Подполковник в суде и… под конвоем

От автозака до заднего входа в Тюменский районный суд, через который проводят заключенных, – пара шагов. Сделать их можно, не поднимая глаз. Тем более что конвоиры все равно не дадут сбиться с нужного пути. Однако глаз он, Аксенов, не поднимает и в коридоре суда, и в зале заседаний. А жаль. Многие бы хотели посмотреть в эти глаза – человека, который в один момент предал доверие семьи, друзей, начальства, коллег, учеников… – Я знаю, что институтские хотели присутствовать в судебном процессе, чтобы взглянуть ему в лицо, – тихо говорит женщина, которая сидит на скамейке около зала заседаний. – Ведь после задержания практически никто из них его не видел… А те, кто все-таки видел, говорят, что он очень постарел за год следствия и содержания в СИЗО. Начальник кафедры организации расследования преступлений и судебных экспертиз Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД РФ, подполковник Роман Аксенов был арестован 11 января 2012 года по подозрению в убийстве его ученицы – адъюнкта того же института, лейтенанта полиции Александры Коптяевой. Задержание проводили сотрудники службы собственной безопасности УМВД РФ по Тюменской области. Доказательную базу собирали два месяца – с того самого дня, как родные и близкие хватились Александры, то есть с 6 ноября 2011-го… – Но, оказывается, он пришел с повинной, – разводит руками моя собеседница. – По крайней мере, так сейчас написано в материалах уголовного дела. Когда я знакомилась с ними, там было только одно смягчающее обстоятельство – это маленький ребенок Аксенова. А теперь, выходит, два. Мне не объясняют, почему так. Точно так же, как и не объяснили, почему в ходе следствия дело перешло от одного следователя к другому… Хотя такое нередко бывает в следственной практике – особенности работы, разбираться в которых женщина уже отчаялась. И без того пролито столько слез. Моя собеседница – это мама убитой Александры, Анжела Белявская. Одна из немногих, кому позволено присутствовать в судебном процессе, который объявили закрытым. – Подсудимый попросил об этом на первом же заседании. Видимо, переживает за меня, – горько улыбается Анжела Александровна. – Он объяснил, что не хочет порочить честь пострадавшей стороны, то есть нашу. Что в процессе будут озвучиваться подробности личной жизни не только его, но и Сашиной – и ни к чему, чтобы это слушали посторонние… Но знаете, это не так страшно по сравнению с тем, что случилось! Я не поддержала ходатайство, а муж Саши предоставил решить этот вопрос суду. И судья удовлетворил просьбу подсудимого. В конце концов, его, судью, понять можно – он, действительно, исходил из наших интересов… Так что в зал, где слушается дело Аксенова, пускают только государственного обвинителя, адвокатов двух сторон и людей, оказавшихся по разные стороны баррикад – родителей и мужа Саши, которые все еще оплакивают свою страшную потерю, и Аксенова, который… Собственно, что переживает сейчас он, понять невозможно. В глаза-то не смотрит. … – Я тоже на каждое заседание прихожу, – говорит Ирина Николаевна, присаживаясь на скамейку рядом с уже закрывшейся дверью зала заседаний (начался процесс). – Пусть и не пускают, но я Анжелу Александровну тут постоянно жду, у дверей. А вдруг плохо станет? Перенести такое очень тяжело… Ирина Николаевна – друг семьи Белявских, Сашу знала с самого детства. Когда сказали, что она не ночевала дома, не поверила и сразу почувствовала недоброе. – Все так подумали, кто Сашу хорошо знал, – говорит она. – Не могла она вот так просто не прийти домой ночевать, да еще и телефон отключить. Он у нее был отключен с самого утра… Не могла лейтенант Коптяева задержаться надолго еще и потому, что встречи с ней ждала бабушка, которая специально приехала в Тюмень из Украины, чтобы повидаться с любимой внучкой. Почти все то время, что длились поиски, бабушка оставалась здесь, отказывалась уезжать. Ее все-таки уговорили съездить домой буквально за несколько дней до того, как тело пропавшей молодой женщины было найдено. – Кто же думал, что бабушке придется возвращаться по такому страшному поводу – на похороны внучки?– вздыхает Ирина Николаевна. – Хотя чего там… Умом-то мы понимали, что, скорее всего, случилась трагедия. Но пока ничего точно не было известно, надеялись на лучшее. Последние надежды рухнули, когда задержанный Аксенов показал следователям и оперативникам место в лесополосе между деревнями Головиной и Княжевой, где закопал тело убитой Александры Коптяевой. Рассказал, что утром 6 ноября 2011 года заехал за ней домой, вместе поехали за город. Но на 27-м километре Ялуторовского тракта подполковник остановил машину и… задушил свою ученицу. Версия о неуставных отношениях подполковника и лейтенанта была основной в ходе следствия, таковой остается она и сейчас. В своих показаниях Аксенов говорил, что убил свою ученицу «на фоне личных отношений, в ходе ссоры». Это дало повод для всевозможных домыслов. Люди обсуждали самые невероятные, все «с перчинкой», причины ссоры, разрывая тем самым сердце родственников погибшей и жены обвиняемого. Рассказать, что на самом деле произошло в машине на Ялуторовском тракте, сейчас может только сам Аксенов. Вообще-то, сказать он может все что угодно. Дело же суда – дать этим словам и материалам уголовного дела соответствующую оценку. В рамках части 1-й статьи 105-й УК РФ, по которой судят Аксенова, ему грозит наказание в виде 15 лет лишения свободы.