Отнятая память

Улицам Тюмени нужно вернуть исторические названия, уверена Светлана ПАВЛОВА, автор идеи и создатель музея областной Думы. Для начала хотя бы тем, которые вели к храмам.

Ненаучная точка зрения

– Светлана Владимировна, эта тема всегда вызывает споры. Некоторые считают, что это вообще надуманная проблема. Почему вы считаете ее актуальной?

– Имена и улицы воспитывают. Это аксиома. Поэтому дискуссия о том, на каких именах будем воспитывать новые поколения, не прекращается в обществе много лет, а реального результата нет. На днях нашла свою статью «Отняли имена у улиц», опубликованную лет 20 назад в одной из областных газет. Поймала себя на мысли, что и сегодня могу ее повторить слово в слово. Только что мы избрали новый состав городской Думы. Впервые она стала многопартийной. Может быть, депутаты, представляющие разные политические направления, смогут поставить, наконец, точку в этой дискуссии. Ни один предшествующий состав гордумы этим не занимался.

– А власти других городов?

– Не буду далеко ходить за примером. Не так давно в Тобольске решились на знаковый шаг – переименовали улицу Розы Люксембург в улицу Семена Ремезова. И теперь в духовной столице нашей области кремль стоит на улице, названной именем человека, сделавшего очень много для города и известного каждому тоболяку. И это совершенно правильное решение.

– Как вы считаете, что мешает Тюмени последовать этому примеру?

– У меня, признаюсь, есть ненаучная точка зрения – судьба такая у нашего города. Какой–то он вторичный – нет ярких прорывов, инициатив, крупных личностей. В Тобольске на протяжении истории города столько было событий, столько рождалось людей, известных всему миру – Ершов, Алябьев, Менделеев. В Тюмени этого нет. Может быть, потому, что построена она на месте утратившей былое величие столицы Сибирского ханства, сожженного и брошенного города Чинги–Тура. Медлительность и нерешительность с переименованием улиц показательна – это идет от нашей тюменской застойной жизни.

– Чаще всего власти объясняют свое нежелание переименовывать улицы большими тратами средств. Может быть, действительно, не в судьбе, а в этом вся причина?

– Знаю я эти доводы – карты нужно менять, таблички на улицах, а главное –вносить изменения в паспорта и кадастровые документы. Но скоро опять будут менять паспорта, чтобы чипы там были с биометрическими данными. Самое время, пока эта процедура не началась, вернуть улицам названия. Все равно рано или поздно на это придется решиться.

Есть такая уже набившая оскомину истина – улица должна вести к храму, и в переносном смысле, и в прямом. Раньше у нас в городе вели к храму Спасская, Вознесенская, Никольская, Всехсвятская. По их названию любой местный житель, гость города мог определить, к какому храму приведет улица. А куда приведет, скажем, улица Свердлова – вопрос. Аура имени сказывается все равно. Не зря же говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет.

«Не соответствующие моменту»

– Но практика переименований улиц существовала и при царизме, и при советской власти. Были тогда споры о «цене вопроса»?

– В Тюмени улицы меняли названия. И не раз. Например, в царское время приезжал к нам цесаревич Александр, будущий император Александр II, и появилась улица Александровская, впоследствии Царская. И никого не смущало, что надо из–за этого менять карты, таблички, документы. А после революции? Там, при всей скудности средств, шло тотальное переименование. Одним постановлением горсовета рабочих и красноармейских депутатов в честь 5–й годовщине Октября, «ввиду существующих в Тюмени улиц, носящих не соответствующие моменту названия», новые имена получила 41 улица. Переименовали Спасскую – в Ленина, Архангельскую – в Урицкого, Знаменскую – в Володарского, Никольскую – в Луначарского и т. д. Город, по сути, в 1922 году разом поменял свое лицо. Переименовывая улицу, мы вырубаем целый исторический пласт, и новое поколение растет, не зная корней.

– Есть еще одно возражение: зачем мы будем как большевики все разрушать?

