Я не заболела – просто я стара…

С Пелагеей Фёдоровной Остальцевой познакомилась в десятых числах октября, а пишу только сегодня. Простите великодушно, милая женщина.

13 октября в маленьком домике по ул. Тюменской, 31 был праздник – 90 летний юбилей. Нарядилась Пелагея Фёдоровна, ей организовали торжественное чествование в совете ветеранов, поздравили, вручили награды, а после привезли домой. Наверное, весь остаток дня вспоминала женщина свою жизнь, вздыхала, утирала краешком платка глаза, что уж выплаканы давным-давно, беспокоилась за сына: что-то долго его не было дома.

С ДЕТСТВА В РАБОТЕ

Родилась Пелагея в Сартово, но была ещё совсем маленькой, когда семья переехала в Берёзово (старожилы помнят этот небольшой населённый пункт на самом берегу Тавды: подмыли упрямые волны крутой правый берег – не стало деревеньки).

Четверо детей было у Дарьи Михайловны и Фёдора Михайловича, Пелагея старшая.

–Родители работали в колхозе и меня стали рано таскать с собой, - вспоминает Пелагея Фёдоровна. – И дома хозяйство было, как без него. Везде надо поспеть. Учиться некогда было. Вся грамота – один класс. И сейчас глаза видят, а читать не могу.

А ПОТОМ БЫЛА ВОЙНА

–На разных работах бывала, – продолжает тихая женщина, что сидит напротив меня, – в промкомбинате, в леспромхозе мешки, фляги таскала, в лесу дрова валила, пилила, на сплав отправляла. А потом война…

В округе одни старухи остались, вот и добавляли молодёжь помаленьку – отправляли в деревни: на месяц в Баталово, на другой – в Заимку. Работали, как проклятые, вместо мужиков.

Тикают часы в маленькой горенке. На стене портрет девушки – всё, что осталось из горькой юности. Да ещё память…

Счастье женское как-то не случилось. Всё одна да одна была. После войны приняла фронтовика без правой руки. Жить стали. Домик построили. В 1961 году родила Пелагея сына – единственного своего Юрочку. В матице до сих пор красуется на совесть вбитый крюк – зыбка висела.

–Здесь и сыновых детей качала, – ведёт неторопливый рассказ собеседница, а я молчу, не перебиваю – пусть выговорится. – Козу держала, чтоб молочко было, козье-то полезное.

Внук и внучка у меня, редко бывают. И двое правнуков – Ваня и Юля.

«НЕ ДУМАЛА, ЧТО ДО ТАКИХ ГОДОВ ДОЖИВУ»

Подружек вспомнили.

–С Анной Фирсовой работали вместе в «Колосе», уверенно называет имена-отчества 90-летний ветеран, – Клаву Зотову помню.

Мало того, она и дочку её, Елену Белозёрову, узнала (мы вместе с ней пришли), заулыбалась. И тут же заохала: – Не думала, что до таких годов доживу. Мамина сестра до 80 жила. Руки-ноги болят, голова шумит. Утром и вечером таблетки пью. «Давай поженимся» смотрю, смотрю да и усну...

Однако ходит ещё Пелагея Фёдоровна в магазин самостоятельно, готовит еду для себя и сына, что с ней проживает. Любимая стряпня у неё – морковные шаньги, только уж давно не заводила. А ещё выяснилось из разговора, что нынче бабушка выкопала и обрезала морковь в огороде! Картошку всю перебрала! Мотай на ус, молодёжь!

Сын уходит на работу в четыре утра, мама обязательно встанет, проводит, дверь закроет за ним – привычка.

В небольшой комнатке кровать, стол да диван, штукатурка на стенах выпятилась, потолок провис. Две печи надо топить. Домик уж в землю врос, холодный. Пол устлан кружками самосвязанными. Пелагея Фёдоровна ходит по дому в шерстяных носках – сама вязала, из старых запасов. Зимой в валенках спасается…

На столе десятки грамот и благодарностей, в которых благодарят техничку хлебозавода за безупречную работу в системе потребительской кооперации.

Орденов не заслужила, состояния не накопила, всё богатство при ней – память её, нажитые болезни, тревога за сына, что никак не найдёт себя, да родные стены состарившегося, как и хозяйка, дома. О лучшей доле мечтай-не мечтай – изменится ли что?