История газеты: по страницам старых приказов

«Выходит с марта 1918 года» – неизменно, в каждом номере, под «шапкой» с названием газеты стоит эта надпись. А значит, путём несложных вычислений наши читатели могут выяснить, что нынче «Ишимской правде» исполнится 95 лет, – до векового юбилея рукой подать.
Столь солидным сроком существования может похвастать далеко не каждое предприятие или организация. «Ишимка» не только чутко реагировала на происходящие в истории и обществе перемены, освещала городские и районные события, рассказывала о передовиках производства и просто замечательных людях, – газета менялась сама: выходила под разными названиями, переезжала, перевидала множество сотрудников. Жизнь периодического издания тесно вплетена в историю Ишима.
Делопроизводство – лучший друг историка. Ничто не отразит события более объективно, чем официальная документация. В архиве газеты бережно хранятся старые книги приказов – свидетели рукописной докомпьютерной эпохи. Не уверена, будет ли потомкам интересно читать наши современные деловые бумаги, составленные по одинаковым шаблонам, лишь с изменением имён, дат и сумм. Но канцелярские книги девяностолетней давности читаешь, как увлекательный роман. Нет, конечно, и здесь хватает канцеляризмов: «принимается на службу», «увольняется по сокращению штата», «зачисляется на должность заведывающего» или «считать в очередном отпуску». Но порой среди однотипных распоряжений попадаются неожиданные зарисовки, позволяющие представить, как жила редакция тридцать, пятьдесят, восемьдесят лет назад.
Первая из сохранившихся книг приказов охватывает период с 1926 по 1945 годы (в это время газета называлась «Серп и молот»). Записи сделаны чернилами (кто ещё помнит, как писать пером?), причём самых разных цветов: чаще фиолетового, но встречается и красный, и чёрный, и голубой цвета. Кстати, написанное пером неправильно, хоть и нельзя было вырубить топором, но легко зачёркивалось и дописывалось сверху (всё-таки раньше канцеляристы бюрократию не разводили). Все цитаты приводятся с сохранением орфографии.
Машинистка-скандалистка
Первое, на что обращаешь внимание, – частая смена кадров в редакции в первые десятилетия её существования. Сколько сотрудников здесь перебывало: от ответственных редакторов до уборщиц, сменяли друг друга заведующие отделами и секторами. Дольше всех задерживались, пожалуй, бухгалтерские работники. А чаще всего менялись машинистки: за период с 1926 по 1945 годы в этой должности побывало более 20 женщин. Кто-то покидал штат редакции по собственному желанию, некоторых увольняли «как не справившихся с работой». В основном это скромные труженицы, о которых в книге приказов содержатся лишь записи о приёме на работу и увольнении. Но одна из женщин оставила яркий след в жизни редакции, причём не единожды. Она пришла работать машинисткой 4 августа 1934 года, выдержала испытательный стаж и была зачислена в штат с 25 августа. А 17 сентября в книге приказов появляется запись: «За неоднократное опоздание на работу и грубое отношение к сотрудникам редакции машинистке К. объявить выговор с предупреждением», а внизу приписка («Приказ читала, от подписи отказалась»). Строптивица задержалась на работе ненадолго, о чём свидетельствует запись от 3 октября 1934 года: «за обман работников горкино (под маркой сотрудников редакции проводила подругу два раза в кино бесплатно), кроме того, за грубое обращение с сотрудниками редакции объявить последний раз выговор и с работы уволить с 5 октября. С этого числа произвести расчёт без выходного пособия». Примечательная история с элементами авантюризма! На этом след скандальной особы не теряется. То ли женщина мастерски управлялась с печатной машинкой, то ли профессиональных машинисток в городе не хватало – во второй раз её фамилия всплывает в книге приказов в 1935 году: машинистка К. проработала с 3 мая по 1 июля и была уволена «за недисциплинированное опаздывание и халатное отношение к работе». Но и это еще не всё! С 1 мая 1940 года она вновь принята на работу, уже под другой фамилией. Основание полагать, что это наша старая знакомая, даёт редкое имя женщины, а более всего – сварливый характер. 3 октября 1940 года: «За последние дни машинистка З., перепечатывая оригиналы, пропускает целые слова или искажает совершенно слова, например, вместо «бельгийский» пишет «английский» и т. д. Дальше такое халатное отношение становится нетерпимым. Объявляю З. строгий выговор с предупреждением. Если ещё раз повторится пропуск или искажение, предупреждаю, будет уволена с работы». И новые ошибки не заставили себя ждать – 10 октября 1940 г.: «всё-таки машинистка З. не желает прекратить халатное отношение к работе. На всякие замечания с моей стороны, а также со стороны ответ. секретаря, как непосредственного человека, отвечающего за работу аппарата, отвечает бранью, скандалами. Не приняла никаких мер к исправлению после вынесенного ей строгого выговора с предупреждением. Не учла из этого приказа никаких уроков». В общем, «учитывая нежелание работать добросовестно», в очередной раз была уволена. И больше в редакционном коллективе не появлялась.
