Восемь процентов - много или мало?

В Тюменской области осталось всего четыре детских дома из недавних двенадцати. Они недоукомплектованы – 92% сирот живут в замещающих семьях или усыновлены. Но что делать с 8% оставшихся ребят? Усилия регионального правительства сейчас направлены на то, чтобы решить непростой вопрос. Об этом рассказала на пресс-конференции заместитель директора департамента социального развития Тюменской области по вопросам опеки, попечительства, семьи и детства Галина Коршакевич.

Сначала – цифры. 537 детей-сирот воспитываются в госучреждениях Тюменской области, из них 172 ребенка живут в детских домах и коррекционных школах, 187 детей – в психоневрологическом доме-интернате. Несколько десятков малышей ещё остаются в домах малютки в Тюмени и Тобольске. Остальные – это уже взрослые учащиеся вузов и колледжей региона.

Казалось бы, статистика по области очень хорошая, по сравнению с другими регионами Российской Федерации мы вообще молодцы. Но… даже если один ребёнок нужен только государству, для такого человечка это большая трагедия. Мы знаем, что в Тюменской области много душевных людей, готовых взять на воспитание сироту. Почему же тогда эти «восемь процентов» так и не обрели семью?

Галина Коршакевич объяснила журналистам, по каким причинам ребятами не заинтересовались потенциальные усыновители. Во-первых, в основном это уже очень взрослые сироты. Со сложившимся характером, со своими взглядами на жизнь. Многие из них подумывают о создании собственных семей. Во-вторых, это глубокие инвалиды из психоневрологического интерната. Для них в силу особенностей заболевания очень трудно подобрать усыновителей. Но даже в этих условиях в прошлом году семеро ребят (с сохранным интеллектом) обрели семьи. Согласитесь, это победа. И, в-третьих, как мы уже писали в других материалах на эту тему, среди малышей много детей с невыясненным социальным статусом. По закону, пока не объявятся горе-родители или не будут оформлены соответствующие документы, их усыновлять нельзя. А ещё среди сирот не редкость ребятишки, имеющие многочисленных братьев и сестёр, и далеко не каждый, даже самый душевный взрослый человек, готов сразу стать многодетным отцом или матерью.

Тем не менее специалисты департамента, агентства по усыновлению индивидуально работают со всеми пока не устроенными в семью детьми.

– Мы подбираем ребенку семью с учетом его особенностей. Большая часть детей находится в семьях родственников и небольшая группа – на патронатном воспитании. Ребенок временно живет в семье, но при этом у него есть возможность знакомиться с другими родителями. Часто бывает, что дети привыкают и адаптируются к патронатным родителям и остаются там, – отмечает Галина Коршакевич.

«Тюменская правда» задала представителю областного департамента вопрос, который, судя по звонкам и письмам в редакцию, давно интересует многих потенциальных усыновителей: если со временем выяснится, что бывший сирота нуждается в дорогостоящем лечении, кто возьмёт на себя расходы?

Галина Коршакевич сообщила: усыновителям предоставляется полная информация о состоянии здоровья ребёнка, о его наследственности, возможных заболеваниях. Взрослые люди должны хорошо подумать, какую ответственность они на себя берут. При этом если усыновители в трудную минуту обратятся (с документами на руках) в органы опеки, то государство им поможет и в проведении независимой экспертизы, и в лечении ребёнка.

Были вопросы и о возврате детей. Как выяснилось, в нашем регионе случаев, когда детей надо срочно возвращать из-за жестокого обращения взрослых, нет уже с 2009 года. Всё-таки контроль и предварительная подготовка замещающих родителей делают своё дело. Бывает, опекуны умирают или тяжело заболевают, это трагедия, но тут «соломку не подстелешь». А ещё, рассказала Галина Коршакевич, есть единичные случаи, когда от опекаемого ребёнка отказываются… бабушки. Существует такой тип пожилых женщин, которые в своё время не смогли достойно воспитать собственных детей, потом приложили все усилия, чтобы лишить их родительских прав на внуков. Пока внук маленький, с удовольствием с ним возятся, но как только в подростковом возрасте у него начинает проявляться собственное «я», разочаровываются и сдают его на руки государству. Конечно, тут к смягчению ситуации подключаются все службы, много работают психологи. Обычно всё-таки удаётся оставить ребёнка в семье до 18 лет, не устраивать его в казённое учреждение.

Итак, проблемы не замалчиваются – смысла нет. Специалисты региона бьются за каждого «государственного» ребёнка. Для них «восемь процентов» – это очень много.