пехоты, конница и повозки. Как оказалось, это отступал красный 267-й Горный полк. Подскочив со стороны д. Няшино к дороге, белая разведка открыла огонь по отходящей красной колонне. Обоз сразу попал между двух огней. Сзади напирал противник, а чтобы пройти вперед, нужно было проскочить через град сыпавшихся пуль. В замешательстве он остановился. Потекли томительные минуты, с жуткими ожиданиями для раненых и всех обозников. Видя затруднительное положение товарищей, комполка Захаров приказал одной из рот 2-го батальона помочь застрявшему на дороге обозу, а еще двум ротам атаковать и отбить обратно д. Няшино, чтобы дать возможность 267-му Горному полку отойти по дороге. Возможно, этот замысел и удался бы, но командир красной роты, на которого было возложено руководство атакой, при выходе из д. Забошной, вдруг затеял перестроение боевых порядков своих рот, да еще прямо на линии окопов, в нескольких сотнях метров от наступавшего противника. Заметив эту тактическую ошибку, белые стрелки открыли по скучившимся красноармейцам плотный огонь залпами. Смешав боевые порядки, бойцы обеих рот в панике побежали обратно в д. Забошную и больше наступать не пыталась. Ободренная успехом, пехота Сводной Сибирской дивизии с ходу прошла д. Няшино и стала наступать на красные позиции, обходя Забошное со стороны д. Истошино, распространяясь по полю и прервав все сообщение. Ее удар пришелся на участок оборонявшегося здесь 2-го батальона 270-го Белорецкого полка. Поддерживая наступающих, огонь по красным позициям открыли два тяжелых орудия. Причем первый же снаряд упал точно на позиции красных, а вторым снарядом контузило одного из красноармейцев. Белый наводчик был просто мастером своего дела. Густые цепи стрелков Сводной Сибирской дивизии начали наступать, двигаясь в образцовом порядке и охватывая красные позиции полукругом, чтобы прижать противника к Забошинскому озеру и отрезать отход на д. Шабалина. Навстречу им по всей линии красных окопов заблестели огоньки, яркой, светящейся цепью рассыпались вдоль деревни. Под этим, хлынувшем навстречу потоком свинца, белая пехота остановилась, залегла, брызнула в ответ и засверкала сотнями огоньков. Затем, по команде офицеров, цепи вновь поднялись и двинулись вперед. И когда им уже оставалось буквально 400 метров до красных окопов, ураганный огонь отбросил наступающих. Под градом свинца, так и не преодолев последние сотни метров, белые стрелки остановились, а затем отошли на 1,5 километра назад, где и окопались. Началась ружейно-пулеметная перестрелка. Наблюдавший за полем боя белый начдив Петухов понял, что без огневой поддержки приблизиться к красным окопам не удастся. Вызванные на позицию, спешно прибыли две легкие батареи из шести 3-дюймовых пушек. Встав у д. Няшино, они начали обстрел окопов, занимаемых красноармейцами 5-й и 6-й рот. Вскоре увидев, что красная артиллерия по ним не стреляет, белые офицеры-артиллеристы распорядились подвезти орудия на 1 километр к красным позициям, поставить их открыто на виду и открыть огонь прямой наводкой. Вскоре с басистым рокотом и ревом ухнул в деревню первый снаряд. На середине улицы яркие языки пламени лизнули чью-то крышу, метнулись вверх, залили деревню клубами черного дыма и багровым мятущимся светом. Снаряды стали сыпаться очередями, в центре деревни от огня занимались все новые дома. Вскоре горело уже шесть изб с надворными постройками. Ревели коровы, блеяли овцы, суетились, метались в страхе люди. Обозы с патронами стояли в тылу 270-го Белорецкого полка, но пройти к ним, из-за проходящего в тылу позиций озера, можно было только по деревенской улице. Пылавшие в середине деревни дома отрезали всякое сообщение, и к вечеру стали заканчиваться патроны. Забошное напоминало большой костер, по сторонам от которого вправо и влево вспыхивали огоньки выстрелов, огненным дождем рассыпаясь по полю. Новая