Не святые странники

Эх, измельчали нынче богатыри. Раньше смиренные, но сильные телом и духом бродили они по Руси, учили людей уму-разуму, слагали песни и былины, а народ за это охотно поил и кормил их Христа ради. Это они когда-то поставили на ноги Илью Муромца, ходили пешком к граду Иерусалиму. Имя им было Калики перехожие. Нет, не калеки – рубленые и ломаные инвалиды, а именно калики. Название это произошло от слова «калиги» (лат. caligae – «сапоги») и обозначало святых странников-богатырей.

Сегодня Христа ради кормим мы совсем других бродяг. Многие из них действительно калеки, по крайней мере, нравственные, и мудрости в них, даже бытовой, житейской, часто ни на грош.

Жизнь сурова к инвалидам, но она делает их гораздо сильнее и мужественнее здоровых людей. А герои нашей сегодняшней публикации – люди с самого дна жизни. Опустившиеся, не желающие работать, без всякого сопротивления согласившиеся расстаться с нормальным человеческим достоинством. Пожалуй, о них тоже нужно рассказать на нашей страничке, чтобы понять, где тот нуль, от которого нужно вести отсчёт силе духа.

Хозяева бродячих псов

Мы встретили эту стайку бездомных бродяг у тюменского железнодорожного вокзала. «Что-то маловато вас сегодня, друзья», – подумали мы, подходя к лавочкам, куда ровно в четырнадцать часов каждый день, кроме выходных, подъезжает полевая кухня православной общественной организации «Будущее для всех».

Ожидающие сытного обеда бомжики были просто повергнуты в шок нашим появлением и приветствием. Мы быстренько (чтобы нам не «наваляли», не разобравшись) объяснили, мол, из редакции и хотим написать о благотворительной организации, которая их подкармливает.

– Можем сказать о них только хорошее, – авторитетно заявили нам нетвёрдыми, пропитыми голосами сидящие с сигаретами дамы, окружённые предупредительно наклонившимися к ним кавалерами. От всех разило многодневным перегаром, лица припухшие и, видимо, часто битые.

Выяснилось, сегодня здесь немноголюдно по одной простой причине: только что приезжала машина из районного отдела полиции и всех, кто не успел убежать, увезла к себе на Белинского. «Так, значит перед нами практически «спортивная элита», лучшие бегуны в коллективе», – эта мысль заставила присмотреться к собравшимся повнимательнее.

Стариков среди них не было, очевидных инвалидов тоже. У каждого своя жалостливая история. Вот Сергей из деревни Булашово Тобольского района (по крайней мере, он сам так говорит) сетует на то, что искал работу в Казахстане, пас там скот, но его обманули и пустили обратно пешком без копейки денег. Почему не работал дома, где пастухи в последнее время все наперечёт и пользуются неизменным уважением односельчан, не объясняет. Громко жалуется собратьям по несчастью, что последние двое суток без остановки шёл из Курганской области. Теперь думает, где бы ему найти денег, чтобы доехать на автобусе до дому. Опять необъяснимое: из Казахстана до Тюмени пешком дошёл, а последнюю сотню километров непременно желает проехать с комфортом. Парень он весёлый, словоохотливый, только матерщинник страшный. С хохотом соглашается фотографироваться, а перед камерой вдруг напускает такое серьёзное выражение лица, что хоть на Доску почёта его изображение вывешивай.

– Фотографию потом отдашь? – сурово спрашивает фотокорреспондента самый старший, отодвигая тоболяка.

– Ну, если у тебя электронная почта есть, пришлю, – выходит из положения наш Тимофей. Но у ждущей обеда братии, похоже, нет даже обычного почтового адреса.

– Мы в подвале соседней многоэтажки живём, – поясняет один из собравшихся. – У нас распорядок строгий. После семнадцати часов – никаких посетителей, сами следим, чтобы никто не шумел, не мешал жильцам.

Неспешно подходят бродячие псы, крутят хвостами. Видимо, у них тоже строгий распорядок – прекрасно знают, когда подъедет полевая кухня.

– Так это же наши собаки, – кивают на них бомжи. – Мы их кормим.

Оказывается, и у бродячих собак бывают хозяева, такие же – бродячие.

Непререкаемый авторитет

Подъезжает небольшой микроавтобус. Организация «Будущее для всех», больше знакомая тюменцам под именем православной богадельни, временно арендует его у одной из транспортных фирм. Собеседники мгновенно теряют к нам всякий интерес и подтягиваются к распахнувшейся дверце.

