Не судите, и не судимы будете… Но справку принесите!

Мария Самаркина Судя по тому, что двери информационного центра областного УМВД обклеены стрелочками и объявлениями типа «выдача справок об отсутствии судимости – следующее крыльцо!», услуга эта пользуется сейчас большой популярностью. А то, что люди не могут найти нужную им дверь, – это вполне объяснимо. Многие из тех, кто нынче вынужден доказывать свою непричастность к криминальному миру, в полицию, а прежде в милицию, может быть, сроду и не хаживали. Потому что профессия не обязывает, а другой необходимости к этому не было. Законотворцы решили восполнить этот пробел. Теперь информация о том, где выписывают справки об отсутствии (и о наличии – тоже) судимости, передается из уст в уста в коридорах детских садов и больниц, школ, техникумов, университетов, сотрудников которых убедительно попросили доказать свою невиновность в преступлениях, совершенных против личности. Именно такого рода преступления Трудовой кодекс воспрещает иметь в своей биографии людям, чья профессия предусматривает общение с подрастающим поколением. Кто бы спорил! Загвоздка в другом: как, интересно знать, униженный (а оправдываться в том, чего не совершал, – это всегда унизительно) подозрениями педагог будет учить новое поколение чистому и высокому? А как, скажем, учитель права или обществознания сможет объяснить своим ученикам, что такое презумпция невиновности и как она работает? Мы решили обратиться к нашим читателям с вопросом, что думают они по поводу закона N 387-ФЗ, обязавшего всех работников детских и образовательных учреждений предоставлять работодателю справку об отсутствии судимости?

Татьяна Кутузова, учитель физкультуры:

– Большинство преподавателей этим, конечно, возмущены. Особенно те, кто проработал в системе образования уже не один десяток лет. И вот сейчас вдруг решили выяснить: не судимы ли они были раньше?.. В общем, неприятный момент, но делать нечего – справку пришлось взять. Не терять же из-за этого работу!

Татьяна Валерьевна, мама двух школьников:

– Конечно, мне спокойнее, когда я точно знаю, что у преподавателя, который учит моих детей, - незапятнанная репутация. Поэтому к новому закону отнеслась вполне положительно. Другой вопрос – не нарушает ли этот закон конституционные права самих педагогов? Время покажет. Если вдруг поднимется большая волна протестов по этому поводу, то, может быть, закон пересмотрят и внесут в него какие-нибудь поправки.

Владимир, студент юридического факультета:

– Не пойму, почему столько шуму по этому поводу? Почему любые изменения в законодательстве воспринимаются как ущемление свободы? Не вижу в новых требованиях Трудового кодекса ничего сверхъестественного. Например, все люди, которые поступают на государственную службу, всегда предоставляли подобные справки. Более того, службы безопасности некоторых структур еще и сами перепроверяют всю информацию. Здесь либо смириться с существующими правилами, либо выбирать другую профессию.

Сергей Дьяконов-Дьяченков, певец и композитор:

– Положительно отношусь к этому требованию. Родители должны иметь представление, какие люди учат их детей, что у них на уме. Хотя знаю пример, когда великолепного педагога лишили свободы случайно, по ошибке.

Наталья Егорова, учитель русского языка и литературы:

– Я двадцать восемь лет отдала школе. Не представляю своей жизни без детей. Стараюсь научить их чему-то доброму, делюсь жизненным опытом. Иногда всем классом посещаем театр, а на классных часах обсуждаем спектакли или прочитанные книги… Справки об отсутствии судимости унижает меня как педагога. Это говорит о недостатке доверия и уважения.

Людмила Риехакайнен, председатель тюменской городской организации Всероссийского общества слепых:

– Спорный вопрос. С одной стороны, чему хорошему могут научить люди, которые побывали в колонии? С другой, стоит учитывать, за что именно их лишили свободы. Вспомните советские годы: в тюрьмах сидели интеллигентные, умные люди, которые были так называемыми «диссидентами».

Юлия Савина, менеджер:

– Меня пока никто не просил принести такую справку. Если попросят, то принесу – куда деваться? Можно, конечно, рассуждать о правах человека и презумпции невиновности, об уважении и доверии к людям, которые работают рядом с тобой каждый день… Но только что это изменит? Скажет начальство: «Неси!» И понесешь!

Татьяна Шульга, продавец:

– Я против требований о справке. Для тех, кто ни в чем не виновен, – это оскорбительно. А для тех, кто отбывал наказание… Получается, что человека за преступление когда-то осудили, он свое наказание получил. Но вместо того, чтобы жить дальше, стараться получить достойную работу, он каждый раз, говоря с работодателем, снова будет получать осуждение. Мне кажется, это несправедливо.

Татьяна Машкова, бухгалтер:

– Я не хочу, чтобы моих детей учили бывшие заключенные. Но думаю, что в наших школах таких педагогов сейчас нет. Может, в послевоенные времена были… Конечно, нет ничего сложного в том, чтобы получить такую справку и отнести работодателю. Но если сегодня требуют ее, то что потребуют завтра? Какую еще личную информацию?

Татьяна Примак, мама двенадцати детей:

– Если такие требования выдвигают при приеме на работу, то, значит, это не просто так. Хотят обезопасить детей от того, чтобы с ними работали люди, недостойные статуса учителя. Хотя я всегда относилась и отношусь к учителям с уважением. И почти всегда в спорных ситуациях нахожусь на их стороне. И детям своим всегда говорила: «Те, кто идут работать в школу, – настоящие герои. Вы всегда должны помнить об этом».

Александр Дружин, кандидат социологических наук:

– Мне кажется, что вся наша система беготни за всевозможными справками – вчерашний день. Никому не нужный архаизм. Пустое стояние в очередях. Работодатель может сам сделать запрос как в органы МВД, так и в любые другие инстанции. Не думаю, что у отдела кадров эта процедура займет много времени.

Анастасия Богданова, художник по свету:

– Я думаю, это правильно. Вот в СССР к таким вещам очень внимательно относились, все проверяли-перепроверяли. Особенно, когда дело касалось детей! Никто не знает, что в голове у человека творится, а так хоть какая-то гарантия. Я сама недавно столкнулась с этим требованием, когда устраивалась в академию культуры, искусств и социальных технологий. Меня оно нисколько не унизило и не оскорбило, потому что понимаю, для чего это нужно.

Петр Еремеев, системный администратор:

– На мой взгляд, необходимость добывать новый вид справок только спровоцирует очередную волну коррупции. Мелкие администраторы просто не смогут отказать себе в удовольствии еще немного нажиться на гражданах.

Алексей Абдулин, педагог дополнительного образования:

– Считаю, глупо заставлять людей куда-то ходить своими ногами – в наше-то время! Работодатель должен сам добывать такие сведения, если ему надо. А то, что информация личная, – так он все равно ее получит, когда я ему отдам справку… А с точки зрения этики, надо смотреть, в какой форме к сотруднику предъявляются подобные требования. Я, например, оформлял охотничий билет и заказывал справку – это одно. Но, скажем, человек проработал в школе 20 лет, ни в чем противозаконном замечен не был, и с него начинают требовать такой документ… Кстати, мне интересно: если выяснится, что он был судим, то его уволят, что ли?

Опрос провели Мария Самаркина, Оксана Чечета, Анастасия Лаходанова, Инна Горбунова, Дарья Ровбут, Дмитрий Зайцев