Литературу часами не измерить

Насколько серьезный урон нанесет системе образования сокращение количества уроков литературы? Действительно ли, как утверждала недавно на встрече с президентом Путиным вдова Солженицына, процесс вытеснения из школьной программы литературы – это угроза национальной безопасности страны?

Об этом, и не только, мы решили поговорить с ведущим программы о литературе «Книгозор» на областном радио, известным тюменским журналистом и писателем Леонидом Ивановым.

Библиотеку – в макулатуру?

– Язык, на котором вы начали говорить, не был русским. А какой язык был для Вас первым?

– Мои родные были сосланы в Вологодскую область с территории, которая после провозглашения самостоятельности Финляндии в результате войны между СССР и Финляндией отошла к Советскому Союзу. С младенчества я говорил только по-фински. Бабушка по-русски знала несколько самых необходимых слов – «здравствуйте», спасибо», «до свидания». Жили мы на лесном кордоне – четыре километра до ближайшей деревни, кругом лес. И только года в три-четыре начал я играть с ровесниками, и русский язык в дом, как говорится, принес с улицы. А в пять лет стал читать детские книжки. Мама моя, тоже финка, показала буквы. Она, что редко бывает с финнами, по-русски научилась говорить почти без акцента. А потом пошел в русскую школу, но с бабушкой говорил по-фински до самой ее смерти, мне тогда 15 лет исполнилось.

– И все о стране, о людях, ее населяющих, обычаях, культуре вы узнавали из книг?

– Да. Как и все дети того времени. Это сейчас почти в каждом доме компьютер, Интернет. А тогда у нас не только радио, телевизора, даже электричества не было. Единственным источником и познания, и времяпрепровождения были книги. Библиотека у нас в сельсовете была богатая, и читал я много. В подростковом возрасте, например, познакомился с творчеством мансийского писателя Ювана Шесталова. В «Роман-газете» прочел его «Синий ветер каслания». Слово «каслание» меня просто заворожило, оно казалось таким загадочным, романтичным. Так что узнал я о культуре этого северного народа задолго до того, как увидел своими глазами красоты Югры. Мне повезло, что в 17 лет я был принят на работу в редакцию районной газеты. Там был потрясающий коллектив. Я общался с такими писателями, как Николай Рубцов, Василий Елесин, Сергей Чухин.

– Сегодня читать стали намного меньше. Вы с этим согласны?

– Конечно. Боюсь, что сегодня не только мало кто из молодых тюменцев читал какую-нибудь из книг Шесталова, а само его имя не знает. И не только его. Многие ли тюменцы назовут своих маститых местных писателей? Расспрашивал недавно студентов-гуманитариев и выяснил: за редким исключением, после школы никто ничего не читает. А те, кто читает, больше знают Мураками, чем, скажем, нашего знаменитого тюменского писателя Зота Тоболкина. Вот это – проблема! Думаю, что люди должны в первую очередь на своей культуре воспитываться, а не на японской.

Раньше было бюро пропаганды художественной литературы. Писатели выступали в школах, вузах, на предприятиях. Больше 20 лет назад бюро исчезло. Это одна из причин того, что писателей не знают.

– Может быть, чиновники, принявшие решение о сокращении часов литературы в школах, исходили из реалий: коль никто не читает книг, зачем школьников зря загружать этим предметом?

– Сегодня вообще отношение к книге другое. На днях видел, как загружали грузовик книгами у одной из тюменских библиотек. Узнал – увозили их сдавать в макулатуру. Они долго лежали в подвале, никому не нужные. Может, и правильным было это решение. И все горожане проходили мимо этой машины спокойно. А у меня сердце кровью обливалось. Для моего поколения это страшное зрелище.

Да, мало читают, встречал такую цифру – 10 процентов населения. И издают книг тоже мало. Власти это тоже тревожит. Недавно была встреча депутатов областной Думы с писателями. Там называли, сколько за последние три года при поддержке областного бюджета было издано книг. Их количество и сумма впечатляют, но в основном издается краеведческая, представительская литература, художественная – три-четыре книжки в год. Я считаю, это очень мало.

Не чиновникам решать судьбу классиков

– А можно, на ваш взгляд, вообще без литературы в школе обойтись?

– Я считаю – нельзя. Но почему-то практически всех возмущает именно сокращение часов литературы. А я в этом как раз не вижу никакой катастрофы. Главное – наполнение этих часов. Я заканчивал заочное отделение филфака Череповецкого пединститута. На первом курсе нам давали античную литературу. Зашла к нам в аудиторию потрясающе красивая преподавательница. И все студенты – и парни, и девчонки – были влюблены в нее как в учителя. Она сумела за небольшой курс «антички» привить нам любовь к этой литературе. Книг по этому курсу практически не было. В те времена у нас в стране только начала выходить 200-томная библиотека всемирной литературы, и мы всякими правдами и неправдами доставали эти дефицитные книги, передавали друг другу.

И если за эти два часа в неделю учитель литературы в школе сможет привить любовь к литературе так, чтобы дома школьник лез в Интернет не для того, чтобы посидеть в соцсетях, а чтобы почитать хорошую книгу, то сам предмет дискуссии исчезнет. Но для этого надо, чтобы филологи сами читали хорошую литературу и любили этот предмет. Иначе и за те два и прежние пять часов они могут привить к литературе не любовь, а только отвращение на всю жизнь.

– Многие учителя не согласны с предложенным к изучению в школе перечнем литературных произведений. А вас не пугает сама попытка ревизии классиков – что оставить, что убрать?

– Сама ревизия не пугает. Меня может насторожить перечень тех книг, которые оставят. Этот список должен пройти широчайшее обсуждение. Не десяток чиновников Минобразования должен принимать такие решения.

– Писатели должны ходить в школы?

– Я считаю, должны. Я хожу. На предприятия, в школы, в институты. Презентация одной из моих книг даже в исправительной колонии проходила. Не стану говорить банальности, что будоражить умы, жечь сердца людей – долг писателя. Никому ничего он сегодня не должен. Просто встреча, общение с новым человеком вызывает большой интерес.

Недавно был в одной Тюменской гимназии. Когда завели меня в шестой класс, я растерялся. У меня нет внуков, дети выросли. И опыта общения с детьми такого возраста нет. Но я был поражен – они такие умные вопросы задавали! Почти два часа длился разговор, дети сами не хотели уходить. Им было интересно. Мне сказали, что за все годы существования гимназии у них ни разу в гостях не было писателя. Так что не в количестве часов литературы проблема, а в отношении к ней всех нас. Кстати, Леонид Кириллович, часто бывающий в стране озер, сказал, что не интересовался в деталях, сокращают там или нет часы литературы в школе, но, по его словам, то, что финская молодежь активно читает бумажные книги, просто бросается в глаза. Знают, как и во всем мире, там наших классиков – Пушкина, Достоевского, Толстого. Интерес к русскому языку в Финляндии высокий, его изучают во многих школах.

Досье

Леонид Иванов, журналист, писатель, общественный деятель – доктор политических наук, действительный член Международной финно-угорской академии наук, заслуженный работник культуры России. Кроме того, Леонид Иванов как депутат Всемирного парламента финнов зарубежья, уже 15 лет представляет в нем Западную Сибирь. Женат. Двое детей.

Юрий ПАХОТИН

Фото из личного архива Леонида ИИВАНОВА