Безымянные: живые и мертвые

Мне почему-то всегда хочется потрогать руками кусочки деревянной резьбы, которые украшают старые безымянные деревянные тюменские дома. Безымянные – потому что имен первых владельцев городская история не сохранила. Их в Тюмени много, в реестре памятников архитектуры я насчитала 36. Есть такие на улицах Кирова, Комсомольской, Заозерной, Димитрова, Казанской… Некоторые из них, правда, называются усадьбами, но их не так много. Да и название ничего особенно не меняет: все равно это дома – одноэтажные или двухэтажные. Разве что во дворе сохранились усадебные постройки, например, сараи. Если говорить о тюменской деревянной резьбе, например, с культурологами, то они расскажут, что обычай украшать дом именно так пришел еще из языческих времен. Считалось, что узоры – это магические обереги, охраняющие дом от злых духов, невзгод и болезней. Может, потому узоры так манят? Если прочитать книгу «Деревянная резьба Тюмени», вышедшую в Средне-Уральском книжном издательстве в 1984 году (она, кстати, до сих пор продается в книжных интернет-магазинах), то можно узнать, чем же так интересно тюменское деревянное зодчество. Оказывается, среди всего многообразия русского деревянного зодчества архитектура Тюмени занимает место особое. Она выделяется удивительной сочностью и плотностью объемной домовой резьбы. А само здание при этом строится довольно простым и даже строгим. Идем к двухэтажному дому N 9 на улице Комсомольской – типичному представителю тюменской деревянной застройки. Это не усадьба, не купеческий дом, который априори должен быть украшен богато и даже иногда вычурно. Скорее всего, в конце XIX века (именно тогда дом на Комсомольской и был построен) такое здание могла позволить себе большая крестьянская семья. Он прост и лаконичен, и даже сегодня окружен высоким дощатым забором, какие были приняты еще в позапрошлом веке. Вот только резных ворот в том заборе нет, а ведь наверняка были – тоже тюменская традиция. Вместо них – обычная дощатая дверь в заборе, разрисованная краской. Даже семья крестьянская стремилась украсить свое жилище, хотя я и подозреваю: их жизнь была нелегкой настолько, что о красоте ли тут думать? Впрочем, и о красоте. Старожилы улицы Береговой когда-то рассказывали мне, как каждый хозяин стремился похвалиться перед соседями своими умениями. То ставни обновит, да вырежет такие, что вся улица неделю обсуждает. То таким дымником крышу увенчает, что соседские мужики крякнут, да тоже полезут на крышу дымник обновлять. Вот и дом N 9 украшали с душой: тут тебе и пилястры, и фронтончики, и высокие прямоугольные окна с несложными, но все же очень хорошими наличниками. За стеклами окон легкой кисейной занавесью колышется тюль. Во дворе сушится-морозится белье на веревке. На калитке - табличка с надписью, предупреждающей о наличии во дворе злой собаки… Настоящий жилой дом, построенный в конце XIX века, и сегодня полностью оправдывает свое название. Чего нельзя сказать о другом одноэтажном домике - N 27 все на той же улице Комсомольской. Не надо далеко ходить, чтобы понять: судьба у памятников архитектуры бывает разной. Он явно давно пустует. Строгие ставни плотно закрыты, некоторые сломаны, открывают черные провалы. Резные они или нет, сегодня даже не разглядеть, лицевой своей стороной они повернуты к окнам. «Живым не пахнет» – говорит фотокорреспондент Галя. Живым – нет, а вот чувство, будто ты ребенок и достал из чулана старинную игрушку и сдуваешь с нее вековую пыль, – есть. Было бы мне лет пять, я бы обязательно показала пальцем, дескать, смотрите, какое солнышко! И правда, неизвестный мастер-резчик наверняка угодил неизвестным же хозяевам дома: украсил подоконные доски лучистыми солнышками глухой резьбы. Да и ампирный карниз с теми же лучами до сих пор хорош. Правда, за домом давно никто не ухаживает: развалились некогда красивые водостоки, обветшала калитка. Может, это называется заморозкой – необходимой мерой укрепления здания на то время, пока не подойдет его очередь на реставрацию? Не специалисту отличить эту ветошь от заморозки трудно. Но зато истории или даже сказки о том, кто мог здесь жить более века назад, можно придумать самостоятельно.