Наша Катя

Август. Богослужение в Ильинском храме. Сквозь тесные ряды молящихся бабушек и детей к клиросу пробирается хрупкая девушка с малышом на руках и вторым, постарше, за ручку. «Благослови, душе моя, Господа!» – чистым, сильным и ласковым голосом через минуту усиливается, ликует пение церковного хора. «Это Катя, наша Катя пришла!» – тут же с гордостью и любованием начинают перешёптываться ильинские прихожанки. Так она и поёт на клиросе до завершения литургии – девушка, окружённая двумя чадами: один карапуз на руках и второй тут же, на скамеечке, у маминой юбки…

Екатерина Новинкина – сотрудница Ильинского музея, организатор экскурсий называется её должность. Работает она ещё совсем недолго: декретным отпуском приостановился, едва начавшись, её трудовой путь. Катя – выпускница престижного факультета государственного и муниципального управления, и, что удивительно, не скрывая, тяготится этим своим серьёзным образованием. Не по душе ей чиновное дело, не мечтает она о высоком кресле и административном кабинете. Господь наградил её тонким слухом и певучим голосом, а она использует эти дары по лучшему из возможных путей применения – в гимнах и молитвословиях прославлять щедрого своего Дарителя.

Катина дорога к вере не была резким переворотом, скорее органичным возрастанием (взрослела она – росла и вера), и началась она, как и у многих сегодняшних верующих, с бабушки. Точнее пусть Екатерина расскажет сама

– Когда я была маленькой, мы с сестрой частенько проводили время в гостях у бабушки Любы. Она жила совсем рядом с храмом и постоянно ходила туда (пока могла ходить). Однажды – мне было лет пять или шесть – бабушка взяла нас с собой. Надела на нас платки, завязала по старинке. Что я помню с того раза? Не особо нам, детям, было тогда интересно. Баловались, бегали друг за дружкой по церкви. Как и все ребятишки, короче говоря. Потом стали ходить причащаться. И что-то, наверное, с тех пор в душе отложилось…

Когда мне было примерно лет четырнадцать, как-то после репетиции танцевального кружка, который я посещала, увидела на доске объявлений приглашение на занятия воскресной школы. Меня оно очень заинтересовало. Дело в том, что у нас в Ильинке долгое время не было своего батюшки, службы проводил отец Сергий из Бердюжья. Но бабушки не оставляли молитв о собственном настоятеле, и вот Бог послал нам отца Евгения (Пуртова). Они с матушкой и были авторами того объявления.

На воскресные занятия собралось очень много желающих. Матушка тогда же прослушала нас, обнаружила во мне слух и голос, стали мы упражняться в клиросном пении. Ходили на распевки, учились читать на церковно-славянском. Читала я, помню, с ошибками, поначалу особенно, ух и исправляли меня во время службы… Но тянуло меня на занятия и в храм неимоверно. Вспоминаю подготовку к пасхальной службе, наши распевки – какая радость переполняла меня изнутри! Ну скорее, скорее бы этот праздник! А службы как радостно проходили! Страшно было даже расплескать в повседневных делах эту благодать. Ещё ездили мы с другими ребятами на «Славянский ход» на теплоходе, готовили постановки к праздникам, на Рождество сооружали на санках вертеп и с большой звездой на палке ходили славить по домам односельчан.

В Тюмени во время учёбы я не оставляла церковь, записалась в тамошний храм на воскресные занятия, пела в хоре. Как-то по пути на учёбу в автобусе познакомилась с молодым человеком, который впоследствии стал моим мужем. Любовь и новизна отношений так захватили меня, что я стала пропускать богослужения – одно, другое, потом постоянно… А вскоре начались семейные трудности, притирка характеров. И я поняла – пора возвращаться в храм.

…В три годика я отравилась бабушкиными таблетками. Сладенькими такими, нозепамом, по-моему. Всю ночь мама молилась, пока я была в реанимации. Вот уже после этого случая меня окрестили.