НИ СЛЁЗ, НИ СЕРДЦА НЕ ТАЯ

Второго августа горожанка Екатерина Глячкова отметила своё 90-летие. Крепко держит её на этой земле родителями дарованная жизнестойкость и любовь, видно, посланная с небес, и до сих пор живущая в сердце.

В семье Драчёвых Катя была старшей из пяти детей, а от первенцев всегда ждут большей ответственности и отдачи. Она не подвела материнских ожиданий и одинаково хорошо справлялась и с учёбой, и домашними делами. Может, поэтому родители были согласны, чтобы после окончания семилетки дочка продолжила обучение в соседнем селе. Но какая-то хворь начала гулять по округе, трясти людей как при малярии и в одночасье зачеркнула все Катины планы. Чуть набравшись сил, Екатерина решила поискать работу в райцентре. А председатель сельсовета её с полпути перехватил: «На, Катя, ключи от клуба, хозяйничай, только ремонт организуй. Знаю, у тебя получится!»

– Навели мы порядок, кино стали из райцентра привозить и танцы устраивать, – вспоминает Екатерина Михайловна. – И тут – война… Начали брать мужчин на фронт. Каждый день плач в наших Плёсах. Не до клуба стало людям. И меня, согласия не спрашивая, определили налоги с людей собирать. Да какие! Держишь – не держишь кур, а сто яиц сдай, есть ли, нет ли скот на дворе, а кожи выложи… Зайдёшь, бывало, в избёнку, а там и так-то голо. Вместе с хозяевами и заплачем. Утерев близкие слёзы, рассказала Екатерина Михайловна, как однажды, от каждодневного чужого горя ошалев, пришла в райком комсомола, выложила билет и сказала, что нет у неё больше никакого комсомольского долга и работать на этом месте она не будет. Все потом удивлялись, как это не наказали Драчёву, в места далёкие не упекли.

– А вскоре я услышала, что девчат наших в армию записывают, и поехала в военкомат, – рассказывает долгожительница. – Дали мне день на сборы, потом в поезд, и на Восток. После Хабаровска стали нас группами оставлять на станциях. Меня высадили недалеко от Владивостока, выдали солдатскую форму и определили во вторую передвижную мастерскую, так она, кажется, называлась…

По словам Екатерины Михайловны, шёл тогда 1942-й год, и место, где им пришлось работать, было засекречено и хорошо охранялось. Стояли в помещениях по 25 столов, за каждым – две девушки снаряды от ржавчины очищали. Требовалась от них большая осторожность, и офицеры всё время об этом напоминали. Довелось Кате и в карауле стоять: одной рукой винтовку держать, а другой козырять. В эти два года службы наперекор войне и беде пришла к ней любовь. И стала Катя Драчёва Глячко вой. С родного Алтая в далёкую Тюменскую область она уехала, не задумываясь. Знала, что пока рядом её любимый Алексей Петрович, всё с ней и детьми будет хорошо. Здесь, в Заводоуковске, Екатерина Михайловна пошла работать на швейную фабрику. Её приняли кладовщиком. И она долго и обстоятельно рассказывала мне, как пришлось ей немало потрудиться, прежде чем навела она порядок на складе, как ездила в Иваново «выбивать» деньги за отосланную ткачам бракованную ткань (и получилось ведь с Божией помощью), какой дружный коллектив был на фабрике.

Она молодеет и хорошеет лицом, когда вспоминает годы, прожитые с мужем. Говорит, что и он отвечал ей преданностью, теплом и заботой, что оберегал от всех печалей и бед. Пока был жив. Его незабытая любовь и радость от того, что живы и продолжают их род сын, внучка и правнучка, поддерживают её и сегодня…

Лилия НАЗАРЕНКО

Фото автора

Вместе с Екатериной Михайловной принимайте поздравления и самые искренние пожелания здоровья, благополучия и оптимизма юбиляры июля и августа: Лидия Давыдовна Бертрам, Елена Ильинична Пастухова, Парасковья Никитична Аксакова, Евдокия Владимировна Самбур, Марфа Семёновна Завалина, Степан Фёдорович Мерзляков, Николай Александрович Григорьев, Анастасия Кузьмовна Оленникова, Закира Ниязмухаметовна Рамазанова, Валентина Стратоновна Соловьёва, Пелагея Андреевна Семёнова, Ульяна Корниловна Свищёва.