Окунево, мое Окунево...

29 июня жители с. Окунево отметили День села. Хочется, чтобы земляки хоть немного знали свою историю. Это - всего лишь пятая часть из того, о чем мне хотелось бы рассказать…

Село Окунево, расположившееся на увале между двух озер - Бердюжье и Долгое, - растянулось почти на два километра. Трудно себе представить, что начиналось оно когда-то с нескольких изб. Самое раннее упоминание, которое мне удалось найти, датируется 1781 годом. Это перечень деревень, жители которых были прихожанами Николаевской церкви села Казанцево. В этом списке значатся шесть дворов из Окунево. (Тундрово - четыре двора). В ревизии (переписи населения) 1782 года в Окунево переписано уже восемь семей. Это семьи Гурия Васильева, Никифора Игнатьевича Денисова, Саввы Ивановича Решетникова, Михайла Алексеевича Новожилова, Тимофея Семеновича Семенова, Григория Яковлевича Гребенщикова, Ивана Денисовича Третьякова и Ивана Давидовича Казакова. Всего (включая детей) лиц мужского пола - 18 человек, и женского - 23 человека. Кто были эти смелые люди, что их привело в эти, в то время глухие, места, - мы не знаем, хотя большинство фамилий хорошо знакомы и их потомки до сих пор живут среди нас. Чуть позже сюда переселились со своими семьями Еким Григорьевич Кукушкин, Гаврило Трофимович Сысолятин, Максим Иванович Каргаполов, Тимофей Иванович Копытов, Петр Сидорович Соломатин, Ермил Евдокимович Субботин, Изот Мартынович Кошкаров и другие. В 1787 году в Окунево проживало лиц мужского пола - 72, женского - 68. В ревизии за 1795 год записано уже 109 лиц мужского пола и 101 - женского пола. Безусловно, на новое место сначала ехали мужики - осваивались, строили жилища, а уже потом перевозили сюда свои семьи и весь скарб. Наши предки не строили дома где придется. Десятки верст были исхожены вдоль и поперек, прежде чем острый топор делал надруб на дереве - быть деревне. Под поселение всегда выбирали красивое, как они говорили - «веселое», место на берегу реки или озера, желательно рядом с лесом. Важным фактором, влияющим на выбор места заселения, были и природные условия. Наши предки все учли и предусмотрели. Богатое птичье царство перечисляется в описании наших мест в восемнадцатом веке. Весной и осенью озера сплошь покрывались перелетной птицей, озера казались черными. Кроме лебедей, гусей, журавлей и разных видов уток, называются аисты, «польские курицы» - дрофы, заходившие в наши места из южных степей, особенно в сухое лето. С каждым годом число жителей увеличивалось. В ревизии 1812 года переписано уже 186 лиц мужского пола. О женщинах, к сожалению, сведений найти не удалось. В 1850 году переписано мужчин 208, женщин - 246. В 1858 году мужчин - 212, женщин - 255. В 1897 году в Окунево проживало уже 1248 человек. Больше всего было Каргаполовых - 24 семьи, Денисовых - 12 семей, Барсуковых и Васильевых - по 9 семей, Копытовых - 8 семей, Корниловых, Субботиных, Сысолятиных - по 5 семей и так далее. Откуда же пришли наши предки? Федор Петрович Ханьжин - из Оренбургской губернии, Алексей Федорович Васильев - из Симбирской, Семен Антонович Корушин - из Самарской, Кузьма Максимович Малых - из Вятской, литовец Егор Вахромеевич Степанов - из Ковенской, Лазарь Иванович Хуторнов - из Черниговской, Иван Назарович Федьков - из Полтавской, Каргаполовы из Архангельской и так далее. Что заставило наших предков покинуть насиженные места и искать лучшей доли в чужих краях? Отставные солдаты Алексей Петрович Корнилов, Никита Карпович Чекмарев, Спиридон Ефимович Барсуков, Дормидонт Герасимович Санников, Ануфрий Родионович Мальцев и многие другие, отслужив положенный срок в царской армии и получив при этом определенные льготы, решили попытать счастья в далекой Сибири. Староверы Копытовы, Кукушкины, Каргаполовы, Васильевы, Субботины, Денисовы и другие, не принявшие реформы патриарха Никона и подвергавшиеся гонению, вынуждены были бежать в Сибирь. Были, наверное, среди наших предков и те, кто бежал от своих помещиков. Были и вольные переселенцы. Основным занятием крестьян Окунево было, конечно, земледелие, но были и другие виды деятельности - для кого-то основное занятие, для кого-то дополнительный доход. Агей Максимович Чашков, Диафилакт Никифорович Сорокин, Федор Сергеевич