Армия моя – мои университеты

Армия моя – мои университеты

Дальний Восток. Тихий океан... Как хотелось всё это увидеть своими глазами! На уроках географии учитель так занимательно рассказывал об этом крае, что лучше бы школьный звонок не звал нас на перемену. Но всё выстраивалось не по нашему желанию, а строго по расписанию. За географом в класс приходил математик или литератор. И начинались путешествия в мир чисел и букв, в мир лирики и прозы. И всё-таки желание лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать было превыше всего.

Тем не менее в моём сознании постоянно оставалась потаённая мечта: придёт время и тебя призовут в армию – вот тогда и откроются перед твоим взором новые края, новые просторы.

Позади остались годы учёбы в педучилище... И вот школьные будни – одни весёлые и приятные, другие тревожные и малопонятные. В историю ушли сентябрь и октябрь. К своей половине приближался ноябрь, и вот в военкомате вспомнили, что в Михайловской семилетней школе есть учитель, которому надо послужить. Прислали оттуда повестку, и через два дня я уже был в Кургане на призывном пункте облвоенкомата. Прошло несколько дней и наша «теплушка» уже считала железнодорожные стыки. Поезд шёл на восток. Морозным декабрьским утром мы прибыли на станцию Розенгартовка. Там и разгрузилась наша серая и разнопёрая «команда». ШМАС - школа младших авиаспециалистов.

Наша военная учёба началась строевой подготовкой. Через несколько дней мы уже стали другими. Правда, всё давалось нелегко.

Преподаватели давали нам знания по различным дисциплинам. В их числе были лётно-технические, аэродинамические, конструктивные характеристики самолёта «Р-5». Чтобы хоть немного читателю представить эту «крепость», назову некоторые её характеристики. Самолёт был 4-х моторный, его экипаж состоял из 11 человек, в том числе два стрелка-радиста, задача которых обеспечить не только устойчивую связь бомбардировщика дальнего действия, но и отразить налёты неприятеля. В их распоряжении были две круговые 76-миллиметровые пушки-спарки.

Даже из этих поверхностных характеристик можно сделать вывод, насколько высока была ответственность перед Отечеством командования нашей школы за подготовку младших авиаспециалистов.

И сегодня, спустя уже более полувека с тех пор, когда я получал авиационные знания в дальневосточной школе, мне хорошо помнятся начальник школы подполковник Вотинцев, преподаватель электротехники капитан Жбанов, замечательный командир нашей роты капитан Иванов, старшина роты Юрий Крюков, бравый командир взвода старший лейтенант Ермаков. И, конечно, никогда не выветрятся из памяти теоретические и практические занятия по тросо-заплётному и клепально-медницкому делу. На каждом из этих занятий я, как недавний школьный учитель, наслаждался умением полковника Дудина просто и доходчиво доносить до каждого курсанта, казалось бы, скучные положения.

И во всём для меня продолжались уроки педагогики, психологии и логики. Так что армейская служба на Дальнем Востоке мне дала не только авиационную специальность, но и определила уверенный взгляд на многие жизненные факторы. Тогда я понял, что в авиации, особенно для «летунов», мелочей и лёгкого отношения к делу не бывает.

Наряду с главной задачей полковой школы о выпуске из своих стен классных авиаспециалистов командиры проявляли не меньшую заботу и о физической подготовке курсантов. И на эту сторону военного дела своё пристальное внимание обращал подполковник Вотинцев. Это по его указанию в июне началась активная подготовка к марш-броску на 10 километров с полной солдатской выкладкой и обязательно в противогазе. Перед самым выпуском состоялся такой марш-бросок. И в первых рядах офицерского корпуса шёл сам командир школы. Несмотря на свой возраст, он показал замечательные результаты.

В сентябре наша учёба подошла к своему завершению. Сданы экзамены, зачёты, прошли собеседования.

А через неделю мы уже в Белокаменной, на электричке катим в Люберцы, в 600-й авиаполк. Первый настоящий полёт на настоящем боевом самолёте состоялся в декабре 1955 года. Начались полёты в боевом полку, командовал которым боевой лётчик Муса Гайсинович Гареев. Это был отважный и смелый, решительный и никогда не уступающий врагу пилот. На его счету было около 250 боевых воздушных «встреч» с немецкими асами, а на груди – полный «иконостас» наград за удачно проведённые операции и венчали его две Золотые Звезды Героя Советского Союза.

Куда только не летали наши «Илы»! Бывали экипажи нашего полка и в странах народной демократии, и в Иране, и в Афганистане, в странах Ближнего и Дальнего Востока. Если же говорить о Советском Союзе, то вряд ли можно назвать республику, где не бывали наши летуны.

До Венгерского путча несколько экипажей нашего полка вылетали на задание в Польшу.

Вот и 24 октября 1955 года каждый из нас занимал своё свободное время.

Наконец-то подошло обеденное время.

Но в тот день не пришлось нам покушать даже первого. Зовущая боевая сирена в одно мгновение смела нас из столовой. Каждый из нас рванул в казарму, чтобы взять с собой всё необходимое, что предписано в таких случаях. С той же быстротой радисты отправились в штаб на предполётную подготовку, а бортмеханики – на свои самолёты. Посыльные разъехались по адресам, чтобы известить офицеров лётных экипажей о боевой тревоге. К вечеру на аэродром стали прибывать лётчики и штурманы. Создавалось впечатление, что скоро полетим. Но вместо этого в штабе полка собрали все лётные экипажи, и командир полка М.Г. Гареев в первую очередь коснулся предстоящей боевой операции, обратив при этом внимание на очень серьёзную ситуацию. В конце своего обращения к подчинённым, командир полка сказал: «Форма одежды для срочников лётная – меховые куртка и брюки, унты, шапка-ушанка. И ещё одно: всем радистам и бортмеханикам, кроме штатного оружия – пистолета Макарова, – вручить по автомату ППШ и по три диска с патронами. Всем лётным экипажам, отбывающим на задание, получить спальные мешки».

