Боль материнского сердца

27 января исполнилось 69 лет со Дня снятия блокады Ленинграда. Наш район имеет самое непосредственное отношение к этому знаменательному событию истории страны. В годы Великой Отечественной войны омутинская земля приютила сотни эвакуированных ленин- градцев, для многих из них сибирская глубинка стала второй родиной.

Историей своей мамы Агнессы Оскаровны Кайзер с нами поделилась ее дочь Тамара Николаевна Пономарева. Жизнь этой женщины по-своему трагична, но в то же время похожа на судьбы многих матерей военной поры. Агнесса Оскаровна родилась в г.Пскове в семье стеклодува Оскара Августовича Кайзера. Вместе с женой Софией Христофоровной они воспитали троих дочерей: Марию, Люсю и младшенькую Асю. В биографии Кайзеров немало белых пятен. Накануне войны эта работящая немецкая семья подверглась репрессиям по национальному признаку. Старшая сестра Маруся была выслана предположительно в г.Ирбит. Тамара Николаевна не знает, при каких обстоятельствах ее мама переехала в Ленинград. Агнесса Оскаровна работала на табачной фабрике им.М.С.Урицкого, которая получила общесоюзную известность благодаря производившимся здесь папиросам «Беломорканал». В городе на Неве она встретила высокого красавца, моряка Николая Ивановича Алексеева. Он был коренным ленинградцем и служил в Кронштадте. Как напоминание о том времени сохранилась единственная его фотография с надписью «На снимке три Николая - три моряка». Агнесса и Николай поженились. В 1937 году у них родилась дочь Галина, а через два года дочь Тамара. Они жили в большой трехкомнатной квартире по адресу Приморский район, Мор- ской проспект и, несмотря на тревожное время, были счастливы. Когда началась Великая Отечественная война, Николай Иванович вместе с товарищами встал на защиту родины. Уже в сентябре город Ленинград оказался в кольце блокады. О страшных испытаниях, которые выпали на долю осажденных, написано немало. Вот как об этом рассказывает Тамара Николаевна:

• От обстрелов и бомбежек в домах повылетали стекла. Окна занавешивали одеялами, затыкали тряпьем, забивали фанерой. В неотапливаемых квартирах поселился холод. Обогревались около буржуйки. Дров не было, жгли книги, мебель, но их хватало ненадолго. Замерзли водопровод и канализация. Стены покрылись изморозью, на окнах снег. Мороз на улице достигал до минус 40 градусов. Люди умирали от холода и недоедания. Чтобы заглушить чувство голода, жевали все, что попадало под руку. Из столярного клея варили суп. Мама вспоминала, как на каком-то складе были обнаружены тонны бараньих кишок и телячьих шкур, из них варили студень и выдавали по карточкам. Наш отец уже не имел возможности, как раньше, поддерживать нас своим пайком. Он защищал город от фашистов с моря. Мама часто оставляла нас одних в квартире, а сама уходила, чтобы принести воды или добыть что-нибудь поесть. Однажды она принесла кошку, приготовила из нее похлебку и заставила нас есть. Мы плакали, но ели. Когда маме удавалось получить по карточкам 125 граммов черного блокадного хлеба - это было настоящее блаженство. Мы отламывали маленькие кусочки и держали их во рту как можно дольше…

При бомбежках по сигналу воздушной тревоги взрослые и дети бежали в бомбоубежище. Нас мама тоже уводила.

Но со временем, обессилев от голода, она не могла двигаться, и мы сидели дома. Мама говорила: «Убьют, так всех вместе и сразу».

В это трудное для ленинградцев время на узком участке Ладожского озера проложена дорога, очень точно названная кем-то «Дорогой жизни». По ней под фашистскими бомбежками и обстрелами отправляли в тыл в первую очередь детей, женщин, стариков. Среди эвакуированных было немало спецпереселенцев. В их число попала и Агнесса Оскаровна.

В начале весны 1942 года Агнесса Оскаровна по решению Военного Совета Ленинградского фронта в административном порядке выслана из Ленинграда по национальному признаку без указания срока высылки.

• В этой страшной круговерти отец проводил нас, попрощался, говорил, что обязательно, где бы мы ни были, он разыщет нас, но этому не суждено было сбыться, - говорит Тамара Николаевна. Галине было пять лет, Тамаре - три года. В детской памяти не сохранились детали тяжелого и опасного пути в эвакуацию. О событиях тех лет Тамара Николаевна знает больше по рассказам матери. Агнесса Оскаровна находилась под постоянным надзором. Когда эшелон дошел до Тюмени, началась вербовка на работу. Высланная немка везде получала отказ. Ей с детьми приходилось перебиваться случайным куском хлеба, подбирать брошенные объедки. Затем они были отправлены дальше в тыл - в Омутинский район. Жить было негде. Эвакуированных разбирали по квартирам местные жители. Люди были отзывчивые, с большим сочувствием относились к ленинградцам, подкармливали, брали на постой. Одно время семья даже жила в подвальном помещении старой терапии (сейчас это помещение ОСОШ №2). Агнесса Оскаровна бралась в больнице за любую работу - мыла полы, стирала белье. Потом начались скитания по деревням, по чужим углам. Приходилось буквально ходить по миру, просить накормить детей. Периодически Агнессе Оскаровне удавалась наняться к местным жителям помочь по хозяйству - мыть, белить, ухаживать за скотиной, работать в огороде. Деревенская жизнь была для нее непривычной, многому приходилось учиться. Она терпела и не жаловалась. Однажды Агнессе Оскаровне пришлось впервые увидеть самовар, разжигавшийся сапогом. Хозяева, взявшие ее в помощницы, попросили выбросить из самовара угли. По незнанию она высыпала их возле гумна. Хорошо, что кто-то вовремя это заметил, и пожара не случилось.

