Медиакарта
2:26 | 29 марта 2024
Портал СМИ Тюменской области

Одна война на двоих

Одна война на двоих
11:59 | 07 мая 2014
Источник:

Досье: Борис Наумович ГОРЕЛИК родился в 1922 г., Руфь Давыдовна – в 1928 г. Он – участник ВОВ. 30 лет проработал в органах внутренних дел. Она – ветеран ВОВ. Окончила железнодорожный техникум, работала по специальности, в горкоме комсомола. Борис Наумович имеет несколько десятков наград, среди которых – орден Отечественной войны II степени, медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией». Руфь Давыдовна награждена орденом «Знак Почета». Супруги воспитали двух сыновей. У них трое внуков и две правнучки.

Для супругов Горелик из Тюмени 9 Мая – дата особенная. Это не просто праздник, а целый ворох воспоминаний. Страшное событие в истории целой страны стало началом их семейной истории.

Сейчас воспоминания о войне у них общие, одни на двоих. В нынешнем январе Борис Наумович и Руфь Давыдовна ГОРЕЛИК отметили 66-летнюю годовщину свадьбы. «Пережили войну, лишения, но самая главная наша заслуга все же в том, что мы столько лет выдерживаем друг друга», – улыбается пожилая женщина.

Нас бомбили, а мы бежали

– Из-за Украины сейчас очень переживаем, – вздыхает Руфь Давыдовна. – Это ведь надо до чего довели страну! Стрельба, кровь – это очень страшно. Так нельзя. И за ветеранов очень обидно. Они гордились всегда, старались подчеркнуть, что были защитниками Родины, а сейчас их сделали врагами. Все перевернулось, встало с ног на голову.

Руфь Давыдовна, когда началась Великая Отечественная, вы ведь были совсем девчонкой. Какими вам запомнились эти годы?

– Мне тогда было 13. Я была младшей из трех сестер, и мы с родителями жили в Смоленске. Но когда немцы подошли к городу, мы бежали оттуда. Помню, идем по траве, а я босая, все ноги в кровь травой изрезаны. Я так ревела от боли! Папа тогда взял меня на руки и понес. А еще помню, как немцы бомбили поезд, на котором нас эвакуировали. Там ехали и малыши из детского дома. Когда поезд остановился, все врассыпную бросились из него – мы попрятались, а они, бестолковые еще, побежали. Они бегут, а немцы их в спины расстреливают. Страшно было. Так мы оказались на Дальнем Востоке, в Биробиджане. Там жила старшая сестра, она и сделала вызовы на нас. А Борис – из Белоруссии, из Гомеля.

– Мы с родителями в Биробиджан еще в 1936 году переехали, – говорит Борис Наумович. – Когда война началась, мне как раз срок был в армию идти. Я на фронте-то не был, так и прослужил все эти годы на Дальнем Востоке. Я же радист первого класса, высшего. Работа у меня эта хорошо пошла, мне сразу присвоили звание старшины и оставили там, чтобы готовить других ребят.

Мы знаете, сколько раз писали рапорты начальству, чтобы нас отправили на фронт! Ну как это, не воевать?! Бумажки наши рвали тут же. Лучших оставляли для обучения.

Но в сентябре 1945-го я попал-таки на фронт – когда с Японией воевали. Там я делал корректировку для самолетов, направлял их на бомбежку.

– Когда бомбят – это очень страшно, – откликается жена. – Мы этого в Смоленске натерпелись, на Дальнем Востоке было спокойно, но зато голодно. Когда я училась в техникуме, нас с ребятами часто посылали на склады работать – мы перебирали коробки, смотрели, не вздулись ли консервы. Для нас это было в радость – там ведь поесть могли. Ребята брали с собой ножи и какую-нибудь коробку вскрывали. С нами, девчонками, делились.

Танец длиною в 66 лет

А как вас судьба-то свела?

– Это было уже после войны, в 1948 году, на танцах. Как раз объявили танго, – говорит Борис Наумович.

– Знаете, как он танцевал хорошо, – заулыбалась супруга. – Я увидела его и как дурочка, ну молодая же совсем еще была, пошла приглашать на танец. Вот так и танцуем уже 66 лет. Я и сама неплохо танцевала, в Смоленске занималась балетом. Потанцевали, а на следующий день он меня встретил на улице. Говорит мне: я тут случайно прогуливался. Вот так и стали встречаться. А через три месяца он предложил пожениться. Сговорились с ним назавтра в загс идти. Я на следующий день с работы в город бежала, а это 6 км! Нас быстро расписали, и я назад – на работу бегом.

– У нас и свадьбы-то не было, – продолжает муж. – Я пошел и купил бутылку водки, 33 рубля 60 копеек, как сейчас помню. Принес к ним домой. Там с ее отцом распили эту бутылку. На этом и была вся наша свадьба.

День Победы – для вас общий праздник. Как его отмечаете?

– Раньше к нам в этот день приходили гости, – вспоминает Борис Наумович. – Поздравляли, дарили цветы. Было очень приятно и радостно. А сейчас все не так. Да и поколение это уже не так относится к этой памяти. Все меньше остается живых свидетелей войны, которые могут что-то рассказать.

Как же тогда сохранить память?

– Я всю жизнь проработал в милиции. И в то время мы часто ходили по школам, производствам, рассказывали и о работе, и о войне. Оформляли уголки, стенды...

– Стенды – это мертвое дело! – не соглашается Руфь Давыдовна. – Надо больше разговаривать, рассказывать, тревожить детские сердца. Я много лет отдала комсомолу и, работая там, часто проводила время с молодежью. Мы говорили о войне, я рассказывала, что пришлось пережить. Просто так, не собирая собраний. Они всегда так слушали, и их волновали мои слова...

– Да, память надо беречь. Я как-то услышал такие слова, мол, подумаешь, пять лет воевали... Вот это страшно. Страшно, что так говорят, что так думают.

Елена АТАЛЫКОВА

Фото автора