Геннадий Лимахин: газетчик по призванию

Пожалуй, во все времена в редакциях газет работали личности не просто творческие – неординарные. Именно таким и был Геннадий Николаевич Лимахин, всю свою жизнь трудившийся в самых разных изданиях, включая и ишимский «Серп и молот». Делать снимки и писать ему довелось на самые разные темы: времена тогда были непростые. Благодаря Г. Лимахину дошёл до наших дней и уникальный, долгое время собираемый им фотоальбом, в котором остались запечатлены и февральская революция 1917 года в г. Томске, и 1937 год в Кыштыме, и дни Великой Отечественной на нашей тюменской земле…
По страницам памяти
В этом старинном фотоальбоме, хранящемся ныне в архиве «Ишимской правды», все снимки и подписи сделаны самим Геннадием Николаевичем. Страницы, связанные с нашим городом, там одни из последних. Первая из них так и озаглавлена «Ишим, 1938 год». И вот они, до боли знакомые, но изменившиеся с годами улица имени Чкалова, здание горсовета, редакция и типография. А дальше уже редакционные сцены. На одном из снимков зам. редактора «Серпа и молота» В. Малышев возмущён вёрсткой первой полосы, а метранпаж Иваськов упорно спорит с ним, на другом бухгалтер Ф.К. Быков выдаёт гонорар. Литработники, печатники, редакторы, сменявшие с годами друг друга, – всех их запечатлела камера Г. Лимахина. Остались и фотографии его газетных публикаций, например, фельетона «Гуси», и самого Лимахина. Как корреспондента, мужа (в домашней обстановке с семьёй) и даже актёра – в Ишиме он играл в театре в самых разных пьесах (в том числе и «На дне» М. Горького). Сохранились в фотоальбоме Геннадия Николаевича и чёрно-белые фотокарточки с видами Ишима и Приишимья. Вот «дом на Пономарёвской улице, где жил первый председатель Ишимского Совдепа тов. Пономарёв, злодейски убитый во времена белогвардейского восстания в 1918 году». А вот санаторий в Синицынском бору, где отдыхала в 1940 году дочка Лимахина Галя. Рядом – вид на озеро, возле которого изображён с ружьём брат Геннадия, Андрей Николаевич, охотник и также постоянный корреспондент в «Серпе и молоте». На следующей странице – литературный кружок в той же газете. Но работать по призванию в родном городе Геннадий Николаевич стал не сразу…
Путь от писца до корреспондента
Родился Геннадий Лимахин в далёком 1889 году в городе Ишиме тогда ещё Тобольской губернии в семье простого канцелярского служащего (отец его трудился писцом в разных учреждениях города). Мама же нигде не работала, занималась хозяйством и воспитывала детей – их в семье Лимахиных было пятеро (трое позже умерли, будучи совсем маленькими). Семья была большая, а доходы писца невелики, потому нередко родители Геннадия едва сводили концы с концами. Именно отсутствие денег и помешало юному Гене получить полное образование – он окончил приходское училище и лишь год проучился в училище уездном. А потом пошёл по стопам отца – устроился на службу писцом.
«В 1905 году я ездил в Омск, рассчитывая поступить на железную дорогу. Здесь мне пришлось быть свидетелем событий, которые произошли после объявления царского манифеста «О конституции». Случившееся произвело на меня неизгладимое впечатление», – писал в июне 1943 года Геннадий Лимахин в своей автобиографии. – «В том же году я снова вернулся в Ишим и через некоторое время устроился на работу в поземельноустроительную партию, так называлось в то время топографическое учреждение».
А уже в 1906 году за участие в революционном кружке Г. Лимахина вместе с другими арестовали и поместили в ишимскую тюрьму, где ему довелось провести некоторое время. Там он понял, что всё же очень хочет получить достойное образование, и после освобождения пытался поступить в Тобольскую ветеринарно-фельдшерскую школу, но вскоре был исключён – за «неблагонадёжность».
