Спас взвод от гибели

Гвардии лейтенант Кожевников Пётр Лаврентьевич – бывший командир взвода отдельной роты ПТР 260-го гвардейского стрелкового полка 86-й гвардейской краснознамённой Николаевской дивизии 46-й армии. Об отваге и мужестве этого человека свидетельствуют две Красных Звезды, ордена Отечественной войны I и II степеней, орден Боевого Красного Знамени, медали за героическую оборону Сталинграда, за взятие Будапешта, Вены, за победу над Германией и множество других наград. В послевоенное время он был военруком в тюменской школе, затем, с 1948-го, получив юридическое образование, работал в адвокатурах Свердловска и Тюмени, в 80-е годы – в Ишимской райпрокуратуре. Жизнь Петра Лаврентьевича полна интересных событий и встреч, но и сегодня, по прошествии многих лет, фронтовик снова и снова мыслями возвращается на поля былых сражений, вспоминая до мельчайших подробностей каждый эпизод из той, военной поры.

Молдавия. Весна 1944 года, половодье. Я вёл взвод из 21 человека на переправу через реку Днестр на соединение с третьим батальоном полка. Шли по воде с тяжёлым грузом. На пригорке решили отдохнуть в котловане от землянки. Вдруг на большой высоте появилась эскадрилья бомбардировщиков. Прошли переправу, не сбросив ни одной бомбы. Значит, думаю, идут бомбить дальние тылы. Вдруг первое звено сделало резкий вираж в нашу сторону, и от самолётов отделилось большое количество мелких точек. Внимательно наблюдая, я решил, что по траектории полёта бомбы летят на наш котлован. Сразу возникло недоверие к этому укрытию. Уже был слышен слабый свист стремительно приближающихся бомб. Я дал команду: «Взять оружие и бегом к переправе!» Бежим. К нарастающему свисту присоединился рёв. Не дай бог никому слышать такой свист и рёв: эти звуки невыносимо резали слух. Скомандовал: «Ложись!» Все упали. И в это же мгновение сзади стали рваться бомбы. Взрывы были настолько сильны, что нас подбрасывало вверх, хотя мы изо всех сил старались прижаться к земле, что называется, держались за неё зубами. Осколки летели через нас или падали неподалёку. Большие издавали шелест, будто над нами пролетали крупные птицы. К счастью, осколки нас миновали. Несколько мы подобрали: в местах разрывов они были цвета радуги, с острыми иглами и очень горячие. Наконец взрывы прекратились. Мы пошли смотреть котлован, в котором незадолго до бомбардировки планировали перевести дух. Остановились. Моряки молчат, у многих мурашки по коже: он стал намного шире и глубже, так как бомба самого крупного калибра угодила в наше убежище. Рядом были воронки поменьше. В воздухе – дым и смрад от взрывчатого вещества и металла. Опомнившись, моряки закричали: «Товарищ гвардии лейтенант, вы же спасли нас всех! И оружие всё сохранилось!» Да, нетрудно понять, во что бы мы и наше вооружение превратились, не покинь мы это место. «Взвод пропал без вести» – таким могло быть решение нашего командования. И всё-таки снова вернусь к моменту, когда в небе показались вражеские бомбардировщики. Взвод уже укрылся на дне котлована. Я видел, что более десятка бомб из трёх самолётов летят очень кучно, и сразу понял: экипажи имеют одну цель – котлован: других войск около нас не было. Иного решения, как покинуть котлован, у меня просто не могло быть. Так я спас взвод солдат вместе с вооружением. Однако мои действия по спасению людей некому было оценить, потому что наш комроты в это время был отстранён от должности и разжалован… Мне хочется, чтобы сами спасённые или их родственники – дети, внуки, прочитав об этом эпизоде, откликнулись: мой адрес и телефон есть в редакции.
Пётр Лаврентьевич Кожевников, участник Великой Отечественной войны.