Литературная страница

Канун Рождества

Между работой и квартирой
Не хватит всех священных сил
Остановить полёт бескрылый,
Чтоб час прощенья наступил,
Чтоб домом сделались квартиры
И чтоб прохожие – людьми,
И – Господи нас всех возьми! –
Чтоб в дом вернулся Образ милый,
Тот, что однажды приходил.
Он нам сказал: «Живите с миром»,
А где тот мир, не объяснил.

Молитва

Я знала мало, хоть и ведала так много,
За толкованьями, которым нет числа,
Искала путь, ведущий до порога,
Возле которого сама всю жизнь жила.
Стоят распахнуты врата предвечной силы,
И входит робко не имеющий ключа.
Тебя не знаю, но скажу Тебе: «Спасибо!»
Во власти кроткой неспособности молчать.
Спасибо за прекрасных незнакомых,
Чья жизнь мне стала так близка и дорога.
Спасибо, Боже, что могу молиться в доме
При мирном свете у родного очага.

**Олеся БЕССМЕЛЬЦЕВА**

Пресвятая Богородица, Заступница усердная, моли Бога о нас!

Фото Тамары НОСКОВОЙ

Пёрышки

Часть вторая

Если изба состоит из одной комнаты, то кому-то придётся ночевать на полу. Или дедам, или внучкам. В нашем случае это были внучки, то есть я и сестра Танька. Зимнее утро в Покровке начиналось для нас красиво: в белых клубах морозного пара, успевшего влететь в избу за ногами дедушки. Деда приносил дрова подтопить печь, а заодно душистую банку с кислой ледяной капустой для щей. Если у англичан завтрак – яичница с беконом, то наш семейный завтрак зимой – «шти». И пока бабушка томила в печи щи и чистила чеснок, мы, усиленно притворяясь спящими, купались в белом холодном дыму.

Мерзли, думаете, бедные малышки? Куда там! Когда утопаешь в полуметровой толщины пуховой перине, а по самый нос натянуто стежёное одеяло, мороз тебе не страшен. Напротив, помогает лучше выспаться. Хуже, когда печка натоплена к ночи (квашня, например, подходит), перина усиленно знай себе греет, а темнота (и значит – спать пора!) – уже в семь часов вечера…

Тогда не остаётся ничего большего, как погадать на короля. Лично мне баба раскладывала «на короля» уже класса с шестого. Сядем за стол, шлёпнем затёртыми картами по не менее затёртой клеёнке и гадаем. Сверху укоризненно глядит на нас Богородица, посверкивая искорками «золотого» фольгированного оклада, сквозь утеплённые пластилиновой замазкой окна доносится лай собаки где-то «на той стороне» (деревенька из двух улиц), а тут мы, трое гадальщиц, собрались под голой лампочкой Ильича. Пораскинем карты, потешим своё самолюбие бабушкиными прогнозами, женихами военными и – марш на перину.

У перины пёрышки с пушинками внутри так и потрескивают, а мы вертимся-крутимся, бабушку на новую историю раскручиваем. И баба рассказывает нам под аккомпанемент дедушкиного храпа одну из таинственных деревенских историй, то ли сказку, то ли «страшилку»: «Когда гадание – баловство простое, да в хорошей компании, это дело пустячное. Страсти выходят, если гаданием всерьёз займешься, да ещё и в одиночку. А коли выберешь для этого полночное время неподходящее, святотатством канун какого Богова праздника осквернишь – всё, пропало пиши.

Была у нас такая, через дом от Гальки-калмычки жила. Красивая в девках была, а взбалмошная! Парням нравилась, да цену себе слишком знала великую. Все жениха получше выглядывала, либо городского, либо заморского… И вот перед самым Богоявленским днём, когда родня уже десятый сон видела, спустилась она в голобец (погреб, только в избе). Расставила там плошки с водой, краюху хлеба положила и кличет тихонечко: «Ряженый-суженый, приходи со мною ужинать». Раз двенадцать позвала – тихо, нет никого. Только отцовский храп на полатях и слышно.

Собрала она пожитки, ногу на лестницу поставила – и руку чью-то на плече почувствовала. Обмерла, оглянулась… Стоит. Видный, высокий, белый. Знатный жених.

«За тобой пришёл, – говорит. – Собирайся». Куда – не поняла, а кто – почувствовала. Надо было ей иль зачураться от него, или молитву прочесть… Да не успела, а молитвы в те годы и уж не учил никто, запрещали. «Сейчас соберусь», – пообещала. Да ласково так, притворишься от страху-то! Уж и одевалась она, уж и медлила как могла, и шум пыталась поднять поболее. Ан-нет, никто не просыпается, спят все как околдованные.