попытка белой пехоты подняться и броситься вперед сразу всей своей цепью была остановлена огнем. Тогда, под обстрелом, цепи Сводной Сибирской дивизии стали осторожно и медленно перебегать по полю, каждый стрелок поодиночке, окапывались на каждом десятке шагов. Весь путь их передвижения по лугу усеялся мелкими черными бугорками одиночных окопов. В этом во всем виделся предусмотренный уставом порядок, а вслед за цепью связисты тянули телефон. Александр Балашов, в своей книге «Отряд в огне» вспоминал: «…свистят пули и рвутся снаряды. Сотни черноземных фонтанов поднимаются высоко в небо, падают и вновь растут. Отняты жизни у десятков бойцов. Много раненых. То там, то тут раздаются крики боли. Я в своем окопе выпустил по врагу уже 15 обойм. Винтовка нагрелась. Вблизи моего окопа разорвался снаряд. Меня завалило комьями грязи. И вскоре я почувствовал сильную боль в локте. Из рукава шинели показалась струйка крови. Я встал и направился к санитарному пункту. По дороге вторая пуля врезалась в ногу. Товарищи помогли. Сделали мне перевязку. Отправили на повозке в тыл…». Белая артиллерия не смолкала, но по свидетельству очевидца, потери от ее огня были не велики, так как красноармейцы хорошо окопались, скрываясь от летящих осколков за брустверами. Кроме того, позиции артиллеристов находились в сфере действия ружейного огня. Из-за летающих между пушками пуль, белые батарейцы нервничали и не могли точно навести орудия. Прямых попаданий снарядов по окопам не было, но красноармейцы были буквально засыпаны землей. Красные пулеметы стреляли беспрерывно, настильным огнем накрывая переползавшую по полю белую пехоту. Внезапно пулемет в 5-й роте испортился. Оставив позицию, пулеметчики ухитрились ползком вытащить тяжелую 65-килограмовую стальную машину к ветряной мельнице, стоявшей позади, в 150 метрах от окопов. Усевшись за ней на землю, бойцы начали разборку и чистку пулемета. Внезапно тяжелый снаряд угодил прямо в подставку мельницы, рассыпав ее по бревнам и опрокинув на землю. При этом падающими бревнами задело командира взвода Орлова и контузило одного из красноармейцев. А одно из бревен упало прямо на пулемет, придавив его. Общими усилиями пулемет вытащили и, после разборки в деревне, к вечеру он был исправен. Тем временем, белые цепи вновь встали и пошли в атаку. Защелкали пулеметы, высунув свои горящие языки пламени. Усиленным огнем атака была отбита. Всего за день красноармейцами было отбито три атаки Сводной Сибирской дивизии. Потери 2-го батальона 270-го Белорецкого полка составили 3 убитых и 8 раненных. К ночи белая пехота остановилась в 700-800 метрах от красных позиций. На помощь красноармейцам прибыла одна из рот 266-го имени Малышева полка. Весь этот полк развернулся левее, по другую сторону озера, где целый день отражал попытки белой конницы обойти фланги. Прибывшая рота красноармейцев - малышевцев была поставлена на правый фланг 2-го батальона так, чтобы упираться флангом в озеро Няшино. Уже в сумерках рота заняла позицию и окопалась. Для обеспечения тыла и забошинской переправы, в сторону д. Орлово был выдвинут взвод 6-й роты без пулемета, а 4-я рота продолжала находиться между оз. Забошное и д. Шабалина. Таким образом, непосредственно на позиции 2-го батальона 270-го Белорецкого полка, в окопах оставались вся 5-я рота, два взвода 6-й роты и рота 266-го имени Малышева полка, имевшие в совокупности 6 пулеметов. При этом выяснилось, что во время боя помощник командира батальона Силявин Сергей Петрович умышленно ранил самого себя в руку. Казалось, темнота принесет долгожданное облегчение обороняющимся. Но едва сгустились сумерки, как через 1-2 часа по красным позициям неожиданно ударили орудия, а слева открыли огонь пулеметы. Тут же со стороны д. Няшино пехота Сводной Сибирской дивизии с криком «ура» бросилась в атаку. Но застать красноармейцев врасплох не