Через два года Лимахина приняли на работу в канцелярию крестьянского начальника в качестве письмоводителя, а в 1910-м 21-летнего Геннадия призвали на службу в царскую армию в город Томск. Там, в Сибири, он служил у своего воинского начальника в качестве писарского ученика. А вскоре его откомандировали в Управление коменданта станции Томск, где он и выполнял до 1917 года обязанности старшего писаря. Скорее всего, именно тот факт, что отец Геннадия, да и сам он оказался неравнодушен и к рукописному, а позже и к печатному слову, и предопределил судьбу молодого человека. «Моя газетная работа началась в дни революции, когда в Томске возникла первая революционная газета «Известия Совета рабочих и солдатских депутатов». Там появились мои литературные опыты…», – вспоминал потом на страницах всё той же автобиографии Геннадий Лимахин.
И белые, и красные
После Октябрьской революции Геннадий Николаевич работал внештатным литературным сотрудником в газете «Красное знамя». А после демобилизации из царской армии устроился в Управление Кольчужинской железной дороги в Томске, но связи с газетным миром уже не терял.
Однако советская власть в Томске неожиданно потерпела крушение, началась «реакция». Лимахину пришлось бежать в деревню, где он жил у родителей жены. Когда же ситуация наладилась, он вернулся в город и пришёл на работу в центральный продовольственный комитет Томской железной дороги и – в газету «Железнодорожник». Тогда быть корреспондентом было не просто опасно – каждый день приходилось рисковать жизнью, выдавая в печать свежие материалы: колчаковцы не хотели сдавать позиций и продолжали свирепствовать. И вскоре «Железнодорожник» оказался закрыт, часть его сотрудников арестовали, кто-то перешёл на нелегальное положение. Лимахин же в начале 1919 года уехал в Ишим, где в мае был мобилизован тем же Колчаком. Так уж сложилось, что Геннадий Николаевич нигде долго не задерживался: из Ишима его отправили в Екатеринбург, потом на станцию Нытва и снова в Екатеринбург, где он стал писарем в отделе военных сообщений. Когда же город был взят Красной армией, Лимахин не уехал сразу, а работал в горпродкоме, но уже в октябре его призвали в красноармейские ряды. «Сначала я попал в екатеринбургский военкомат, но вскоре оказался откомандирован в распоряжение заведующего передвижением войск. Был делопроизводителем в управлении коменданта ж.д. участка, потом сотрудником для поручений и помощником коменданта станции Екатеринбург», – записал он потом.
В 1920 году по личному ходатайству Лимахин был вновь направлен в г. Томск, в Управление заведующего передвижением войск Томской железной дороги. А в декабре того же года попал в Томский дорпрофсож, а оттуда – в редакцию ж.д. газеты «Молот». С этого времени газетное дело стало основным для Геннадия Николаевича. В дорпрофсоже Лимахин работал инструктором, затем был сотрудником политсекретариата Томской ж.д. А когда «Молот» ликвидировали, стал штатным сотрудником газеты «Сибирский гудок». «В Сибири и на Урале я работал в ряде газет: как областных, так и районных. За это время приобрёл значительный практический опыт во многих областях печатной деятельности и теперь считаю себя профессиональным газетным работником», – позже комментировал он.
Закрывая старинный альбом…
Свою краткую автобиографию Геннадий Николаевич написал в те дни, когда трудился в ишимской газете «Серп и молот» в должности литературного работника по вопросам сельского хозяйства, одновременно выполняя обязанности секретаря редакции. Жил он тогда с женой и двумя детьми, а старшая дочь Тамара (попавшая по воле судьбы в 229-ю стрелковую дивизию) была на фронте.
Дети Геннадия Лимахина сберегли до наших дней не только автобиографию и снимки, сделанные их отцом, но и всё, что связано с его именем. Так, до сих пор лежит в семейных архивах пожелтевшая от времени юбилейная грамота от 5 мая 1950 года, вручённая Геннадию Николаевичу в День большевистской печати и 30-летия газеты «Серп и молот», и черновики некоторых газетных материалов Г. Лимахина, написанные им от руки.
…На одной из последних фотографий, сделанных в 1948-49 годах, Геннадий Лимахин уже пожилой человек, шествующий по деревянному тротуару из пельменной. Он взрослел и менялся на каждой странице этого пожелтевшего от времени альбома, проживая свою, наполненную самыми разными событиями жизнь. И одно было неизменно в судьбе этого человека, которому за долгие годы довелось побывать во многих городах и в самых непредвиденных ситуациях, – в душе он всегда был газетчиком.
Юлия Кроо.