Потому что нет земли родней…

Ну и что с того, что она – малая?

Малая не значит ведь – не нужная.

Малая деревня – чья-то родина,

Чье-то детство, доброе и дружное.

Эти стихи я услышала от одного пожилого человека, благодаря которому появилась данная зарисовочка. Зовут его Анатолий Михайлович Попов. И разговорились мы с ним случайно. В администрации Фатеевского поселения, куда привели его житейские дела, а нас, редакционную бригаду, дела газетные. Мы как раз определяли, кому и куда податься. Хотелось побывать и в том, и в другом конце «сельсовета». Но машину не разорвёшь. И вот этот улыбчивый и общительный гражданин предложил свои услуги. Мол, хотите, свожу в Шабры и доставлю назад. У меня, вон, свой транспорт (из окна был виден УАЗик). Ну еще б не хотеть? Так вот мы и рассредоточились, дав друг другу свободу действий. И я после долгого перерыва побывала в этой маленькой, но такой замечательной деревеньке, где когда-то у нас, газетчиков, было столько друзей средь работников полей и ферм.

Впрочем, почему было? Кое-кто и нынче еще жив-здоров и рад нашей встрече, как вот, скажем, Нина Ивановна Чуба. В чьем доме на правах мужа и живет с некоторых пор Анатолий Михайлович, объяснивший это родство по дороге в Шабры.

* * *

А потом за круглым столом, что стоит под кустом черемухи на зеленой оградке, записала я их историю необычного брака. Как в далекой-далекой юности у них был интерес друг к другу. То, что мы называем самым первым и чистым чувством. Когда все пока на догадках, на несмелых взглядах, на вздохах. Жил он тогда в деревне Кошкаин, это в трех километрах от Шабров. Кошкаинцы и выдумцы в 5 класс шли в Березовку, где была семилетка. А шабринцы учились там уже с 1 класса. Нина младше его на год. И вот как-то так получилось, что заметил он эту девочку не на школьном каком-то празднике или где-то на поле, где частенько работали, а в кино, в Березовском клубе. На январских каникулах. В свой последний учебный год. Почему-то решив, что она – тоболячка – в зале были гости из города – он, склонившись к ее соседке, потихоньку спросил: как зовут, мол, твою подружку. Та, шутя, ответила: Инга. Так и стало то имя для него, как пароль, что потом перочинным ножичком начертал он в школьном саду на одной из берез. Но никто, кроме их двоих и ее ближайшей подруги Вали, знать не знал об этой симпатии.

Просто было одно табу для таких отношений, что заложено и в пословице, в этой давней народной мудрости: ходи по лесу - не хрястай, люби девушку – не хвастай.

И хотя у кого-то из советских поэтов, вроде бы Л. Ошанина, есть такое напутствие: «Береги, девчонка, поцелуи, да смотри, не перебереги», его Инга была очень строгой на этот счет. «Я ведь даже ни разу не коснулся ее устами, а дружили четыре года», - признается он ныне. И не скажешь, что сожалеючи. А вот гордость в этом слышна. И тому поколению, что умело любить и ждать, эта робость вполне понятна.

А потом была армия, очень долгих три года. Что в казарме не передумаешь? Что солдату не поблазнится? И однажды ревность глупейшая проскользнула в строчках письма. Что и стало причиной, оборвавшей их переписку. И все то, что было в зачатке.

Так вот их пути разошлись.

Но когда случилось такое, что одна осталась вдовой, а другой схоронил жену, что-то их толкнуло друг к другу. И один из них признается, что сыграло здесь роль то давнишнее чувство, что таилось в душе, как в загнеточке уголек. Показал фотокарточку, что берег все долгие годы. Нина вместе с подругами на родной деревенской улице. Стоит с веткой черемухи, улыбаясь чему-то. С этим снимком ушел он в армию. Этот снимок не выбросил, не порвал и не сжег при нелепом разрыве. Это многое значит, правда?

* * *

…Одному человеку в любом возрасте плохо. Даже если твой быт устроен. А когда ты живешь в деревне, и твой угол без всяких благ: о дровах заботиться надо, о покосе, об огороде, обо всех делах повседневных - трудно с этим справляться. А порой – вообще невозможно. На себе это все испытала Нина Ивановна, за три года после смерти мужа. Двор, что прежде был полон самой разной скотины, стал пустеть от осени к осени. Убрала молодняк. Попустилась коровой. Перестала держать овец. Сократила и птичье стадо. Единственное, за что держалась еще, - по весне брала поросенка да выкармливала к зиме.

Впрочем, представлялась возможность – заиметь в хозяйстве помощника. Приезжал один сватовщик из их общей с мужем родни. Но не сладилось что-то. С непростым-то таким характером, «своеносным», по-деревенски, как сама она признает, с кем сживешься на старости?

Достается порой от горячей хозяйки и Анатолию Михайловичу. Но он как-то все терпит. По нему не видать, что ему не комфортно.

Кто-то из мудрых заметил вот такую особенность: любой человек в своем детстве прекрасен. А вот с возрастом на лице проступает душа. То, в каком она состоянии обретается год от года. И одних это очень портит. Потому что все зло, недовольство, зависть, обиды, если ты их копишь в себе, все выходит наружу. Точно также - добрые чувства. Потому-то добрые люди, несмотря на морщины и другие приметы старости, остаются светлы лицом. Вот такой и А.М. Попов. Добродушный, улыбчивый, как уже отмечено выше. А точнее, добросердечный и открытый душой. Ныне это такая редкость. Судя по всему, такими же добросовестными вырастили они с женой детей. Во всяком случае, никто из них не стал препятствовать отцовскому выбору.

