В мире без звуков

«Закройте уши на несколько секунд и представьте, каково это, жить в мире, где нет звуков», - говорит мне председатель Тюменского отделения Всероссийского общества глухих Наталья КАЛАШНИКОВА. Представить, пожалуй, невозможно, ведь даже закрыв уши на несколько минут, ты точно знаешь, что вот сейчас уберешь руки, и вся радуга звуков тебе снова доступна. Но для сотен тюменцев жизнь в тишине - суровая реальность.

Читай по губам

Наталью Калашникову от обычных людей (простите за это сравнение) внешне не отличает ничто - совершенно обычная женщина, стройная, милая, общительная. Да, специфичная речь, не более того. Но, оказывается, она слабослышащая: на правом ухе, показывает Наталья Владимировна, потеря слуха почти 90 процентов, на левом чуть меньше - около 75.

Слуховой аппарат, несмотря на это, женщина не любит, хотя в арсенале у нее он, конечно, имеется. «Он же все звуки воспринимает. Все, понимаете?! - ужасается Наталья Владимировна. - Шуршание бумаги, стук пальцев по клавиатуре, шум автомобиля, чей-то кашель, шаги по коридору, речь собеседника... Сосредоточиться именно на беседе становится невероятно сложно. Когда я училась в вузе, старалась аппарат не надевать - слышала все лишние звуки в аудитории, а вот преподавателя - нет. Приходилось конспектировать по записям соседок».

Вот и сейчас беседуем без лишних, пусть даже электронных, ушей. Взгляда от моего лица Наталья Владимировна практически не отводит. Говорит, чтобы правильно понять собеседника, важно улавливать все нюансы - артикуляцию, жесты, даже мимика лица играет значение.

Наталье Калашниковой по долгу службы приходится много общаться, причем не только с глухими, но и с нормально слышащими людьми. Нередко она сопровождает подопечных инвалидов по различным инстанциям. «На объяснение информации - нужной и важной - уходит много времени», - признается она.

Курсами не помочь

Вообще сурдопереводчиков в области катастрофически не хватает - их всего семь. «По картам ИПР (индивидуальная программа реабилитации - прим. редактора) пре- дусмотрено 40 бесплатных часов в год услуг сурдопереводчика. Представляете, 40?! А остальное время? - спрашивает она и сама же отвечает: - А в остальное время инвалиды приходят к нам, и мы все равно помогаем им с переводом. Бесплатно».

Хоть немного улучшить ситуацию пытались областные власти. Не так давно было организовано обучение, рассказывает Наталья Владимировна. Сурдопереводчики из Москвы и Санкт-Петербурга (там есть специализированные обучающие центры) провели курсы для трех десятков сотрудников социальной сферы. «Две недели обучали. Неправильно. Годы нужны. Они ставили целью не грамотных специалистов вырастить, а хотя бы бытовым жестам выучить. А кому это надо? Глухим важен доступ к информации. Бытовые жесты они и так поймут! Им сложнее в суде, ТРИЦе, больнице, налоговой, понимаете?» - разводит она руками.

Получается, просто владеть жестовым языком - мало, нужно быть всесторонне подготовленным специалистом, способным помочь и справки собрать, и термины какие-то объяснить по-простому, ведь жестами не все можно показать. А для этого, резюмирует Наталья Калашникова, важен опыт. Но таких специалистов в области можно пересчитать, в буквальном смысле слова, по пальцам.

«Наш» язык

Один из ценных кадров - дефектолог Марина Скопинцева. Работать со слабослышащими и глухими детьми, на пальцах учить их жизни она начала более десяти лет назад в Волгограде, уже год, как трудится в Тюменском отделении ВОГ. «Когда только переехали, хотела пойти работать в школу для слабо- слышащих. Но скоро решила, что не смогу прижиться там. По идейным, так сказать, соображениям», - говорит женщина.

Удивительно, но в специализированном заведении категорический запрет на использование жестового языка в учебном процессе. С таким подходом, признается специалист, пришлось столкнуться впервые. «А ведь в классах дети с разной тяжестью нарушения слуха, - рассуждает Марина Юрьевна. - Те, у кого слух лучше сохранился, информацию способны воспринимать, но остальные, получается, просто просиживают уроки, ничего не понимая».

В такой же школе в родном городе, вспоминает Скопинцева, напротив, с детьми говорили много и на разные темы. И в первое время подбирать слова, объяснять было непросто, как непросто и собрать воспитанников на урок. После звонка они бросались в коридор врассыпную, обратно в класс не собрать - не слышат. Приходилось бежать за каждым, разворачивать к себе и звать на урок.

Уроки остались в прошлом, но и сейчас Марина Юрьевна ведет занятия - по жестовому пению. Каждый день на несколько часов превращается в музыкального педагога, хореографа и постановщика. «Перевести песню на жестовый язык не всегда просто, - рассказывает она. - Он не дословный, а как перевод литературного произведения с иностранного языка - важно сохранить образность». Есть в жестовом пении и свои правила. Так, некоторые жесты со сцены употреблять не принято, пропускаются союзы и предлоги, а отрицание говорится после слова («хочу» «нет»). Но конечный продукт, поверьте, завораживает.

Жестовый язык не такой сложный, как может показаться, уверяет Марина Скопинцева, сложнее привыкнуть к специфическому общению. «И каждый раз, когда человек с нормальным слухом приходит к нам в гости да притом еще может пару фраз сказать на «нашем» языке, мы все просто расплываемся в улыбках», - добавляет Наталья Калашникова.

К сведению

Летом 2012 года правительство России внесло в Госдуму законопроект, повышающий статус русского жестового языка. Недавно депутаты приняли его в первом чтении. В соответствии с документом, в частности, жестовый язык получит прописку в школах и вузах. Более того, планируется, что на лекциях в вузах введут сурдоперевод.

Елена АТАЛЫКОВА

Фото автора

Кстати

В ВОГ по югу Тюменской области сегодня состоит 900 человек.