удалось. Наступавшие были встречены огнем, а с фланга по ним открыла перекрестную стрельбу уже занявшая позицию рота 266-го полка. Не ожидая огня с фланга, белая пехота отступила. Пять раз за ночь белые стрелки пытались подобраться к окопам противника, но каждый раз отбивались огнем. Когда рассвело, в 20-30 метрах перед своими окопами красноармейцы заметили лежавшие на земле брошенные винтовки и скатки, а вся цепь белой пехоты окопалась в километре от их позиций. Потери Сводной Сибирской дивизии за прошедший день были большие. Так, 2-й Штурмовой полк потерял ранеными командира 3-го батальона штабс-капитан Н.В. Лесникова, солдат 9-й роты Полухина Александра, Аверина Дмитрия, из 1-й роты - Закатова Ивана, Новяшева Игната, Богданова Александра, Турыгина Константина, из 11-й роты - Сысолятина Матвея, из 10-й роты - Голушка Федора. Из 1-го Штурмового полка были ранены солдаты 1-й роты Анисимов Никандр, Попов Николай, Докшин Иван и еще 2 солдат, из 2-й роты - Буха…(фамилия нечитаема) Данил, из 5-й роты – 1 солдат, из 6-й роты - Будаков Федор, из 7-й роты - Преблагих Павел, Хатин Василий, Дегтярев Иван и еще 1 солдат, из 10-й роты - фельдфебель Михайлов Николай и еще 1 солдат, остался в строю получив ранение, Афанасий, Остя (фамилия нечитаема), из 11-й роты - Арсентьев Емельян, подпоручик пулеметной команды Медведев. В 11-й роте 71-го Сибирского полка был ранен ефрейтор Гурин Дмитрий Власович, уроженец Кунгурского уезда Медунской волости с. Шарыпино. Ружейными пулями были ранены находившиеся в передовой линии начдив Петухов и начальник штаба дивизии капитан Рыбаков. При этом последний лично провел разведку позиции красных под огнем, осмотрев их и выяснив слабые стороны. Итак, прошедший день боев не принес успеха белым ни на одном из атакованных участков. Вечером для усиления их удара к месту боя из тыла, из с. Бердюжье, стали подтягиваться части 4-й Сибирской дивизии. Это была одна из лучших белых частей. Сформированные еще в 1918 году из добровольческих отрядов ее полки и спустя год борьбы имели в своих рядах массу добровольцев, дравшихся с красными из идейных побуждений. Командовал ими 35-летний начдив генерал-майор Иннокентий Семенович Смолин. Уроженец г. Якутска, окончивший Иркутское военное училище в самый канун русско-японской войны, он принял участие в боях в составе 44-го Сибирского стрелкового полка, был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. Затем новая война – Первая мировая - и новые бои в составе 4-го Финляндского полка, где Смолин прошел путь от командира роты до командира полка, был дважды ранен, тяжело контужен, получил звание подполковника и был награждён мечами и бантом к ордену Станислава 3-й степени, орденами Св. Анны 4-й степени, Св. Станислава 2-й степени с мечами, Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и Георгиевским оружием. Ясно, что такой доблестный офицер не мог спокойно отсиживаться во время начавшихся в России в 1917 году бурных событий. Возглавив подпольную офицерскую организацию в г. Туринске, он затем, преследуемый большевиками, скрывался в окрестностях города, перешёл линию фронта и стал командиром одного из белых партизанских отрядов, затем командиром 15-го Курганского полка, особой колонны из нескольких полков и, наконец, с января 1919 года, начальником 4-й Сибирской стрелковой дивизии, получив в феврале 1919 года звание генерал-майора.

Первым по дороге из д. Торопово показался двигавшийся в авангарде дивизии 15-й Курганский полк с одной легкой и тяжелой батареями. За ним из д. Кутырево двигался 14-й Иртышский полк с 2-й легкой батареей и 4-й Сибирский егерский батальон. В резерве начдива в с. Бердюжье оставался малочисленный 13-й Омский полк. Дивизия получила приказ наступать на с. Армизонское, сбив красных с позиций у Забошной и Шабалина. 11 сентября 1919 года должно было стать днем решающих боев.

