Огнестрельный привет от деда

Если бы такое число вооруженных людей заявилось, скажем, в какой-нибудь банк, его сотрудники тут же попадали бы на пол. А в центре лицензионно-разрешительной работы УМВД к подобным визитам привыкли. Людей с оружием здесь ждут каждый вторник, четверг и субботу. И так уже шесть лет – с тех пор, как в нашей области начала работать программа по приему у граждан на возмездной основе незаконно хранящегося оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ… – В основном, тюменцы несут охотничьи ружья, оставшиеся еще от родителей, дедов, – рассказывает заместитель начальника отдела лицензионно-разрешительной работы городского УМВД Антонина Алексеева. – Вообще-то, мы не выспрашиваем историю появления оружия в доме, но в заявлениях граждане все равно поясняют, откуда оно у них взялось. Наверное, для того, чтобы отвести от себя возможные подозрения. Все-таки, не пустые бутылки в пункт приема стеклотары сдаешь, а вещь серьезную, опасную. – Например, на днях приходил гражданин, принес нарезной карабин, который нашел при разборе гаража, – читает одно из заявлений Антонина Павловна. – У гаража было много владельцев до него, поэтому, откуда оружие, он не знает. Это распространенный случай. Многие находят ружья и боеприпасы на чердаке дома, который достался им в наследство от деда. В дедовские времена прикупить такую «игрушку» не составляло труда – ружья и патроны к ним продавались в любом поселковом промтоварном магазине. Брали их для охоты, самообороны. Ни перед кем за это не отчитывались. Не знали, что для внуков такой привет из прошлого станет головной болью. – Если у кого-то будет обнаружено незарегистрированное действующее огнестрельное оружие – это статья Уголовного кодекса, – комментирует Антонина Алексеева. – Поэтому шутить с этим не стоит, лучше сразу же принести к нам. Никаких уголовных и административных дел против добровольцев в отделе лицензионно-разрешительной работы не заводят. Наоборот, еще и деньги платят. Скажем, за курковое ружье (его принесли как раз до нашего прихода) дадут три тысячи рублей. А так – на каждую боевую единицу своя цена, на доске объявлений в отделе даже прайс-лист вывешен. – Все принятое оружие мы проверяем на причастность к каким-либо совершенным преступлениям, – рассказывает о порядке приема Антонина Алексеева. – За все эти годы у нас не случалось такого, чтобы оружие было где-то «засвечено». Такие вещи к нам, конечно, не понесут. Антонина Павловна припоминает, как пару лет назад к ней в кабинет зашел мужчина и прямо на стол бухнул пакет с восьмью тротиловыми шашками. По идее, сдетонировать они просто так не могли, но все же – мало приятного. Вызвали следственно-оперативную группу, сапера, который установил, что это, правда, тротил. Взяли объяснения с посетителя, который рассказал: шашки он нашел во время рыбалки, они лежали, наполовину закопанные в песке. Хорошо, что выкопали их не дети. … Андрей, которого мы встретили у окошечка приема, охотничье ружье не находил - купил его несколько лет назад, когда серьезно увлекался охотой. А потом появился ребенок, и интересы Андрея кардинально поменялись. Зверей ему теперь стрелять жаль, да и некогда. Вот и пришел «сдаваться». Принес свой ИЖ-17. Говорят, что деньги за оружие – после всех формальных процедур и проверок – придут ему на счет в течение двух-трех недель. Материальная составляющая – серьезный стимул для горожан не вступать в «контры» с законом и добровольно разоружаться. По мнению специалистов, разоружение вполне мирного населения серьезно способствует декриминализации общества. Может, дедовским ружьем бы сроду никто и не воспользовался по назначению, просто повесили бы на стену в качестве сувенира… Однако, помнится, никто не ручается за ружье, висящее на стене. Так что лучше, от греха подальше, отправить его на переплавку – именно так поступают с принятым оружием.