Получите премию – носите с удовольствием
Как и в любой другой организации, в редакции за проступки налагали дисциплинарное взыскание, а за успехи и достижения в работе награждали. Чаще всего денежной премией, но в ранних приказах встречаются и более интересные поощрения. Помните, как в замечательном кинофильме «Офицеры»: наградить бойца Красной Армии красными революционными штанами. А вот чем пополняло гардероб мирное население. Распоряжение № 9 от 29.04.1931 года: «За проявление инициативы в работе, вполне удовлетворительное проведение ряда массовых кампаний и примерное исполнение порученных заданий нахожу в сегодняшний день годовщины соцсоревнования и ударничества премировать зав. колхозным сектором т. Малышева денежной выдачей пятидесяти рублей, зав. сектором советскокооперативной работы т. Касацкого денежной выдачей тридцати рублей, зав. сектором партийной и рабочей жизни т. Мартынова выдачей приобретённых за счёт издательства сапог и редакционную машинистку т. Глазунову выдачей приобретённого за счёт издательства пальто».
Распоряжение № 12 от 5 мая 1932 года (День советской печати, между прочим): «Выделяю в качестве премии для работника, давшего более высокие показатели в обслуживании весенне-летних кампаний, приобретение за счёт редакции одного курортного места стоимостью в 250 рублей». Кто оказался счастливчиком, отдохнувшим на курорте, к сожалению, не уточняется. Впрочем, в профессиональный праздник не забыли и об остальных сотрудниках – им выдали денежные премии.
Приметы времени
Репрессии 30-х годов – одна из страшных страниц в советской истории. Нашла своё отражение борьба с «врагами народа» и в редакционной летописи. Распоряжение № 5 от 25 февраля 1934 года: «С 15 февраля 1934 года Хамова Ивана Ивановича с работы уволить, как чуждо классового элемента». Распоряжение № 26 от 5 октября 1937 года: «Директору типографии т. Щипанову предлагаю с 15 октября 1937 года уволить с работы зам. директора типографии Иваськова как скрывшего отступление с Колчаком, за спикуляцию, за службу в церковном приходе в старой армии. И за контрреволюцию в 1930 году». Что стало с этими людьми – неизвестно, скорее всего, они разделили участь тысяч несправедливо репрессированных.
В период Великой Отечественной войны записей в книге приказов становится меньше. По двум распоряжениям можно сделать вывод, что сотрудники редакции и типографии ушли на фронт. Распоряжение № 72 от 23.06.1941 г.: «В связи с убытием в РККА исполнявшего обязанности зам. редактора Шалыгина М.Ф. произвести с ним окончательный расчёт». Распоряжение № 80 от 13 августа 1941 г.: «В связи с призывом тов. Белякова в ряды РККА освободить его от обязанностей директора типографии и произвести окончательный расчёт». Все остальные приказы по-прежнему касаются рабочего процесса: всё так же принимали и увольняли сотрудников, боролись за качество печати, проводили инвентаризацию.
Из лесу дровишки? Нет, из редакции!
Универсальное топливо – дрова – в 30-е годы прошлого века использовалось для отопления как жилых помещений, так и организаций. И, судя по записям в канцелярских книгах, этот вид топлива считался чуть ли не валютой.
13 января 1939 года «проверкой установлено, что в приёме дров от возчиков, в отпуске дров для помещений типографии и редакции, а также для рабочих и служащих наличествует полный хаос. Имеются случаи, когда дрова отпускаются для помещений, рабочим и служащим без мерки, прямо с возов, приём дров от возчиков на глазок, отпуск неполных кубометров, списание дров при отсутствии правильности учёта, отсутствие борьбы за экономное расходование дров как со стороны заведующего хозяйством, так и сторожей, техничек редакции и типографии». В связи с этим ответственный редактор разработал целую политику по учёту и расходованию драгоценного топлива. Была установлена норма: «расходование дров для типографии (на все шесть печей) установить не более 11 кубометров в месяц, для редакции (на 2 печи) – не более 3,5 кубометра в месяц (это относится к тем месяцам, температура воздуха которых будет свыше 20 градусов ниже нуля)». Кроме того, был заведён журнал приёмки дров, проведена калькуляция топлива.
Несмотря на предпринятые меры упоминания о пропаже дров продолжают появляться в приказах. 8 декабря 1942 года: «несмотря на указание бухгалтера издательства тов. Быкова о том, чтобы купленные у райлесозага дрова в Малиновской даче после приёмки их обеспечить охраной, завхоз издательства тов. В. не сделал этого. В результате 19 кубометров дров оказались похищенными, и со стороны тов. В. не было принято энергичных мер к розыску дров». В итоге у не уследившего за дровами завхоза в течение декабря из зарплаты вычитали стоимость пропажи.