Едва занялась зорька, как, по воспоминаниям Андрея Степановича Хлесткина, адъютанта командира 270-го полка, из д. Орлово вновь показались наступающие части Екатеринбургской дивизии. Теперь их главный удар был направлен на правый фланг красного 270-го Белорецкого полка у оз. Таволжан, с одновременным распространением пехотных цепей по всему фронту. Ведя бой, постепенно красноармейцы 270-го Белорецкого полка под давлением белых были вынуждены все более и более загибать свой правый фланг, отходя к узкой полосе с единственной дорогой для отступления. Стрелки - екатеринбужцы перебежками все более и более выдвигались к дороге на с. Армизонское, угрожая перерезать ее. Стоявший на правом фланге красного полка 3-й батальон все глубже и глубже растягивал линию своего фронта, не давая белым обойти свой фланг и выйти к дороге. Положение складывалось угрожающее. В это время на командный пункт 270-го полка на окраине деревни Шабалина приехал лично комбриг Томин. В глазах бойцов он был легендарной личностью, выдающимся командиром. Оренбургский казак, уроженец пос. Казак-Кочердык Целинного района Курганской области, Томин дослужился до младшего урядника на фронтах Первой мировой войны. После Февральской революции 1917 года он избирался членом полкового, дивизионного и армейского комитетов, был комиссаром и уполномоченным по формированию кавалеристских частей при Троицком совете, командовал Троицким отрядом во время знаменитого похода партизан Уральской армии Блюхера, отдельным кавалерийским отрядом. Здесь же, на окраине Шабалина, недалеко от штаба полка, стоял взвод Белорецкой конной сотни под командованием Мамыкина Ивана. Заметив комбрига и желая блеснуть удалью на его глазах, комвзвода выхватил шашку и галопом повел своих бойцов в атаку на наступавших белых, поскакав прямо через красные окопы. Наступавшие стрелки - екатеринбужцы опешили, но затем открыли сильный огонь по атакующей коннице. Не доведя дело до рубки и даже не добравшись до опушки леса, на которой группировались белые солдаты, взвод Белорецкой сотни под огнем свернул в камыши на правый фланг позиции. В этой неудачной атаке командир взвода Мамыкин был ранен, но остался в строю. Теперь все зависело от удержания правого фланга красных позиций. По приказу командира полка, адъютант Хлесткин карьером поскакал туда, за камыши. Здесь рота красноармейцев вытянулась вдоль дороги, так как белые все время угрожали охватить ее. Передав приказ командиру роты - держаться во что бы то ни стало и удерживать дорогу, не давая ее перерезать - Хлесткин поскакал дальше, разыскивая шедшие к ним на помощь подкрепления. Вскоре за перелеском он заметил подходившую колонну пехоты. Это оказалась рота разведки из 268-го Уральского полка. Развернувшись в цепь, она бегом через камыши ударила прямо во фланг и тыл наступавших стрелков - екатеринбужцев. От этого удара белые растерялись, а часть солдат стала сдаваться в плен. Заметив замешательство противника, весь 3-й батальон 270-го Белорецкого полка встал из окопов и бросился в атаку с фронта. Белые были смяты и отброшены.

На другом участке обороны, у д. Забошное, белая артиллерия с утра вновь открыла огонь по окопам 2-го батальона 270-го Белорецкого полка. Долго гремели орудия, но, несмотря на сильный огонь, большинство снарядов давало перелет. Белая батарея стояла слишком близко и не могла попасть в сами окопы, которые к тому же были очень хорошо и глубоко вырыты, хотя и были одиночными. Этот бой наглядно показал, что при хороших окопах полевая артиллерия пехоте не страшна. Из четырех имевшихся на участке батальона пулеметов, лишь один был завален землей от близкого разрыва, контузившего 2 пулеметчиков. Хуже пришлось стоявшей на правом фланге роте пешей разведки, так как при значительном удалении белая батарея вела по ее позициям более навесной огонь. Однако главная опасность заключалась в другом. У красноармейцев после вчерашнего боя осталось всего по 10-15 патронов. А тем временем пехота Сводной Сибирской дивизии медленно, перебежками, двинулась вперед по рассыпанным по полю своим старым окопам. Младший унтер-офицер 10-й роты 71-го Сибирского полка Мокин Н. под огнем увлекал в атаку свою роту. Им навстречу застучали частые выстрелы. В 1-м Штурмовом полку были убиты стрелки 3-й роты Батурин Роман и Жилин Дмитрий, ранены 2 солдата из команды пешей разведки. Не выдержав опасностей боя, из комендантской команды дезертировал Куликов Иван. Удар надо было срочно усилить, и на помощь атакующим был направлен 15-й Курганский полк. Начавший свое формирование еще в 1918 году в Омске, под наименованием 3-го Степного полка, он усилился затем добровольческими отрядами из Петропавловска, Ишима, Кургана, влил в себя массу мобилизованных зауральцев. При подходе к месту боя командир полка Борис Вержболович остановил колонну и выслал вперед на разведку младшего унтер-офицер Векикасова А.