Спасительница

УКРАИНА – РОССИЯ – КРОВНАЯ СВЯЗЬ

Светлодарск – маленький городок энергетиков и рабочих. Благодатный мирный уголок, ныне неизбежно сползающий в реальность ада. Потому что вокруг терновым кольцом на карте – ставшие всемирно известными в этом году Артёмовск, Горловка, Славянск, Донецк. «Жили мы хорошо, и вдруг всё поменялось – война. Мы, Донбасс, проголосовали за отделение, и за это теперь нас бомбят – за такое мнение...». За отделение из всей семьи Данилевских ходила голосовать одна бабушка, свекровь Людмилы Георгиевны, рассказывающей мне это раздирающе спокойным тоном, решившей не возвращаться больше в свой добрый маленький городок.

Данилевские прибыли в наш район в конце июня. Июнь у них был уже очень жаркий – и я сейчас не о погоде. Но собирались уехать долго, в несколько попыток: думали, не тронут. Смотрели, что не бомбят Славянскую ГРЭС – берегут. А в их городе градо-образующее предприятие – Углегорская ТЭЦ, которая снабжает электроэнергией «батьку» Киев. Но вот разнесли и злосчастную ГРЭС, и окрестности, а потом…

По ночам рабочие и энергетики бдели под гул истребителей, как в кино о войне. Потом начало гудеть над головами и днём. Буднично вспоминает Людмила, как кружит над ними, разведывает самолёт родных ВВС:

– Потом взрывами – как даст! Мы на своём седьмом этаже сверху глянули – люди кинулись врассыпную, за пять минут площадь Ленина опустела… Наступил хаос. Приехали мы в Шахтёрск на фабрику, а нам говорят: «А у нас тут милиционеров убивают, мы закрываемся». – «А где у вас милиция?» – «Да вон же она, на соседней улице». И крики были слышны оттуда, и выстрелы.

Пересекли границу они 18 июня. Лишь когда по телевизору увидели бегущую строку, что в ближайшее время границу закроют, решились. Собрались за 10 минут, выехали на машине. Раньше и по Донецку-то боялись ехать – движение большое, а тут проехали пол-России: в экстремальных ситуациях у человека открываются необычайные возможности. «Сперва поехали на Новошахтинскую таможню, на дороге нас повернули: на границу не ездите, мол, сегодня там бой был. Мы развернулись и поехали на таможню Гуково. А там – километровая очередь. Мы приехали туда утром, а прошли только к трём часам ночи. Наши машины продвигались по полметра за часы. А рядом – пешая колонна, как в сороковых, с сумками и авоськами, с маленькими детьми, со стариками на инвалидных колясках».

В тот момент украинских таможенников на границе не было. Кто говорил – заварушка какая-то, кто – что они ружья побросали и в Россию ушли. Ополченцы следили за очередью, людей с детьми пропускали вперёд.

До нас Данилевские добирались четыре дня. Приехали вчетвером. Бабушка, муж и жена, взрослый сын. Младший из сыновей. Старший – там, вместе с дочкой и супругой, не решившейся оставить больных родителей. Родных теперь по телефону еле слышно, плохая связь. Потому что рядом – Карачун-гора, где разбомблена телевышка. Очень боятся родители, чтобы сын не пострадал из-за того, что они – в России. В Украине сейчас, по выражению Людмилы, прямо трясёт от одного подозрения в «пророссизме». И Данилевские избегают говорить о политике, но говорят и говорят, ибо политика пропитала их жизнь, разделила семью, и каждое утро у них начинается с выпусков новостей.

Для этого в комнате над свёрнутыми по-походному матрацами и одеялами царит большой телевизор. Телевизор заботливо поставлен хозяйкой того домика в селе Ильинке, который теперь им прибежище, а ту, что их приютила и вытянула своим энтузиазмом из Украины сюда, они называют своей спасительницей...Читать всю статью автора