Служили наши земляки Направление – Запад

Дорог и троп исхожено -

Ему не надивиться,

Но так было положено

Работать за границей.

С самого раннего детства хорошо помню семью Заниных. Воспитывал четверых детей один отец. Мать умерла при родах дочери Машеньки. С ней мы дружили. Дома наши стояли на смежных улицах, воду тогда брали из реки, поэтому на Ишим приходилось ходить мимо их дома. Старшая сестра Анна училась уже, наверное, в 7 классе и после окончания уехала работать учительницей. Следующим был Валентин, а за Валентином – Алексей.

Началась Великая Отечественная война. Первым ушёл на фронт Валентин. Он только что закончил среднюю школу (второй выпуск). Призвали в трудовую армию и отца. Машу вскоре забрала дальняя родственница в Свердловск. Остался один Алексей. Он рвался на фронт, писал заявление в военкомат, но его не брали, а утвердили секретарём райкома комсомола по военному делу. Поручили обучать девчат. Годы рождения у всех были разные. Попала туда и я.

• И куда вы лезете? Война – то скоро кончится, - говорил нам с соседской девочкой Тамарой Алексей. А мы с подругой всё-равно приходили на занятия и вместе с уже взрослыми девчатами Лизой Тарасовой, Аней Вахромеевой, Валей Левиной разбирали и собирали винтовки, бросали гранаты (правда деревянные), ползали по-пластунски… Училась оказывать первую помощь раненым. Алексей волновался. Стояла поздняя осень 1942 года. Все его друзья давно были на фронте, а он занимался обучением девчонок. Как частенько говорил: «Сам пороха не нюхал, а учу других». Но вот, наконец, в его руках долгожданная повестка. Алексея и других ребят провожали всем селом от клуба (бывшей церкви). Увозили их на лошадях.

Все были уверены, что скоро вернутся домой. Фашистов уже отогнали от Москвы. Алексея направили в спецшколу разведки. Подробно об этом он рассказал мне и Евгению Мамакину в Омске только спустя 52 года. Евгений Степанович – тоже наш земляк - работал тогда фотокорреспондентом ТАСС (телеграфного агентства Советского Союза). - Занятия в спецшколе начались с изучения истории разведывательных органов, – начал свой рассказ Алексей Владимирович. – Разведка не считалась слабой и в царской России, но как отдельное подразделение она начала своё существование с 5 ноября 1918 года. Сразу же появилась необходимость создания контрразведки. И тех и других разведчиков начали готовить в специальных школах. Как в военную разведку, так и контрразведку подбирались люди особенно тщательно. Не в последнюю очередь учитывалось их желание. И пришлось Алексею служить там 6 лет…

На первой же беседе А.В. Занин не скрыл, а, наоборот, рассказал, что семья их бедствовала, хотя брат отца был довольно богатым человеком. В армию его старший брат Валентин ушёл комсомольцем. И на фронте с первых дней войны, а отец – в трудармии. Семья всю жизнь живёт в Сибири. Признался, что немецкий язык знает в пределах школьной программы. Всё это происходило в Омске. Беседы с ним по различным вопросам вёл капитан. Жил новобранец в казарме почти две недели. К нему в одно и тоже время приходил уже немолодой человек и по 5 часов, а иногда и больше, занимался изучением немецкого языка. Остальное время было занято самостоятельной подготовкой – чтением документов и специальных учебников. Позднее понял, что его держали из-за проверки, а когда всё о нём стало известно командованию, отправили в спецшколу. Закончил её за 4 месяца по ускоренной программе. Начались военные будни контрразведчика в прифронтовой полосе.

На первых порах приходилось следить и пресекать подрывную деятельность иностранных разведок, выявлять людей, которые ждали прихода фашистов и были готовы помогать им. В апреле 1943 года было создано Главное управление контрразведки «СМЕРШ» (сокращённо «Смерть шпионам»). В его задачу входила также борьба с дезертирами и изменниками Родины. К этому времени была закончена Сталинградская битва, и фашисты отступали на Запад. В тыл противника под видом военнопленных забрасывались наши контрразведчики и даже группы. Бывал в таких ситуациях и наш земляк. Особое внимание уделялось дезинформации противника. Кроме заброски агентов, широко использовались радиоигры. Часто в результате последних сохранялись наши людские резервы, сооружение и техника. Так контрразведчики сумели дезинформировать фашистов во время подготовки Курской битвы. Немцы начали наступление в невыгодных для них условиях и времени. В этой довольно длительной подготовке и проведении операции принимал активное участие лейтенант А.В. Занин.

Через болотные топи, заросшие кочкарники, несмотря на значительное превосходство в танковом вооружении, противник понёс огромные потери, и армия его уже не смогла нанести ощутимых ударов по советским войскам. Как-то, это было уже Белоруссии, сидя ночью при коптилке, Алексей Владимирович одно за другим перебирал дела бывших пленных, осуждённых военным трибуналом, и вдруг машинально прочитал: «Призван из Сысоевой Абатским РВК Абатского района» Усольцев Пётр Васильевич в 1938 году. На обложке дела было написано решение военного трибунала, выделялись чёрные чернила «В штрафбат». Занин внимательно прочитал короткое обвинение: «Был в окружении, контужен, попал в плен, работал на усадьбе Гальцовича, отцу которого до революции принадлежало это имение. Теперь хозяйничал его сын и использовал на сельхозработах русских военнопленных». - Что же ты не убежал? – размышлял Алексей. Он закрыл папку с документами. Светало, но сон не приходил, и он стал листать дела других осуждённых.