И, ефрейтора Кряшева А.М. и младшего унтер-офицер Балакина П.А. Они вскоре наткнулись на красный разъезд, но сумели под огнем выяснить месторасположение красных позиций. В то же время стоявшая в походном порядке колонна полка внезапно попала под фланговый огонь, которым был ранен стрелок 7-й роты Семен Жуковец. Стрелки - курганцы рассыпались в цепь. При этом младший унтер-офицер Шестаков Е.К., ефрейтор Кошкарев С.Ф. и ефрейтор Баулин И.С, проявляя мужество под огнем противника, помогли поддержать порядок в колонне, и маневр по развертыванию в боевые линии обошелся без потерь. План боя был разработан быстро. Эскадрон конного дивизиона «Черных гусар» из состава Екатеринбургской дивизии и команда конной разведки 15-го Курганского полка были направлены в обход левого фланга обороняющегося 266-го имени Малышева полка, который упирался в густой кустарник и небольшое болотце. Используя этот разрыв, 9-я рота под командованием поручика М. Татаринова вышла в тыл красным и начала обстрел их позиции с тыла. Это внесло расстройство. Почти совсем не имея патронов, весь левый фланг 266-го имени Малышева полка начал отходить к д. Шабалина. Увеличивая его смятение, прапорщик А. Семенов со своим взводом с криком «ура» бросился в атаку, увлекая за собой солдат.

Развивая успех, за отступавшими красноармейцами двинулись 14-й Иртышский полк и 4-й Сибирский егерский батальон, а также эскадрон конного дивизиона «Черных гусар». Одновременно, правее, пехота Сводной Сибирской дивизии вновь атаковала участок 2-го батальона 270-го Белорецкого полка у д. Забошное, используя отход красноармейцев-малышевцев, 1-й батальон 2-го Штурмового полка под командованием поручика Бобрика двинулся в обход левого фланга позиций красного батальона. Сбив красные заставы, он начал отрезать идущие на север дороги отхода. Чтобы не быть окруженными, 2-й батальон 270-го Белорецкого полка, в котором также почти не осталось патронов, начал отходить. Однако снятся с позиции под ударом наступавшего противника было не так просто. Это целое искусство – правильно организовать отход в бою. При неудаче часть может быть попросту разгромлена. Красный комбат понимал это как никто. Стоявшая на правом фланге его батальона рота красноармейцев-малышевцев была направлена на северную опушку Забошинской рощи, чтобы прикрыть отход и отбивать белую конницу, которая могла начать преследовать отступающих. Эта рота должна была отойти последней, пропустив сначала весь батальон. Охранявшему тыл взводу 6-й роты было приказано развернуть фронт со стороны д. Орлово на д. Забошное и с двумя прибывшими к нему пулеметами, отражать белых, в случае, если они начнут преследование отступающего батальона. Но все это были лишь меры обеспечения. Самым трудным было непосредственно сняться с позиций под огнем наступающего противника и начать отход. Первой это сделала 5-я рота. Ее красноармейцы начали отступать, делая перебежки. Заметив их маневр, белые открыли ураганный артиллерийский огонь и стремительно бросились в атаку. Впереди 1-го Штурмового полка шел его командир штабс-капитан Ключаров, лично увлекавший за собой солдат. Умело маневрируя под огнем, он подвел цепи своего полка почти без потерь вплотную к красным позициям и первым бросился в решающую атаку. Обгоняя его, в деревню карьером ворвался с двумя всадниками младший офицер конвойного полуэскадрона штаба хорунжий Бычков. При этом Ключаров был ранен пулей в руку, но остался в строю. Ворвавшись в деревню, он со своими стрелками лично захватил стоявший на крыше сарая пулемет «максим», который был поврежден одним из разорвавшихся снарядов. Красноармейцы-пулеметчики устраняли задержку огня, когда их захватили в плен. Комполка лег за пулемет и сам стал вести огонь по отступавшим красноармейцам 6-й роты. Последней отступила стоящая на опушке леса рота 266-го имени Малышева полка. Следом за ней со стороны д. Забошной уже появилась белая конница, а артиллерия Сводной Сибирской дивизии открыла огонь по забошинской переправе. Теперь оборону пришлось занимать уже непосредственно с востока и северо-востока от д. Шабалина. На позиции был выдвинут прикрывавший отход взвод 6-й роты, на правом фланге к оз. Шабалина примыкали позиции 4-й роты, а левее ее, из резерва, была спешно выдвинута 8-я рота. Таким образом, 2-й батальон сумел заполнить промежуток, вплоть до позиций 266-го имени Малышева полка. 5-я и 6-я его роты, после отхода с позиций у д. Забошное, были отведены в резерв в д. Шабалина. В этот день они потеряли в бою 1 убитым, 13 раненых, 7 контуженных. Еще один красноармеец попал к белым в плен при отходе и был ими зверски, до потери сознания избит. Местные жители подобрали его, кормили, лечили и затем, при освобождении этого района, он вышел к своим, но, заболев от побоев, был уволен с военной службы.