– Я не думаю, что возвращение – это разрушение. Это реставрация памяти. Не без моего участия в 1995 году мы приняли первыми в России Закон Тюменской области об охране историко–культурного наследия – федеральный вышел только в 2001–м. И в этом законе мы нахально прописали мою давнюю мечту – в исторических городах возвращаются и сохраняются первоначальные названия улиц.

И мы стали тогда говорить – есть закон, а он не исполняется. Тут–то мы впервые и услышали, что это дорого, надо пересмотреть, надо попозже вернуться к теме – заволокитили, одним словом, этот процесс до тех пор, пока не вышел Федеральный закон об охране культурного наследия. Но к тому времени уже бурное самодеятельное законотворчество пресекли, было принято решение о верховенстве федерального закона. А в федеральном законе речь шла о сохранении объектов не историко–культурного наследия, а только культурного. Я категорически не согласна с этим – культура, это только часть истории. Место расстрела царской семьи, например, историческим памятником является, а культурным – нет. Возьмем историю нашего города. Прошла волна репрессий, и в 1939–40 годах появились в Тюмени улицы Лагерная, Колымская, Карская, Кагановича. Но исчезли улицы Блюхера, Зиновьева, Тухачевского. Была у нас и улица Ежова, в 1939–м она стала Осипенко.

Как отстояли Ямскую

– И тюменцы безропотно принимали все эти переименования?

– Был всего один случай, когда тюменцы показали себя. Во времена Брежнева, перед очередным юбилеем Победы, у нас переименовали улицу Ямскую в улицу 368–й Печенгской краснознаменной стрелковой дивизии. Такое вот длинное красивое название. Победа, конечно, святое. Но и Ямская – это улица, известная каждому горожанину. И в Тюмени тогда собрали буквально за месяц или два 20 тысяч подписей против этого переименования. И название вернули, а уже табличка была на Ямской.

– В те времена массовый протест, как минимум, не приветствовался, а люди не испугались. Почему сейчас такая пассивность у горожан?

– Не хочу никого обидеть, но многие из тюменцев не коренные. Город резко стал расти с 60–х годов прошлого века. До нефтегазового бума в Тюмени проживало чуть больше 50 тысяч человек. Люди стали массово переезжать в наш город. Поселились они, допустим, на улице Свердлова и воспринимали это название, как данность. В своих родных городах они, может быть, иначе бы воспринимали смену названия улиц.

Мне кажется, очень важно, на какой ты живешь улице. Если улица называется Подаруевская, мы знаем, кто такой Подаруев – до сих пор в Тюмени стоит реальное училище, построенное им, да и не только. У нас в районе железнодорожного вокзала есть улица 8 августа. Многие ли тюменцы знают, что название она такое получила потому, что в этот день войска 51–й стрелковой дивизии вошли в Тюмень и освободили ее от Колчака? Мы обязательно должны вернуть улицы храмовые. Я не клерикал, но просто коробит, когда говоришь на экскурсиях гостям города, что Свято–Троицкий монастырь, памятник архитектуры федерального значения, стоит на улице Коммунистической. И такие моменты сплошь и рядом в нашем городе. Улицы храмовые носят имена низвергателей храмов.

Бывшая улица Успенская у нас стала улицей Хохрякова – убийцы священномученика, епископа Тобольского и Сибирского Гермогена. Это ужасно. Мы сейчас восстанавливаем храмы. В школах введен курс основы религиозных культур. И тут же наши ребятишки бегут по этой улице.

Очень надеюсь, что новый состав Думы возьмет на себя ответственность и восстановит историческую справедливость.

Кстати

Из–за присоединения к Тюмени пригородных поселений у нас, если не заниматься проблемой переименования, могут появиться четыре Береговых улицы, три Водопроводных и две Ленинградских.

Досье

Светлана ПАВЛОВА, консультант управления по обеспечению информационной политики областной Думы, коренная тюменка. Она опытная «музейщица». В свое время была заведующей филиалом областного музея «Штаб–квартира В.К. Блюхера». Она не только автор идей «Открытая Дума» и создания музея областного парламента, но и сама успешно воплощает в жизнь эти проекты.

Юрий ПАХОТИН

Фото Евгении АНДРЕЕВОЙ