В своей душе-котомке несу кусочек света

Ранним утром, как только первые солнечные лучи разноцветными бликами скользнут по обоям, Мария Лукьяновна Трофимова скорее торопится встать с постели, поприветствовать новый день. Впрочем, встать – это громко сказано, с пятилетнего возраста ходить на своих ногах она не может, всю жизнь передвигалась только на костылях, а сейчас, когда уже почти под восемьдесят, и костыли – плохие помощники. Однако не изменяет Мария Лукьяновна своему правилу: делает утреннюю зарядку, а потом усаживается на балкон, дышит свежим воздухом. Наблюдает, как дети спешат в школу, как снуют туда-сюда автомобили по улицам. Но это летом, зимой, конечно, пространство сужается до размеров комнаты. Однажды Мария Лукьяновна из – за своей привычки рано вставать стала свидетелем такой картины:

– Слышу, по асфальту словно топот какой, стало странно, солдаты, что ли, идут, – вспоминает она, – смотрю, а от улицы Вокзальной по Ленина вся дорога черным-черна. Оказалось, это птицы шагали пешком, то ли грачи, то ли галки. Тогда как раз вырубали в саду деревья, может, гнёзда их разорили – не знаю...

Признаётся, немного не по себе было от вида этого траурного птичьего шествия, сразу всплыли в памяти и тяжёлые военные годы, и трудности, что пришлось пережить.

В семье Юрковых было трое детей. Отца Лукьяна Николаевича забрали на фронт. Много забот легло на плечи старшей дочери Валентины: с младшими нянчилась, главная забота была прокормить. Собирали колоски из-под снега. Лебеды и крапивы во время войны днём с огнём не сыскать — всю вырвали на похлёбку да на лепёшки. Домашний огород весной заливало водой. Ребятишки выискивали в грязной жиже мёрзлые сморщенные картофелины. Если попадались, устраивали пир, клали на горячую плиту чёрные кружочки, жарили и ели. Мария Лукьяновна помнит кое-что из рассказов отца о войне:

– Был он танкистом. Три раза погибал его экипаж из четырёх человек, а папка живой оставался. В 1943 году он наступил на мину, оторвало ногу, перебило кость, а связки были целы. Полз к своим через лес, от страшной боли теряя сознание. Потом достал складной нож и перерезал связки. Нога вместе с сапогом так и осталась где-то в лесу. А папка добрался до своих и остался жив...

Домой отец вернулся зимой 1945 года. Детишки тогда на санках с горки катались. Увидели мужчину на костылях, помчались к матери сообщить, что кто-то незнакомый к ним идёт, глядь – отец двери открывает...

После войны семья добавилась: семеро детей вырастили родители, дали образование. Отец был весёлым, добрым человеком, но никогда не умел для себя ничего попросить, совестился. Работал водителем. Ютилась большая семья в шестнадцатиметровой комнатёнке. Мария всегда была чуть ближе к отцу. Понимали друг друга: один всю жизнь на протезе, другая – на костылях. С ними Мария ходила в школу, потом на работу.

Без дела никогда не сидела: научилась шить и уже с тринадцати лет всем младшим одежду шила. Как вспоминает сестра Галина, в магазине ничего не покупали, в Машином рукоделии щеголяли. Пригодилось Марии это умение, когда замуж вышла. Приходила домой с работы и – за швейную машинку, любой наряд на заказ «изобразить» могла. Да и по сей день, если просят, людям помогает. Родила Мария Лукьяновна двоих детей. Нелегко приходилось, но никогда не унывала. Много лет работала в сберкассе, оттуда на пенсию ушла.

– Требовались там ответственность, точность. 17 сберкасс было в деревнях, и по каждой в конце рабочего дня баланс сводить надо: сколько выплат, сколько вкладов. На больничном ни разу не была за всё время, – вспоминает Мария Лукьяновна.

О ком бы не заговорили мы с моей собеседницей, о каждом отзывается только добрым словом. Вот и коллег своих поблагодарила: и открытками в праздник поздравить не забывают, и материально поддерживают.

Правда, на мои дотошные расспросы о том, как это – всю жизнь на костылях и работать столько лет, звание «Ветеран труда» заслужить, слёзы на глаза навернулись:

– Зимой после работы иду по тротуару, скользко, падаю, снова встаю и иду. Пальцы окоченеют в перчатках – в варежках неудобно, руки скользят по костылям – зайду в аптеку, погреюсь... Потом, ближе к пенсии, ходить совсем не могла. А руководство часто обращалось, выручай, мол, Лукьяновна...

Так сложилось, что вышла замуж второй раз, прожили вместе с мужем больше тридцати лет.

Научилась водить машину в 1980 году, специально ездила на курсы в Ярково. Любили выезжать на природу, отдыхать с друзьями.

Сейчас о том времени Мария Лукьяновна вспоминает с удовольствием, но без сожаления. Жила, как говорит, в полную силу. Никогда не показывала на людях, что тяжело и горько. Рассказывает, что сама продолжает всю работу по дому делать: и пол моет, и готовит. Летом старается больше бывать на свежем воздухе, любуется природой, к фонтану просит доставить, отдыхает там с книгой. «Палочкой-выручалочкой» называет Мария Лукьяновна свою младшую сестру Галину. И та о ней только с любовью говорит:

– Бывает, пообщаешься с человеком, и на душе как-то тяжело становится: недоволен чем-то, жалуется на жизнь. Вроде и здоров, и руки- ноги целы... А Маша у нас, как огонёк, тепло рядом с ней и радостно. Веселиться она умеет от всего сердца. Беру с неё пример.

Фото Алексея БОДРОВА