Несмотря на успех противника, красные полки сохранили линию фронта, и белым вновь предстояло штурмовать их позиции. Пехота Сводной Сибирской дивизии стала выходить из д. Забошное, растягиваясь цепью. Начался яростный огневой бой. Поддерживая наступающих, белая батарея выдвинулась в Забошнинскую рощу, откуда начала обстрел участка 2-го батальона 270-го Белорецкого полка. Однако из-за заболоченного лога, с одной-единственной, простреливаемой насквозь переправой через него, штурмовать в лоб красные позиции было невозможно. Осмотрев в бинокли поле боя, белые офицеры решили применить маневр. Главная тяжесть удара была вновь перенесена на правый фланг красной позиции. По приказу 2-й и 3-й Екатеринбургские полки двинулись в обход оз. Таволжан, с целью выйти в тыл и отрезать дорогу на д. Снегирево. На ровной местности эту вытянувшуюся по степи белую колонну было видно издалека. Оценив опасность маневра, командир красного полка Пирожников двинул навстречу ей снятые с позиции две роты 1-го батальона, а также выдвинул из резерва 5-ю и 6-ю роты 270-го Белорецкого полка, 6-ю роту 266-го имени Малышева полка и учебную команду 268-го Уральского полка из д. Снегирево. Первыми с обходящим противником столкнулись две роты 1-го батальона 270-го Белорецкого полка. Красноармейцы с ходу открыли огонь и после перестрелки перешли в контратаку на наступавших стрелков-екатеринбужцев. Вскоре противники даже сошлись в штыки. Потеряв около 10 человек погибшими, отброшенные штыковым ударом, обе красные роты 1-го батальона 270-го Белорецкого полка начали отход. В это время к месту боя подошла 5-я рота 270-го Белорецкого и учебная команда 268-го Уральского полков. С их помощью отступление удалось остановить, между врагами вновь началась перестрелка. Вскоре обе стороны поднялись и двинулись в атаку друг на друга, крича каждый своему противнику, чтобы тот сдавался. Вновь назревал штыковой бой. Однако, сойдясь вплотную, две стены серых шинелей и стальных штыков остановились. Никто не мог решиться первым броситься вперед и начать эту костоломную кромешную схватку. Ничего нет ужаснее штыкового боя. Зачастую в нем противник умирает, едва лишь до него дотронулись штыком – настолько велико в нем напряжение и боязнь ожидания удара. И зная это, опытные бойцы не спешили искушать судьбу. Каждый надеялся, что его противник дрогнет и начнет сдаваться в плен. Некоторые бойцы даже хватали один другого за рукава и полы шинелей, таща к себе в плен. Было заметно, что многие из наступавших белых стрелков были откровенно пьяны. Это и не удивительно – алкоголь притуплял чувства на поле боя, позволял легче перенести испытание, поднять и бросить себя навстречу летящей стене свинца. Заметив замешательство, к собравшимся в кучу людям, верхом подскакал белый офицер-подпоручик. Разобрав в чем дело, он начал ругать солдат, требуя от них броситься в штыки. Один из красноармейцев быстро подбежал к офицеру и за полу шинели стащил того с лошади. Офицер упал на землю, а затем, быстро вскочив на ноги, внезапно вытянулся и неожиданно взял под козырек, отдавая честь спешившему его бойцу. В этот ключевой момент и показались бежавшие к месту боя 6-я рота 266-го имени Малышева и 6-я рота 270-го Белорецкого полков. С их появлением наступил перелом. Часть белых стрелков-екатеринбужцев бросилась бежать, а часть стала поднимать руки и сдаваться в плен. Всего было взято по разным сведениям от 134 до 164 пленных из 2-го Екатеринбурского полка, 8 лошадей, 3 седла, 139 винтовок, 2 пулемета и 3 повозки. Этот неудавшийся маневр белых, тем не менее, неожиданно стал решающим в исходе всего боя. Командир 270-го полка Пирожников, отправив