В машине два больших военных термоса, из-за них выглядывает повар Анна. Женщина она строгая, бесстрашная и совершенно лишённая сентиментальности. Пожалуй, только такие и могут каждый божий день выезжать навстречу «асоциальным элементам». Для бомжей она – непререкаемый авторитет. Вчера, рассказывает, здесь собралась огромная толпа бродяг, ребята что-то между собой не поделили, устроили драку, но весь накал страстей тут же спал, как только она вышла из салона и призвала к порядку.

– Вам полиция уже должна орден выдать. И не один.

– А мне наши тоже так вчера сказали, – смеётся Аня.

Сегодня на обед только суп, чай и большой кусок хлеба. В дни, когда Бог посылает более щедрых благотворителей, привозят ещё второе или бутербродный набор. Но с мясом, маслом и сыром в богадельне обычно ситуация напряжённая.

– Зато крупа пока есть. Хотя от гречки и гороха не отказались бы, им ведь, – кивает повар на бездомных, – без калорийной пищи куда тяжелее, чем нам.

Первыми к ней подходят местные авторитеты, потом женщины, затем уже все остальные. Каждому Анна наливает в одноразовую посуду горячий обед. Строго по одной порции, иначе, говорит, другим не достанется. Кормят бродяг в разных точках, иногда по нескольку сотен в день.

– А ты даже ко мне не подходи! – вдруг грозно произносит повар.

Одна из молодых женщин настолько пьяна, что еле держится на ногах. Она не спорит, все прекрасно знают условие: на еду может рассчитывать только тот, кто старается продержаться без алкоголя хотя бы до обеда. Под «мухой» тут безусловно все, но всё-таки более или менее вменяемые, а эта дама, видимо, не соблюдает даже принятые в своём кругу нормы. Отходит, губки начинают трястись, вот-вот расплачется. Но среди бомжей сильна взаимовыручка, поэтому они тихонько идут к машине и берут для отвергнутой подруги тарелку с дымящимся супом. Анна делает вид, что не догадывается, кому он предназначается. Но лицо у неё суровое. По-другому здесь нельзя, иначе совсем распустятся.

Пообедав, бездомные послушно относят посуду к машине и аккуратно складывают её в мусорный мешок, строго следят, чтобы ничего после них не осталось. Знают: одна жалоба на антисанитарию – и сюда полевая кухня больше не приедет. Пользуясь моментом, тихонько канючат добавки, видимо, иногда этот номер проходит.

Поступают от них и другие просьбы: практически каждый мужчина просит тёплые штаны, носки, все нуждаются в смене нижнего белья. Но мужской одежды в богадельне очень мало, почему-то чаще всего добрые люди приносят туда старые женские вещи. Вот и сегодня девушек одаривают трикотажными кофточками, а мужички уходят ни с чем.

Ум с сердцем не в ладу

– Вот просят еду, одежду, принимают это всё как должное. А ведь когда в пургу весь двор у храма замело, никто из них на наши просьбы помочь не откликнулся, ни один даже для вида за лопату не взялся, – без всякого упрёка рассказывает Анна.

Немолодой водитель, который прикомандирован к ней вместе со своей машиной, только вздыхает. Потом говорит, что насмотрелся уже за месяц всякого, и выводы у него самые безрадостные – спивается народ. Да и сотрудники богадельни давно не обольщаются насчёт своих клиентов, знают, что вновь становятся достойными людьми лишь единицы. И всё же труд свой не считают безрезультатным. Годы, отданные этому служению, заставили их понять одну важнейшую истину: дела милосердия нужны, прежде всего, тем, кто их творит.

Мы возвращаемся в редакцию.

– Что вы с ними возитесь?! Спартанцы в древности куда честнее были: всех больных и пропащих скидывали в пропасть! – не выдерживает уставший за день коллега. Мы, тоже усталые, только улыбаемся, слушая его запальчивые речи. Давно работаем бок о бок и знаем, что, появись у нас новый «Брейвик» или «юрист Виноградов» с человеконенавистническими манифестами, он бы первый кинулся извергу наперерез. И как-то сама собой приходит в голову мысль: русским категорически нельзя философствовать, потому что ум с сердцем у нас явно до сих пор не в ладу, но как только бросаем умствовать, становимся лучше, чище, душевнее.

– Так в чём же сила, брат?

– Да кто его знает, брат… Похоже в Сердце…

– А как же Правда?!

– А она у всех своя.

Тюменская богадельня примет продукты и тёплые вещи. По всем вопросам обращаться по телефону: 919-219.