Гриша Атаманов – герой и жертва русского бунта

До боли сердечной пронзительны судьбы героев книг Николая Олькова. Кажется, что они не проживают свою жизнь, а беспристрастно, чаша за чашей, черпают страдания из бездонного колодца человеческих страстей.

К печальному настрою и прочтению строк не столько глазами, сколько сердцем, призывает название новой очередной книги Николая Олькова, которую наш талантливый земляк озаглавил простенько «Гриша Атаманов». Но в этой кажущейся простоте скрыт глубокий смысл. В производном от полного имени Григорий чуткое ухо улавливает исконно русские неизбывные смыслы и созвучия.

Судьба главного героя книги вождя крестьянского восстания в Приишимье Григория Даниловича Атаманова действительно горька, печальна и трагична. Но светла. Ибо горел этот человек во имя ближних своих. Горел, понимая, что не лавры ждут его, а терновый венок мученика, коими полнится земля русская.

Сквозь светлую слезу взирает на нас с горних круч Григорий Данилович Атаманов. После долгих лет имя его произноситься стало без навешивания большевистских ярлыков. Не бандитом, не мироедом предстаёт он перед нами сегодняшними, а крестьянским вождём, бесстрашным и совестливым человеком, любящим сыном и мужем.

Ольков развеивает расхожий миф советской историографии, которая называла крестьянское восстание 1921 года в Сибири кулацко-эссеровским мятежом. Герои повести Олькова – окунёвские, смирновские, травнинские, казанские, ларихинские и ильинские мужики, зажиточные и терпящие нужду, – восстают против зла и насилия советской власти. Зверства отрядов продразвёрстки, выгребающих из крестьянских амбаров даже семенное зерно, заставляют мужиков взяться за топоры и вилы. Но не сразу. Мужики долгое время терпеливо уговаривают власть смилостивиться и ослабить узел петли, затянутой на их шее. Гибельность и взрывоопасность политики беспощадной ленинской продразвёрстки понятными становятся даже представителям советской власти на местах. Председатель уездного совета Иван Яковлевич Кузьмин едет в Тюмень для того, чтобы на цифрах объяснить губернскому продкомиссару Гирше Инденбауму, что продразверстка превращается в узаконенный грабёж.

Но Ленин направлял в хлебные губернии, в том числе и сибирские, людей проверенных и не знающих сострадания по отношению к русскому народу. О многом говорят фамилии ленинских опричников от продразверстки – Майерс, Инденбаум, Лаурис. Этих советских политических деятелей, орудующих в наших краях, с полным основанием можно отнести к организаторам и вдохновителям крестьянского восстания в Сибири.

Потоки человеческой крови подняли со дна всю людскую муть. Если для повстанцев Григория Атаманова, комбрига Рахманова, комполка Тюкавина участие в крестьянской войне – это вынужденная мера протеста, то для представителей другого крыла повстанческой армии – костоправа Бердюгина, начальника контрразведки Луки Котова, война – что мать родная. Они проливают людскую кровь, как водицу. Не вызовет удивления, если выяснится, что и Бердюгин и Котов пережили крестьянский бунт. Такие люди живучи. Ольков безжалостен в показе жутких сцен братоубийственной войны. Вся кровавая философия русского бунта – в коротких диалогах героев и описании их поступков. Это писательская немилосердная правда заставляет читателя то и дело задавать себе вопрос: а был ли наш народ боголюбивым? Как же могло так случиться, что в один миг богобоязненный отец поднимал на вилы отступницу дочь, сын шёл на отца, брат на брата? Может быть, не боголюбивым, а богобоязненным был наш народ? Пошатнулись государственные и церковные устои, и боязнь пропала. Может быть, любви к Богу не было вовсе, ибо любить во страхе невозможно.

Тяжёлую ношу взвалил на себя писатель. Он не пошёл по пути публицистов-историков, которые хладнокровно делают слепок с события и человека минувшей эпохи. Ольков в процессе работы над повестью вживался в образ своего невымышленного героя, страдал его болями. Оттого Григорий Данилович Атаманов предстаёт перед читателем живым и грешным.

Это пристрастное отношение к осознанию и созданию образа командующего повстанческой армией чуть было не приводит писателя к отрицанию смерти своего героя в конце повести. Кажется, ещё мгновение, ещё одно писательское слово – и минует пуля Гришу Атаманова. Роняя слезу на финальные строки своей повести, Ольков всё же ничего не меняет в судьбе Григория Даниловича.

Повесть Олькова «Гриша Атаманов» выходит небольшим тиражом в Шадринском книжном издательстве. Интересна она будет не только смирновцам (в Смирном родился и жил главный герой повести). Она вызовет живой интерес у историков и рядового читателя, не обременённого профессиональными пристрастиями.

Читайте повесть Олькова, и перед вами предстанет живой человек – простой и выдающийся. Судьба распорядилась так, что никто не может указать место погребения командующего повстанческой армией Григория Даниловича Атаманова.

Могилы нет. Но есть памятник. И памятником этим стала книга Николая Олькова – печальная, но искренняя от первой до последней строки.

Олег ДРЕБЕЗГОВ