на правый фланг из резерва 5-ю и 6-ю роты своего полка, следом за ними выехал туда и сам. Пока обе красных роты, чтобы избежать артобстрела, двигались по лесу, командир полка с 2 ординарцами поскакал прямо по полю. В результате, он обогнал шедших в обход красноармейцев, не подозревая об этом. Двигаясь к позициям, Пирожников внезапно заметил отступающие впереди под натиском белых цепи 1-й и 2-й рот. Решив, что это уже отступают посланные им на помощь 5-я и 6-я роты, комполка подумал, что положение на фланге очень серьезное и в тот же миг принял роковое ошибочное решение. Он направил одного из ординарцев обратно в д. Шабалина, приказав всему 270-му Белорецкому полку быстро сниматься с позиции и отходить к д. Песьяное. Буквально через пять минут Пирожников подъехал ближе к отступающим и увидел уже прибывшую сюда же 5-ю роту своего полка и учебную команду 268-го Уральского полка. Остановив отход и разобравшись наконец в обстановке, комполка спешно отменил свой прежний приказ. Однако, пока второй ординарец скакал в д. Шабалина, заместитель командира полка, получив первое распоряжение об отходе, уже отдал приказ снимать пулеметы с позиции. В это же время пехота Сводной Сибирской дивизии наседала и вела огонь по всему фронту, а стоявший левее 266-й имени Малышева полк, на который пришелся удар 4-й Сибирской дивизии, уже отступал. Когда прискакал второй ординарец с распоряжением продолжать упорно держаться на позициях, все роты 270-го Белорецкого полка уже покинули свои окопы и, отстреливаясь на ходу от наседавших белых, под артиллерийским огнем в порядке отходили. Бойцы были примерно в 50-200 метрах от окопов, когда к ним прибежали с приказом срочно возвращаться обратно. Еще ничего не зная об отходе соседей-малышевцев, все роты 270-го Белорецкого полка под ураганным огнем повернули обратно в свои окопы. Но едва бойцы, добежав, попрыгали за брустверы, как стало известно, что 266-й имени Малышева полк уже оставил свои позиции и отошел. С той стороны уже показались цепи белого 14-го Иртышского полка, грозя теперь обходом всего левого фланга обороняющихся. Промедление угрожало катастрофой и окружением красных позиций с тыла. Пришлось вновь отходить. Но теперь отступать 4-й роте и всему 3-му батальону 270-го Белорецкого полка пришлось уже под напором наседающего на них с фланга противника. По свидетельству комиссара полка, этот «…бой произвел большое впечатление на бойцов. Они видели свою стойкость и непродуманность действий командования. Так, перед общим бегством был приказ оставить окопы. Как только бойцы вышли из них, то поступил приказ вновь занять окопы, причем приказ был отдан не всем ротам, стройность была нарушена. Бойцы после боя злились на комсостав, стали менее стойкими, боялись обходов». Тем не менее, даже в такой тяжелой ситуации, несмотря на угрозу окружения, все красные роты спокойно, отстреливаясь на ходу, под огнем белой артиллерии и градом пуль отступали в полном порядке от д. Шабалина к лесу. При этом один из снарядов попал в шабалинскую церковь, оставив в ней зиявшую долгие годы темным оскалом дыру. Поставленные красноармейцами на повозку пулеметы отбивали все попытки белой конницы их преследовать. Вот и спасительная опушка. Пройдя около двух километров лесом, 3-й батальон и 4-я рота 270-го Белорецкого полка, заметили впереди себя отступающий 266-й имени Малышева полк. Однако, увидев их, а также преследующих белых, красноармейцы-малышевцы не только не прикрыли отход товарищей огнем, но, быстро снявшись с позиции, сами начали уходить. Надежда на помощь исчезла. А дорога здесь на протяжении примерно трех километров проходила между двумя