Удалось нагреться на редакционных дровах и помощнику моториста К. Как указано в приказе № 23 от 31 июля 1947 года, он самовольно вывез машину дров к себе на квартиру, скрыв этот факт. За что и был уволен.
Командировки: близкие и дальние
Разъезды всегда были и остаются неотъемлемой частью журналистской работы. По каким только городам и весям ни ездили сотрудники газеты, какие только темы ни изучали! Недаром бытует мнение, что журналист – человек, который знает хоть и немного, но обо всём.
Чаще всего командировки были стандартными: областные совещания редакторов, семинары, курсы или выезды в сельсоветы Ишимского района. В период весеннего сева или уборки урожая действовала специальная выездная редакция (она так и называлась «Посевная тревога» или «Уборочная тревога»). Но порой в книге приказов попадаются довольно неожиданные маршруты. Например, командировка в Рязань «для изучения опыта работы животноводов в их патриотическом стремлении увеличить за год производство мяса в три раза» (приказ № 6 от 3 февраля 1959 г.) или «в Винницкую область по изучению опыта выращивания бобовых тов. Кавуна и в Оренбургскую область по изучению опыта разведения овец» (приказ № 71 от 30 декабря 1961 г).
От гужевого транспорта к автомобилю
В дальние командировки сотрудники ездили поездом, а по району – на попутках. Но имелся в коллективе и свой транспорт, для хозяйственных нужд. Это выясняется из приказа № 40 от 19 сентября 1940 года: «Обязываю сторожа Комарова принять от завхоза Самусенко лошадь с упряжью и сено под свою ответственность. Обязываю сторожа Комарова производить за лошадью уход, кормление, возку воды и подвозку сена».
Первый автомобиль – «Москвич» – появился в редакции в 1954 году, позже его сменила представительная «Победа». С ней даже связана криминальная история. Приказ № 1 от 11 февраля 1957 года: «Вечером 9 февраля с. г. шофёр редакции Новиков поставил машину «Победа» во дворе редакции. Ворота были не закрыты. Шофёр и сторож М. Мусихина находились в типографии. Пользуясь ротозейством, двое неизвестных пытались увести машину. Только благодаря бдительности, проявленной печатницами Нины Павловны Колмагоровой и Надежды Яковлевны Мешалкиной неизвестные были задержаны и переданы в органы милиции». За находчивость женщинам объявили благодарность с приложением к ней денежной премии – 50 рублей, шофёру наказали зорко охранять вверенную ему машину, остальным сотрудникам редакции и типографии – бдительно следить за социалистической собственностью.
В часы досуга
Хорошо отдохнувший человек и работает лучше. В книгах приказов встречаются записи о праздничных мероприятиях. Главный праздник того времени, конечно, – День Великой Октябрьской Социалистической Революции. Распоряжением от 5 ноября 1932 года «на устройство октябрьского семейного вечера работников редакции и типографии и детского утренника для их детей» было отпущено 50 рублей, в 1935 году такое же мероприятие обошлось уже в 100 рублей. В 1937 году «для проведения массовой политработы в предоктябрьские и октябрьские дни» из средств редакции было выделено 200 рублей.
Устраивались конкурсы не только для своих сотрудников, но и для горожан. Так, например, в конкурсе городских стенгазет в декабре 1952 года «первое место присуждено стенгазете артели «Пищевик» «За качество», вторые места – стенгазетам треста совхозов «За социалистическое животноводство» и школы № 2 «За честь школы»». Премировали победителей грамотами и наборами материалов для оформления новых стенгазет. Традиционным был весенний кросс на приз газеты «Серп и молот», а потом и «Ишимской правды». 10 мая 1953 года «победителем вышла команда ШЮС МПС, второе место заняла команда ШЮС ГОРОНО». Победителей наградили почётными грамотами, а за первое место полагался ещё и «переходящий приз газеты». В приказе № 41 от 7 мая 1962 года читаем: «В ознаменование Дня печати и 50-летия газеты «Правда» была проведена легкоатлетическая эстафета… Соревнования проходили по трём группам – школы; учебные заведения; производственные коллективы». Первые места завоевали команды железнодорожной школы № 4, техникума механизации и швейной фабрики. Наградой самым быстрым стали кубки, почётные грамоты и годовая подписка на «Ишимскую правду».
На пути к «Правде»
Газета «Серп и молот» прекратила своё существование 1 августа 1953 года. Приказом № 34 и согласно решению ЦК КПСС «издаётся одна газета для города и района: «Колхозная правда» тиражом в 2 500 экз. и периодичностью 3 раза в неделю». Однако вскоре газета вновь поменяла название. 20 сентября 1953 года. «Ишимская правда» впервые выходит под знакомым нам именем. Впереди у неё долгий и насыщенный путь.
Марина СЕРГЕЕВА.