После такого завершения встречи стало ясно, что полк отправляется туда, где уже идут бои.

Для нашего экипажа был определён пункт пребывания в Венгрии Будапешт, аэродром Текель. Туда мы начали летать 25 октября 1956 года. Первые три дня доставляли туда учёных, специалистов высокого класса, перед которыми была поставлена цель – в самое короткое время вывести из строя авиадивизию «Миг-15», переданную нашим правительством в распоряжение венгерской армии летом 1956 года. А из Венгрии мы брали на борт семьи офицеров. Потом доставляли на аэродром Текель всё необходимое для наших солдат. Во Львов вывозили раненых воинов, которым было предписано долечивание в этом городе.

И лишь 20 ноября наш полк вернулся на свою базу в город Люберцы. Мы полагали и надеялись, что после напряжённой боевой работы на венгерской земле дадут нам несколько дней отдыха. Однако подобного не произошло.

На следующий день мы приступили к подготовке своего самолёта для полётов в арктических просторах Союза. Через несколько дней мы должны были окунуться в строгий и холодный Север и в сплошную полярную ночь. И это произошло 2 декабря 1956 года. Первая посадка в Амдерме. Короткая дозаправка самолёта и снова в высь. Теперь уже на остров Диксон. Оттуда нам предстояло летать в глубины Ледовитого океана, а если говорить конкретнее – на самую северную точку островов Северная земля – на мыс Молотова. Ныне это точка называется Северным мысом. По прибытии на Диксон мы не сразу включились в полёты. Командир экипажа решил их начать после дня Конституции. А северная природа, словно подслушав наши планы, внесла свои коррективы: в ночь на 6 декабря разыгралась такая пурга, что на улицу опасно было нос высунуть. Стихия не унималась и завтра, и послезавтра. Продолжилась она и в следующие дни. Тревожно было за свои самолёты – как бы что-то с ними не случилось. И на шестой день, несмотря на погоду, радисты и механики решили пойти на аэродром, чтобы проверить состояние своих самолётов. Чего только стоят северные сияния? Ими мы любовались почти каждое утро, готовясь к очередному полёту на мыс Молотова. Передать словами всю красоту этого природного явления невозможно. Надо просто увидеть своими глазами и пережить то волшебное чувство, которое переполняет твой внутренний мир. Надо просто увидеть. Первый полёт туда никогда не сгладится в моей памяти. Да разве можно такое забыть?! Никогда!!! Холод, полярная ночь, кругом снега… А на встречу с нами мчатся солдаты – радостные, весёлые. На их лицах праздник – с большой земли прибыл самолёт. У парней столько вопросов, что не успеваешь отвечать на них.

Наш самолёт быстро освободился от привезённого туда груза. Но самым ценным грузом для ребят была почта. Её солдаты вынесли из самолёта самой последней, тогда, когда они нам сказали «до свидания» и пожелали счастливого пути.

И так продолжались наши арктические полёты и в январе, и в феврале, и в марте. А в апреле вдруг поменяли нам задание, и мы начали полёты в Тикси, на мыс Шмидта, в Амбарчик, в Салехард, на мыс Каменный, в Дудинку и Хатангу. Побывали и на мысе Челюскина, в Воркуте и в Усть-Каре. Но этим наша северная эпопея не завершилась. Оказывается, для полной северной картины нам не хватало ещё пребывания на острове Врангеля. И такой полёт состоялся 21 апреля 1957 года. На остров садились в 2 часа ночи. В тот раз на Врангель пришло 6 бортов: 4 из нашего полка и два из Новосибирска. На одном из новосибирских бортов был заместитель командующего Сибирским военным округом. В тот раз и произошло непредвиденное: взлётно-посадочная полоса была плохо подготовлена. Если первые самолёты благополучно приземлились и ушли на стоянку, то пятый – застрял на полосе, и ему потребовалась помощь. На всё это ушло какое-то время. В воздухе оставался самолёт заместителя командующего округом. Возвращаться на мыс Шмидта не позволял запас горючего. Так или иначе, надо было садиться на Врангеле. Для этого подключили все имеющиеся технические средства, чтобы посадка прошла благополучно.

Сразу же после майских праздников снова мы оказались в арктических широтах, что поближе к Москве. Это Новая Земля. Туда мы зачастили со своими визитами. Доставляли каких-то интеллигентных тётушек и дядюшек, а оттуда брали на борт таких же. В начале было как-то невдомёк, где бываем, кого туда доставляем. Но потом стало интересно. И, в конце концов, нам пояснили, что летаем в ядерный центр, туда время от времени доставляли учёных.

Летом возобновились полёты в Венгрию. К тому времени всё встало на свои места, и наши полёты во многом отличались от тех, что были в октябре и ноябре 1956 года.

В этом автобиографическом очерке я останавливаю внимание читателя лишь на годах службы в армии, той армии, которая стала для меня родной и близкой на всю жизнь.

И сегодня, пройдя большой жизненный путь, я фанатично утверждаю: никому и никогда не удастся поставить на колени русский народ, а вместе с ним и все российские нации и народности. Хотя врагов у России и желающих поживиться её богатством превеликое множество.

Александр БРЕНЧАГОВ, член Союза журналистов России.