От голода у женщины опухали ноги, с которых она иногда не могла снять чоботы. Главное для нее было накормить своих девочек. Тамара росла беспокойным, плаксивым ребенком. Тому была своя причина. Еще в Ленинграде в детском саду малышке ставили прививку. Случайно игла сломалась, и обломок остался в теле. Агнесса Оскаровна обращалась к врачам. Но в городе уже было полно раненых. Доктора сбивались с ног, и ее направили к гомеопату. Осмотрев малышку, он сказал: «Мамаша, не беспокойтесь. Придет время, иголка выйдет сама». Так и произошло, только в самое неподходящее время. Агнесса Оскаровна с несколькими эвакуированными женщинами нанялись копать картошку в д.Солоновка. Маленькая Тамара сидела рядом на одеялке и вдруг зашлась громким криком. Сначала мама решила отшлепать ребенка, но вовремя заметила неладное. Из загноившейся ранки торчало черное острие. Вытащив доставлявшую девочке беспокойство иглу, Агнесса Оскаровна положила ее в ридикюль со словами: «Отец вернется, я ему покажу». Николай Иванович погиб, защищая родной город. Его корабль подорвался на мине. Агнесса Оскаровна так и не захотела поверить пришедшей в 43-м году похоронке. Любимого мужа она помнила до последних дней, так и не связав свою жизнь с другим. Нерастраченную теплоту и ласку она отдала дочерям.

До приезда в с.Ситниково семья жила очень трудно, питались чем придется, не гнушались картофельными очистками, мясом падших животных. Пришел момент, когда Агнесса Оскаровна выменяла на ведро картошки последнюю ценность - большое морское одеяло мужа - синее с красной звездой посередине. Райсобес чем мог помогал выбивавшейся из сил матери. Девочкам выдавали платьица, еще какие-то вещи. Когда стало совсем невмоготу, ей предложили отдать дочерей в Ситниковский детский дом, где они получили кров, хорошее питание, одежду и были окружены заботой воспитателей. Агнесса Оскаровна устроилась разнорабочей на молочно-консервный завод, была поваром в пионерском лагере, работала в чайной. Нечасто ей разрешали навещать Галю и Тамару в детском доме. Агнесса Оскаровна очень скучала по дочкам. Во время коротких встреч она старалась их приласкать и утешить. Ее материнской заботы хватало и на чужих детей. Тамара Николаевна вспоминает, что в детском доме была девочка Рая Алексеева, которая пряталась от воспитателей, чтобы из-за вшей не остригли ее густые волосы. Голова девочки покрывалась коростой, но она упрямо боролась за свои длинные косы. Увидев состояние девочки, Агнесса Оскаровна стала уводить ее с глаз и аккуратно вычесывала «живность».

В начале пятидесятых мать забрала дочерей из детского дома. Они по-прежнему жили по квартирам. Тамара Николаевна до сих пор с теплотой вспоминает приютивших их людей. Первое время после детдома они жили у Ефросиньи Даниловны Пономаревой. В небольшой избушке стояли две кровати. На одной ютились Агнесса Оскаровна с детьми, на другой сыновья хозяйки Виктор и Валентин. Ефросинья Даниловна спала на печи. Помнится еще бабушка Кристинья, угощавшая ребятню гороховым киселем и сухарницей с конопляным маслом.

Было много и других сердобольных селян, которые чем могли подкармливали квартирантов.

Несмотря на поддержку, Агнесса Оскаровна все же оставалась в селе чужачкой. Многие считали ее странной, не от мира сего. Односельчане почему-то не верили ее рассказам о Ленинграде, считая их придумками и фантазиями. Даже ее безмерная забота о дочерях вызывала у некоторых раздражение. Агнессу Оскаровну не понимали, а она не любила изливать душу, жаловаться на то, как тяжело, когда у тебя отняли все, что было дорого - мужа, дом и даже город, с которым связаны лучшие моменты жизни. Агнесса Оскаровна не хотела никому ничего доказывать, просто отгородилась от насмешек и непонимания. По словам Тамары Николаевны, мать бредила Ленинградом, рассказывала дочерям о достопримечательностях, мечтала, как они будут вместе гулять по этим местам. Как-то в дом культуры привезли фильм «Балтийское небо». Агнесса Оскаровна никогда не ходила в кино, было не до того. А здесь, поддавшись на уговоры, пришла на просмотр и даже билет купила в первых рядах. Когда на экране показались ленинградские проспекты и набережные, женщина упала в обморок, благо, больница была рядом. Агнессе Оскаровне так и не суждено вернуться домой. В январе 1956 года ее освободят от надзора, в 1994 году она будет реабилитирована. Последние годы Агнесса Оскаровна доживет в Ситниково в семье дочери Галины.

Тамару Николаевну Пономареву часто приглашают выступать перед школьниками и студентами. Она рассказывает им о военном детстве, о чутких, отзывчивых людях, протянувших руку помощи ее семье, и, конечно же, о своей маме Агнессе Оскаровне Кайзер. В ее лице она благодарит всех советских матерей. Каждую беседу Тамара Николаевна завершает стихами поэта-блокадника А.Молчанова, где каждая строчка прочувствована сердцем:

Восславим наших матерей -

Простых советских женщин,

Восславим тех, кто нас сберег в кровавой круговерти,

В аду обстрелов и тревог, в тисках голодной смерти.

Фото из семейного альбома