Утром начал вызывать в землянку бывших военнопленных солдат. После беседы направлял на пополнение в части. Один из командиров роты, которому предстояло командовать новым пополнением, попросил: «Ты, лейтенант, выбери мне сибиряков, алтайцев. Четвёртый день не можем выбить с небольшой, но очень важной в стратегическом отношении высотки, фрицев. Больше половины роты потерял…» Занин взял в руки дело Усольцева. В землянку вошёл среднего роста, аккуратно побритый, в истрёпанной, полинявшей военной форме мужчина. На вид ему можно было дать больше сорока. - Садись. Как у нас в Сибири говорят «в ногах правды нет». Рассказывай, как в плен попал, что делал? Солдат присел на деревянную, наспех сколоченную табуретку. - Отступали по Украине. Контузило. Вначале, как чурка с глазами, не слышал ничего, а потом постепенно слух вернулся, а делать приходилось всё, что приказывали немцы и полицаи. Вытаскивали из рек погибших: и своих, и немчуру. Однажды втроём договорились бежать, но к нам примкнул ещё и четвёртый. Один раз назвал себя Василием, другой – Виктором. На левой щеке у него шрам. Мы ему не доверяли, он это чувствовал и вскоре отстал от нас.

• Выправка у тебя армейская. До войны служил. Вижу по документам, есть жена и сын. Ну вот что, земляк, военный трибунал дал тебе возможность вновь взять в руки оружие. Приходил ротный Суровцев. Под его началом и воевать будешь. Это опытный командир, но любит он добровольцев на опасные дела посылать, спрашивать с солдат умеет, но смелых награждать не забывает. К вечеру его люди пойдут высотку брать. Окопалась там немчура – никак их оттуда выкурить не могут наши. Живым вернёшься – заходи. Буду рад видеть. Разговор этот был 2 августа 1943 г. Пётр Васильевич шёл и размышлял, почему этот лейтенант-контрразведчик (а он не сомневался в этом) назвал его земляком? В ночь со 2 на 3 августа взвод, в котором был Пётр Васильевич, взял высотку, но трое были ранены, четверо погибли. Прав был контрразведчик. Командир представил всех, кто брал высотку, к награждению медалью «За отвагу». Петра Васильевича так и тянуло зайти к лейтенанту, и он пришёл к нему после ранения и награждения второй медалью «За отвагу».

• Молодец, земляк, так держать! Из Абатска я и знаю, что твоя деревня недалеко от Речкуновой. Друг у меня там жил, и мы часто ходили к нему на лыжах. А фамилия моя Занин. Домой Пётр Васильевич вернулся победителем. На груди его ярко отсвечивали ордена и медали. За храбрость, стойкость и мужество он был награждён орденом Красного Знамени, двумя медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», орденом Отечественной войны первой степени, медалью «За боевые заслуги». Успел он заработать несколько трудовых наград. Вместе с женой воспитали они пятерых детей. И всегда при воспоминании о войне он говорил: «Там я встретил умных командиров, которые старались вернуть матерям живыми их сыновей». Алексею Владимировичу приходилось не раз встречаться с земляками.
  Встреча эта произошла уже после битвы под Курском. Рота, в которой служил сержант Иван Поликарпович Кузьмин, попала в окружение. Несмотря на то, что фашисты потерпели очередное поражение, отступали они на Запад медленно, ведя кровопролитные бои. Попав в окружение, наши бились до последнего патрона, но враг всё больше прижимал их к болоту и вскоре все, кто оставался живой, были взяты в плен. Из плена их освободили наступающие части нашей армии, и все бывшие военнопленные вновь продолжали воевать.

Как раз в тот момент, когда только что освобождённые из окружения бойцы вместе с политруком (командир был убит) приводили себя в порядок и пришлось встретиться бывшему ученику Абатской школы Алексею Занину с учителем немецкого языка Иваном Поликарповичем Кузьминым. Учитель ушёл на фронт с первых дней войны, поэтому его интересовало всё: кто остался в школе из учителей, не видел ли кого из его семьи? Алексей ничего не мог ответить, только знал, что в школу, ещё до его призыва в армию, приехала из Ростова учительница английского языка, да вернулась с Запада учительница Валентина Митрофановна, муж которой был лётчиком. Посидели, поговорили и разошлись. Уже после окончания войны Алексей узнал, что учитель погиб в марте 1944 года в бою за деревню Рог Идрицкого района Калининской области. Семья о подробностях его гибели узнала только через 30 лет от поисковой группы нашего музея. Тогда мы вместе с дочерью Ивана Поликарповича Тамарой Ивановной работали в редакции газеты «Сельская новь». Однажды он встретил товарища по школе, которому по заданию «СМЕРШа» удалось внедриться в спецразведку в г. Борисове. Он собирал сведения об учащихся, которых уже забросили на нашу территорию. Там же работал и лейтенант Александр Козлов, о котором так интересно написал в своих повестях Василий Ардаматский «Путь в Сатурн», «Сатурн почти не виден» и «Конец Сатурна».оперативной работой, приходилось участвовать в боевых действиях. Однажды, когда в атаке погиб командир, старший лейтенант Занин заменил его.

