Тюрьма – это «не классно»

Руслан Сиразетдинов помнит, как, будучи школьником, ездил с музыкальным коллективом в исправительную колонию – выступали перед заключенными. Признается, что было не по себе. – Особенно напугали двери, которые наглухо захлопываются за спиной, – рассказывает он. – И сама атмосфера внутри была специфическая – кругом люди в черных тюремных робах, а нам всего лет по четырнадцать. Понятно, что перепугались… Сегодня Сиразетдинов, педагог-организатор школы N 91, привел в исправительную колонию N 1 своих учеников из восьмых-девятых классов. Этих напугать чем-то гораздо сложнее. К колонии они подходят шумной компанией, сдабривая свою речь вполне блатными словечками – такие как раз в обиходе за решеткой. За последние несколько лет «тюремная культура» (если ее можно таковой назвать) расплескалась далеко за пределы высоких заборов с колючей проволокой. И подрастающее поколение с юношеским любопытством ко всему новому, а точнее – не такому уж и новому, но раньше недоступному – бросилось познавать эту сторону жизни. Герои без страха и упрека остались где-то на заднем плане, кумиром части подростков стал Саша Белый из сериала «Бригада». – Им все это кажется интересным, в каком-то смысле даже романтичным, – говорит пресс-секретарь областной службы наркоконтроля Андрей Трацевский. – Поэтому мы ставим перед собой задачу показать подросткам настоящую жизнь в исправительных колониях, чтобы они понимали, как это все на самом деле. Подобные экскурсии по тюменским колониям – часть программы «Наркотики – это срок», направленной на профилактику преступности среди несовершеннолетних. Служба наркоконтроля, прокуратура и УФСИН проводят ее совместно. Приглашают на такие экскурсии проблемных ребят из школ города, интернатов и детских домов. – Хотя не только проблемных, – говорит Андрей Иванович. – Подростки могут прийти и по своему желанию. Так сделал, например, Лев Бархатов из 21-й гимназии. Говорит, что жизнью за решеткой интересуется не с точки зрения профилактики (в себе он уверен), а из «профессионального интереса». В будущем обязательно хочет стать юристом. Еще решает – следователем или адвокатом. – У меня нет какого-то предвзятого отношения к осужденным, однако я уверен, что люди, которые попадают сюда, в большинстве своем, знают, на что идут, – говорит Лев. – Подростки тоже знают это, но предполагают, наверное, что в силу возраста им ничего не будет… И это еще один миф, бытующий в подростковой среде. Развеять его взялся старший помощник прокурора по надзору за исправительными учреждениями области Александр Данилин. Перед входом в режимную зону он просветил юных гостей (кроме учеников 91-й школы, там были воспитанники 66-го детского дома) о том, что большинство преступлений, совершаемых их ровесниками, связаны с наркотиками. – Даже если кто-то решает «просто попробовать», дальше это может закончиться не просто зависимостью, но еще и распространением наркотиков, за что грозит суровое наказание, – говорит Александр Данилин. – Поэтому мой вам совет: ищите себе достойных друзей, которые покажут вам лучшую сторону этой жизни! А иную сторону жизни школьникам взялись показать заместитель начальника отдела безопасности ИК-1 подполковник Денис Хмельнов и начальник воспитательного отдела майор Владимир Калашников. – Только от группы не отбиваться, никаких лишних движений не делать! – сразу предупредил подполковник Хмельнов. – А чего движений-то делать нельзя? – заартачились школьники. – Мы же, вообще-то, не заключенные. – А вдруг захотите передать какой-то сигнал заключенным? – вопросом на вопрос ответил подполковник. И, развернувшись, зашагал к КПП. Приказы (а в данном случае – рекомендации) здесь не обсуждаются. – Вот эти самые двери, про которые я говорил, – шепчет мне Руслан Сиразетдинов (при входе «на зону», заметила я, многие почему-то понижают голос). Процедура пропуска хлопотная – особенно для тех, кто входит сюда впервые. КПП представляет из себя несколько блоков, отделенных друг от друга железными дверьми. Следующая открывается только тогда, когда ты крепко закроешь за собой предыдущую. Из-за этого случилась небольшая суматоха – юные посетители путались в дверях, а еще успевали баловаться – хватались за решетку руками и изображали из себя арестантов. … – Здесь у нас столовая, есть обычное меню, а есть диетическое. В библиотеке можно взять книгу – фонд у нас довольно большой. А в комнате отдыха можно поиграть в бильярд, – рассказывает Денис Хмельнов, проводя нас по зоне. И тут спохватывается: – Но не подумайте, что это санаторий какой-нибудь! Хотя на некоторое время создается именно такое впечатление. Вокруг тишина (осужденных на время таких экскурсий стараются на улицу и в общественные места колонии не выпускать), из пекарни пахнет свежим хлебом, а в комнате отдыха, и правда, стоят бильярдные столы, есть даже что-то похожее на кафе, называется «У хозяина»… Кто-то из школьников тянет: «Кла-а-асс, жить можно». Поэтому Хмельнов и решает кардинально изменить маршрут, подводит школьников к еще одним дверям, над которыми табличка «Отряд строгих условий отбывания наказания». Его еще называют «тюрьма в тюрьме». Потому что комнаты, где спят осужденные, здесь обнесены дополнительной решеткой. Выйти на улицу по собственному желанию они не могут – весь день проводят на ногах в другой комнате, рабочей, а на прогулку выходят только под присмотром конвоиров. – Так живут те, кто регулярно нарушает режим, – объясняет подполковник. – И это совсем не классно! Еще куда страшнее в штрафном изоляторе – ШИЗО. Здесь и вовсе камерная система, на весь день нары (кроватями деревянные полки язык не поворачивается назвать) поднимаются к стене. – Матрас с бельем выдается только на ночь, еду через окошечко в дверях передают, – рассказывает Владимир Калашников. – А за что же их вот сюда-то? – испуганно спрашивает социальный педагог детского дома N 66 Мария Кузнецова, которая всю дорогу крепко прижимает к себе свою воспитанницу Настю, как будто пытается огородить ее ото всего этого. – Тоже за нарушение режима: не убрали как следует кровать, находились днем на спальном месте, курили не там, где можно… В общем, не санаторий, – отвечает Калашников. Гости уже без сомнительного восторга смотрят по сторонам. В пустующие камеры, правда, заходят с любопытством, но стараются побыстрее оттуда выйти. – А чо? Не так уж и страшно, – говорит один из парней. – Ага! На второй бы день расплакался и к мамочке запросился! – резонно замечает другой. Остается надеяться, что он для себя сделал правильные выводы.