узкими и длинными озерами и была вся на виду. Преследовавший красных 14-й Иртышский полк рассыпался в цепь, примерно в 1200 метрах от отступающих и пошел на них в атаку, ведя при этом беспорядочный огонь. У красноармейцев уже не было патронов, но здесь выручили пулеметы, которые прямо с повозок, открыли огонь по белым, ранив 5 солдат и 1 офицера. Стрельба белых сразу утихла и стрелки-иртышцы окопались в 3 километрах от д. Шабалина, упираясь левым флангом в небольшое озерко и ведя огонь по отступавшей красной колонне. Позади них, в деревне, остановился 15-й Курганский полк. Потеряв много убитых и раненых во время трехкилометрового перехода под огнем по перешейку озер, роты 270-го Белорецкого полка вышли на заросшую кустами опушку леса, где стрельба по ним прекратилась. К вечеру 3-й батальон и 4-я рота 270-го Белорецкого полка вышли в д. Песьяное (между деревнями Семискуль и Снегирево), отступивших сюда от д. Шабалина без всяких затруднений 1-й батальон, 5-ю и 6-ю роты своего полка. К вечеру полк занял позицию в 6 километрах восточнее д. Снегирево. Впереди его ждали новые тяжелые бои.

За два дня боев под с. Шабалина из 270-го Белорецкого полка выбыло 264 человека, в том числе потери составили - 15 убитых, 10 пропавших без вести, 121 раненых. Более половины убитых были коммунистами. Произошел один случай сумасшествия, когда командир взвода был до того нервно потрясен, что всех стал принимать за белых, выстрелил в своего ординарца, после чего застрелился сам. За два дня боев 270-й Белорецкий полк отбил семь атак на свои позиции и сам трижды контратаковал. Из имевшихся в нем перед боем 900 штыков, 18 пулеметов и 80 сабель, после боя осталось около 600 штыков, 9 пулеметов и 50 сабель. 266-й имени Малышева полк в этих боях потерял 15 убитых и 75 раненых, в том числе был ранен командир 3-й роты Вятчинин Степан. Погибших красноармейцев похоронили в братской могиле в центре с. Армизонское. Потери белых также были большими. Только ранеными, в Екатеринбургской дивизии насчитывалось до 500 человек. 14-й Иртышский полк потерял убитым - 1 солдата, ранеными – 2 офицеров и 12-17 солдат. Из 15-го Курганского полка, были ранены: рядовые 11-й роты Подгорбунских Ефим Тихонович - Пермская губерния, Шадринский уезд, Камышловская волость, Корытко Иван Селиверстович -Тобольская губерния, Ишимский уезд, Большесорокинская волость, д.Покровское; из роты разведчиков: Худяков Афанасий Зотиевич - Курганский уезд, с.Глядянское, Афанасий Худяков, Семен Ерохин; из 3-й пулеметной роты: Воинко Никита - Курганский уезд, д.Новоутяцкая. Во 2-м Штурмовом полку ранены: из 7-й роты - Рожков Никита, из 8-й роты - Казаченко Григорий, из 12-й роты - старший унтер-офицер Журенко Николай, из команды пешей разведки - младший офицер подпоручик Ачимов и рядовой Новоселов Кузьма, а также оставшийся в строю штабс-капитан Ключаров. Из 11-й роты 71-го Сибирского полка пропал без вести старший унтер-офицер Комюв Николай Авксентьевич, Кунгурский уезд, Степановская волость, д. Верхняя мельница. Погибшие белые солдаты, по данным, хранящимся в архиве Армизонского района, были похоронены в окрестностях д. Орлово в двух безымянных братских могилах. Одна из них, большая, располагалась на выгоне, а другая была у Кичерова болота, где-то за современной нефтебазой и футбольным полем в леске. Время не сохранило их следы. Но, укатанные под плитку в центре села Армизонское, либо укрытые в перелесках лишь колышимой над ними степной травой-муравой, они все равно безмолвно напоминают нам об ошибках прошлого, столкнувших в смертельном противостоянии сынов одной земли. И, дай Бог, чтобы такое никогда больше не повторилось.