О его нелёгкой службе и работе можно написать книгу. А.В. Занин не искал лёгких путей. День Победы 9 мая он встретил в Австрии и несколько лет выполнял долг воина. Слишком много фашистов бежало туда в 1945 году. Приходилось встречаться и с русскими, предавшими Родину. Некоторое время служил в Одессе. Там он случайно встретился с ещё одним выпускником нашей школы – Петром Лаврентьевичем Никитиным, который после окончания Одесского высшего мореходного училища часто бывал в загранплавании. Однажды Алексей, Пётр и я встретились в Тюмени, в гостинице «Заря». Все трое были безмерно рады этой встрече. Ночь прошла в воспоминаниях. Алёша рассказал о ручке, которую подарил ему Пётр, вернувшись из очередного плавания. Пётр купил её на рынке в одной из восточных стран. Чистосердечно подарил её земляку, но тот, видимо в силу своей профессии, решил её разобрать и посмотреть, как она устроена. Пётр сам взялся за это дело (всё-таки по образованию он был инженером), вскоре извлёк оттуда крошечный передатчик. Ручка эта почти два года служила контрразведчику Занину. «Очень хорошая была ручка» - подвёл в тот вечер итог Алексей Владимирович.

Встречи наши стали особенно частыми, когда Занин с семьёй переехал в Омск, закончил пединститут, работал директором школы. Среди земляков – абатчан, проживающих в этом городе, он близко сошёлся с семьёй Мамакиных. Евгений Степанович работал тогда фотокорреспондентом ТАСС (телеграфного агентства Советского Союза). Встречались мы не только в Омске, но и в Абатском. Как-то идём на берег Ишима, а Евгений Степанович вспомнил, как они с Шурой Сомовой и Алексеем Молоковым в войну копали землю под телеграфные столбы…

Но вдруг перешёл совсем на другую тему:

• Встречал ли ты, Лёня, кого-нибудь из абатчан на фронте?

• Вон куда тебя кинуло от столбов-то, – засмеялся Алексей. Первого, кого я встретил во всём блеске, был Гоша Кайгародов – ученик нашей школы. Служил он в танковых или авиачастях, точно не помню, но по тому времени он был в кожаных брюках, такой же куртке, на голове – кожаный шлем.

• Что смотришь? Весь в коже, – сказал Гоша и рассмеялся. - Одевает нас государство по-царски. Первым из жизни ушёл Евгений Степанович. Мы с Алексеем были на похоронах, а потом, после поминок, долго сидели в саду у столовой.
• Теперь очередь моя. Чувствую, что долго не протяну, – тихо проговорил Лёня (так мы все звали его в детстве).

Я видела, что он уже не выглядит таким бравым, как прежде, но не думала, что так скоро и его не станет. О его смерти сообщила по телефону жена Тоня, а позднее приезжал один из его сыновей.
С 1985 года все встречались в Москве и Абатском. На многих встречах был и Алексей Владимирович. Майор контрразведки, воин, награждённый многими наградами. Он никогда не носил их. Из друзей прошлых лет в Москве теперь остался только Леонид Макарович Крупчанов, двери дома которого были всегда открыты для земляков. Помогает он мне добираться до Подольского архива и поныне. Встречи радуют и огорчают. Заканчивается жизненный путь. Мы это чувствуем. Уже нет в живых его соученицы Лизы Тарасовой, нет и Петра Никитина…

Уходит старшее поколение. На смену пришло новое. Сейчас оно становится добрее, чем, допустим, 10 лет назад. Я это почувствовала, будучи совсем недавно в Москве.
Немалый вред наносит в воспитании молодёжи телевидение, и всё-таки парни и девчата не ходят по Москве в такой одежде, как несколько лет назад. Они одеваются гораздо скромнее, стали более внимательны к старшему поколению. Это заметно и в метро, и в автобусах. Стараются помочь старикам, уступают место… Я видела, как проходило в столице 70-летие Победы Сталинградской битвы. Это было своеобразное воссоединение народов. Все с улыбками поздравляли друг друга, а парни и девчата дарили старикам цветы. Молодёжь начинает понимать, как ей жить, по какому пути идти, и старается не оплёвывать прошлое, а гордиться им.

Конечно, ещё многое предстоит сделать, чтобы вернуть на правильные жизненные рельсы упущенные поколения, но, побывав в большом городе, хочется верить, что люди будут добрее, что молодёжь поймёт и примет здоровый образ жизни, что жизнь будет более спокойной, более интересней, содержательней, чем теперь. Хочется верить, что воспитание доброты и патриотизма к своей России победят тягу к наркотикам, иждивенчеству и особенно к наживе.