Чекмарев и Григорий Михайлович Шикунов занимались разведением и продажей скота. Так и написано - скотопромышленники. Иван Петрович Федоров, а также три цыгана - Корней Федорович Зубенков, Андрей Игнатьевич Лебедев и выходец из Петербургской губернии Иван Дмитриевич Дмитриев - торговали лошадьми. Кузнецы: Прокопий Иванович Баянов, Игнат Авотьевич Денисов, Иван Фирсович Барсуков, Петр Игнатьевич Денисов, Изот Митрофанович Каргаполов и его сын, слесарь-кузнец Евтифей Изотович. Они выполняли не только кузнечные работы, но и ремонтировали сельхозтехнику, которой в те годы в Окунево было уже немало. Пимокаты: Алексей Петрович Корнилов, Григорий Петрович Корнилов, Митрофан Данилович Арканов и Григорий Семенович Корушин. Бондари: Иван Парфенович Новожилов, Христофор Назарович Федьков, Прохор Дементьевич Власов. Сапожники: Сергей Ларионович Шмурыгин и цыган Сергей Андреевич Волков. Шорник: Трифон Савельевич Каргаполов. Плотники: Данило Семенович Корушин, Иван Егорович Шевелев, Иван Степанович Шишкин, Сергей Петрович Ханьжин, Федор Петрович Ханьжин и столяр-стекольщик Осип Поликарпович Усольцев. Плотники в Окунево ценились, ведь село расстраивалось. Приезжали новые жители, да и те, кто давно жил в Окунево, строили себе новые дома. Рубили уже не просто избы, а дома-пятистенники с кухней и горницей и также крестовые, с кухней и тремя комнатами. Наиболее состоятельные семьи уже в конце 19 века ездили в устье Ишима и Вагая за «красным» лесом. Дома из него были не только красивые, но и долговечные. Некоторым жителям Окунево, имеющим большое подсобное хозяйство и большую семью, одного дома было уже недостаточно. Например, у Агея Максимовича Пашкова и Василия Максимовича Машкова было по три дома, по два дома было у Михаила Нестеровича Корнилова, Феоктиста Никифоровича Сорокина, Григория Михайловича Шикунова, Виктора Федоровича Журавлева, Гордея Клементьевича Каргаполова и Гаврила Павловича Швейкина. Своеобразным был уклад жизни наших предков. Всем миром ставили высокие и крепкие дома, усадьбы обносили заплотом, но замков не вешали. Одевались просто, но добротно - армяков и лаптей не знали, носили катаные пимы и полушубки. Все село жило общиной, высшим органом власти был сход, «мирской приговор» - здесь решали все спорные вопросы, делили землю и сенокосы, могли изгнать из общества за пьянку или обман. Со временем в Окунево уже стало две улицы. Та, что, тянулась вдоль озера Долгого, называлась Большой (позже - Колхозная), а та, что вдоль озера Бердюжье - Малой (позже - Совхозная). Западную окраину села называли «Расеей». В 1897 году православные жители Окунево на свои средства построили церковь во имя Рождества Христова. При ней была открыта церковно-приходская школа. Старообрядцам не разрешалось строить свои церкви. Кстати сказать, в переписных листах жителей Окунево старообрядцы записывались как «раскольники австрийской секты». В это время в Окунево проживало 633 православных (мирских) и 615 старообрядцев (двоедан). В селе было 64 грамотных жителя. После Указа Императора Николая от 17 апреля 1905 года «О началах веротерпимости» и «О порядке устройства общин» от 10 октября 1906 года старообрядцы наконец-то получили долгожданную возможность строить свои храмы. 27 февраля 1907 года старообрядческая община Окунево зарегистрировалась в Тобольском губернском правлении. В 1908 году было закончено строительство церкви, и 30 ноября (по старому стилю) 1908 года она была освящена епископом Пермским и Тобольским Антонием и названа во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. С этого момента Окуневский храм стал центром религиозно-общественной жизни старообрядцев Зауралья. 17 ноября 1917 года в Окунево состоялся съезд старообрядческих священников 4-го благочиния Пермско-Тобольской епархии. 11 ноября 1918 года прошел уездный съезд старообрядцев всех согласий. 18-19 декабря 1918 года состоялся съезд старообрядцев всех согласий Тобольской губернии. В селе было около 80 процентов середняцких хозяйств, около 7 процентов безлошадных и около 10-15 процентов т.