Приняла переезд и Динка – беспородное существо, но красавица, умница. Бережет своего хозяина: куда он, туда и она. И в машине с ним ездит. Причем очень «тактично»: никого не облает, не проявит агрессии. На себе проверено это.

Но опасность чует мгновенно. Особенно настороже в лесу, на покосе. Сколько раз кидалась на змей, замечая тех на валках. А нынче в одной из таких схваток получила укус змеи и болела довольно долго.

* * *

С появлением «горожан» снова оживился крестьянский двор Нины Ивановны. Заимели коровушку-первотелку, которая не заставила сожалеть о потраченных средствах. На откорме каждое лето по бычку и по хрюшке. Так что все на столе свое: и молочное, и мясное, и все овощи с огорода. Рядом - бор, грибные места, ягодники. В шаговой доступности покос. С меткой сена помог этим летом сосед, Простакишин Евгений, у которого есть лошадь и весь сеноуборочный прицепной инвентарь.

Есть своя конная косилка и у Анатолия Михайловича. В первый свой покосный сезон – это было пять лет тому назад – прицеплял он ее к УАЗику. За рулем сидел сам, на косилке - Нина Ивановна. Но теперь предпочли нанимать комхозовский трактор. В ходу у них и литовки. Один стог, вручную накошенный, стоит уже в огороде. А по крепкому снегу привезутся потом и другие. Чтобы скот их не потравил, все зароды огородили. Так что с этим проблемы нет.

А вот что особо заботит – это старый их дом. Еще дореволюционной постройки, перекатанный в 1938 году, а позднее обшитый тесом. Та стена, что выходит в сени и где бревна открыты, можно видеть, что гнили нет. А вот что под обшивкой, можно только предполагать. «Красный угол» сильно осел, и осели окладники. Да и в подполе во весь рост невозможно уже пройти, как бывало еще недавно. Все строение дало крен, и довольно заметный. «Живы будем, - судят хозяева, - по весне займемся ремонтом».

* * *

Назревает и стройка рядом. На отцовком поместье – Ивана Илизаровича Бухалова, – что когда-то смело пожаром, а сам он давно в Дубровном у дочери, собирается ставить сруб его сын, врач-хирург из Тобольска.

У Антонины Александровны Елтышевой благоустраивают усадьбу сыновья-горожане. Посмотрела я их теплицы. Подивилась и на цветник, что разбит в огороде. Порадовалась за хозяйку, которая, прожив одну зиму в Тобольске, нынче твердо решила зимовать в Шабрах, в своем доме.

И еще трое дачников откупили дома.

* * *

Оживают Шабры. А то ведь дошло до того, что с десяток домов осталось от шестидесяти-то прежних. И ни колышка от дворов, где в колхозную пору, а потом при совхозе, были и дойный гурт, и откормочник, и телятник, и свиноферма.

Нынче здесь в основном лишь одно «сословие» - пенсионеры. В рабочем возрасте всего двое – муж и жена Простакишины. Джамиля Абдрахмановна, которая больше десяти лет носит сумку почтовую, доставляя газеты, письма и в Шабры, и в Березовку. А с недавнего времени заняла и место начальника Фатеевского почтового отделения вместо своей свекрови, ушедшей на отдых. Евгений Александрович Простакишин ведет свое подсобное хозяйство.

Молодая поросль деревни – это дети их, Простакишиных: двенадцатилетняя Ксения и трехлетний Максим. Здесь их все обожают. Анатолий Михайлович любит выйти на лавочку с неизменной своей гармошкой. Только тронет басы, и ребята соседские тут как тут подоспеют. Начинаются песни-пляски. Вот тебе и концерт, лучше чем в телевизоре.

Приезжает в гости частенько деда Толина внучка, вместе с папой и мамой.

Как большую радость шабринцы сообщают о том, что пробурена в центре деревни, наконец, после многих обращений к властям, скважина с питьевой водой. А то брали из Иртыша. По высокому яру добираться к реке не просто. Да и качество той воды – всем известно, какое.

Оценила заиртышская глубинка и такой прогресс, как регулярное движение автобусов до райцентра и до Тобольска. А народ городской – дети, внуки бывших колхозников, потянулись в деревню, на свои родовые «сотки». Что и видим мы по Шабрам. Значит есть у деревни завтра. И она, как встарь, остается той же главной кормилицей, поставляя нам хлеб насущный и даруя здоровье.

* * *

«Да у нас тут воздух такой – на курорты ехать не надо», - убежден А.М. Попов. И кивает на берег, на широкую гладь реки, на могучий кедрач по соседству с дорогой, по которой мы возвращаемся через пару часов в Фатеево. И опять мне читает замечательные стихи. Как совет и напутствие.

Когда на сердце неспокойно станет,

И ты не в силах совладать с тоскою,

Побудь хоть миг на солнечной поляне,

И все печали снимет как рукою.

Спасибо, Анатолий Михайлович! Спасибо, Нина Ивановна!

Спасибо, шабринцы! Вот за это ваше радушие, за готовность к доброй беседе, за то, что не расстаетесь со своей районной газетой, хотя редко видите корреспондентов.

Видно, стоит порой менять угол зрения нам, газетчикам. И стремиться не только туда, где хорошие показатели, производство и малый бизнес, но и рассказывать о других уголочках, где живет наш читатель, наш простой деревенский люд, что корнями врос в землю, а душою способен подниматься до неба.

До свидания, до новых встреч!

Любовь БАКАНИНА