Выходят за ворота, она от страха ни жива ни мертва. На улице никого, собаки воют лишь, как по покойнику. Чуяли, небось. В сугробах перед окнами – сани конные, да тихие такие… Повёз он её в свою домину. Правит рысаком своим тёмным, напевает вполголоса: «Месяц убывает, мертвецы живых катают». Да. Привёз он её на пески (кладбище там деревенское), руку подаёт, улыбается. Приглашает: «Вот и моя домовина, пожалуй, невестушка» – «Рада бы я, да как в тулупе буду с тобою лежать? Раздеться б мне…».

«И пошла раздеваться! А одежды наздёвано – немерено: тулуп, зипун, поддевка, всё что могла, на себя, собираясь, нацепила. Пока разоблачалась, уже и звёзды бледнеть начали. Жених мёртвый терпеливо лежит, место приготовил, чёрными глазами на невесту уставился. Тут петух первый в деревне прокричал. Дико на девушку взглянул «суженый», наброситься хотел. Да второй петух заставил его помешкать малость. А ей и того достаточно – хватила прямо по сугробам, в одной рубахе да монистах, в сторону деревни, к первой избе, где в оконце огонек теплился.

В доме том в ту ночь многолюдно было. Старухи пришли к куме мёртвого обмывать да вечерять. Только открыли бабки на стук, девка залетела, под лавку забилась, в страшном крике зашлась. Переполох поднялся, мудрые закрестились, засовы задвинули: каких бандитов ждать, не знают. И повторился стук, с прежним не сравнится… И голос протяжный, жалобный: «Мой, отдай мою…» Раскрыл тут мёртвые уста обмытый покойник посреди горницы на столе: «Рад бы отдать, да тяжёлый камень на груди лежит». А с третьим петухом пропало всё. Спас тогда девку дурную петушиный крик. Спас и образ Божий – тяжёлым камнем он для нечистого оказался. Что с «гадалкой» той стало, про то не знаю, уехала она из наших мест.

А нам наука от неё на всю жизнь осталась: с лукавым знаться, гаданьем заниматься – себе на погибель выйдет. Кто не верит, проверит пусть. Да только вам не советую».

Екатерина ТЕРЛЕЕВА

У всех из нас были бабушки. Кому повезло так, как мне, - деревенские и любящие, ждущие у окошка приезда внуков

Рисунок Екатерины ТЕРЛЕЕВОЙ

Розовый ангел

В семье росли двое мальчишек, похожих друг на друга как две капли воды. Одному исполнилось двадцать три, он успел отслужить в армии. Другому минуло девятнадцать, после школы он поступил в колледж и успешно овладевал строительной наукой.

Парни жили и воспитывались в хорошей семье. Отец занимался строительством, а недавно отгрохал двухэтажный дом практически в центре города. Мама работала юристом в одном из средних учебных заведений города.

Всё шло своим чередом. Жизнь текла спокойно, как сибирская речка.. Алла и Саша любили друг друга и за долгие годы семейной жизни эта любовь не ушла, а ещё сильнее скрепила их союз. Александр не раз говорил жене о том, что ещё не поздно родить малышку – дочку. Это была его мечта. Но Алла считала, что им уже поздно мечтать о дочке, что годы идут, а здоровья, к сожалению, не прибавляется. К тому же, говорила она, сыновья уже взрослые, и скоро сами будут обзаводиться семьями и детьми.

Однажды Алла увидела сон. Он приснился под утро. В их с Александром спальню вдруг кто-то постучался. Этот стук был слабым, но настойчивым. Дверь открылась сама. И в комнате появился розовый ангел. Он подошёл, обнял женщину и мужчину, объединив их. Прикосновение было таким ласковым и приятным! Когда Алла проснулась, Александра уже не было рядом. С раннего утра он работал на стройке, поэтому поднимался чуть свет. Алла потянулась, вспомнила чудесный сон. Лучезарный свет от солнышка, появившегося в окне, наполнил спальню. И стало так хорошо, тепло и светло на душе, ушли тревоги и сомнения, все переживания стали казаться мелкими и ненужными.

Несколько дней женщина ходила под впечатлением этого прекрасного сна. Вечером возвращалась с работы домой, готовила ужин, ждала детей и мужа. И вдруг, о чудо! Её словно озарило: это ребёнок постучался к ней в дверь, он просился в жизнь. Через месяц Алла поняла, что беременна. В срок родился розовый ангел – дочь Анютка. Сейчас малышке три года. Чудесный ребёнок радует семью, её обожают старшие братья. Алла считает, что Анюта – девочка из её чудесного сна. Это она тот самый розовый ангел, который постучался в их жизнь.

Тамара НОСКОВА

Рисунок Ирины ЯНМИНКУЛЬ