н. кулаков. К ним можно было отнести Прокопия Баянова, Андрея Фадеевича Новожилова, Павла Терентьевича Чашкова, Платона Денисова, Платона Игнатьевича Барсукова и других. В Окунево было около 20 ветряных мельниц, несколько магазинов, в том числе у Павла Чашкова, Платона Денисова, Евлампия Сорокина. Было в селе и государственное питейное заведение, в котором распорядительницей была шестидесятилетняя уроженка Литвы Пульхерия Леонтьевна Шекзорович. Село росло и развивалось. Строились новые дома, распахивались новые земли, росло поголовье скота. Во всем была стабильность. Но вот пришел 1917 год, а за ним и гражданская война, после окончания которой наступает относительное спокойствие. В 1919 году в Окунево создается сельский Совет. Крестьяне не знают, чего ждать от новой власти, вокруг витают тревога и неуверенность в завтрашнем дне. И вскоре их опасения подтвердились. В конце 1920 года была объявлена продразверстка. По селам и деревням поехали продотряды, выгребая хлеб у крестьян. Такой отряд во главе с продкомиссаром Абабкиным прибыл и в Окунево. Но ни крики, ни угрозы и даже залпы красноармейцев из винтовок поверх голов собранных жителей не дали результатов. Окуневцы хлеб не отдали, а «взялись за вилы», и отряд в спешке покинул село. Через несколько дней в волость были введены две карательные роты, а затем - еще 70 штыков «для окончательного водворения порядка». Продотряды забирали весь хлеб, включая семенной, обрекая крестьян на голод. И это происходило повсеместно. В результате такой политики новой власти роптание и возмущение крестьян переросло в жестокое и беспощадное восстание, охватившее не только нашу область, но и соседние. Окунево стало одним из опорных пунктов повстанцев Ишимского фронта во главе с Григорием Денисовичем Атамановым. Через село проходило немало подвод на Уктуз с арестованными коммунистами, коммунарами, членами их семей, а также с теми, кого повстанцы считали сторонниками новой власти. Сам Григорий Атаманов тоже несколько раз бывал в Окунево (три приказа своим войскам были написаны им там). Боевых действий на территории нашего села не было, но 16 марта 1921 года Окунево было занято красными, в результате такого занятия погибло немало сельчан. На третий день «мирский» священник Моисей Сержантов и «двоеданский» Петр Каргаполов отпевали своих прихожан, и долго звонили колокола обеих церквей, провожая в последний путь невинно убиенных. Затем начались аресты, допросы. К примеру, Архипов Василий Федорович за участие в восстании был осужден на 10 лет. Но жизнь продолжалась, и впереди ждали новые испытания. В 1930 году в Окунево создается колхоз «Красное знамя». Первые колхозники: Иван Романович Летунов, Петр Екимович Васильев, Петр Евсеевич Барсуков, Федор Андреевич Шмурыгин, Сидор Федорович Сорокин, Василий Кузьмич Васильев, Михаил Родионович Вьюшков, Корнил Григорьевич Субботин, Дмитрий Александрович Кузьмин, Иван Владимирович Корушин, Николай Григорьевич Зобнин, Иван Федорович Копытов, Петр Федорович Копытов, Петр Иванович Первушин, Егор Николаевич Пеганов. В 1931 году началось раскулачивание. У Денисовых, Журавлевых, Васильевых, Ханжиных, Корниловых, Новожиловых и многих других отняли все имущество, весь скот, а самих сослали - кого на Север, а кого - на шахты и стройки северного Урала. И никто из них уже не вернулся в родное село. В 1934 году выходит постановление Бердюжского райисполкома о снятии колоколов с обеих окуневских церквей. В 1935 году выходит постановление комиссии по делам культов при Омском исполкоме о закрытии церквей. Священники Моисей Сержантов и Лев Денисов были арестованы. Еще раньше были арестованы Трифон Яковлев (отец Трифон) и Василий Журавлев (отец Василий). Где они встретили свой последний час, неизвестно. Скорее всего - в одном из лагерей, как и тысячи других священнослужителей. Но на этом черные дни для окуневцев не закончились. В 1937 году были арестованы, осуждены и расстреляны: Михаил Елисеевич Белов, Михаил Тихонович Журавлев, Степан Осипович Замякин, Аввакум Федорович Чекмарев, Андрей Еремеевич Чернов, Сафрон Иванович Яковлев, Зиновий Дмитриевич Кукушкин. Павел Терентьевич Чашков, раскулаченный и сосланный в 1931 году в Уватский район, в 1937 году был также арестован, обвинен в контрреволюционной агитации и контрреволюционной деятельности, осужден и расстрелян в Тобольске. А на западе уже сгущались тучи. Приближался 41 год.

На снимке: дом Ивана Петровича Каргаполова