Созвучие родных сердец

Осень жизни… Звучит красиво и вместе с тем печально. И никто не может предугадать, где застанет этот период. В шестьдесят лет принято думать, что лучшие годы уже позади, в семьдесят – что к человеку пришла старость, а после восьмидесяти надвигается долголетие…

Римме Васильевне Скипиной почти 95 лет. Живёт она вместе с дочерью Таисией, которая обеспечила матери достойную старость. Если не позавидуешь, то непременно пожелаешь и себе такого же светлого, уютного и комфортного существования на склоне лет. И от самой долгожительницы, этой маленькой, сухонькой и опрятной старушки, не услышала ни единой жалобы на недостаток внимания, общения и никудышнее здоровье. Правда, «все зубы вишь ли выпали, окаянные», слышит она неважно, плохо видит, но за толстыми стёклами очков – живые глаза, светящиеся пониманием и мудростью, которая приходит к людям, много повидавшим на своем веку.

О человеке, прожившем без малого сто лет, в двух словах не расскажешь. Это сейчас размеренно и спокойно протекают тёплые дни и ночи, но старым людям есть, что вспомнить. И отдельные эпизоды давних событий откладываются в памяти намного прочнее, нежели вчерашний день… Как поженились, как детей своих младенцами хоронить довелось, как в поле работали… Муж, которого вспомнила старая женщина, прошёл две войны – Финскую и Отечественную, а вот погиб в мирное время в результате несчастного случая…

Про силу духа русской женщины давно уже все сказано, но каждый раз не перестаёшь поражаться, а иногда и удивляться, какую лямку тащили на себе нынешние бабульки.

-Не забуду, как землю с ним пахали. Он тракторист, а я - прицепщица - сзади на плуге стояла. Рычаг сорвался и по голове меня ударил. Не помню как упала, как под плуг угодила, а мужик-то не оглядывается, знай себе крутит баранку и не ведает, что меня следом за собой по пашне тащит… Не знаю, - Римма Васильевна показывает искалеченную после того случая руку, - за что меня так боженька наказал? Ведь не гуляла, не пила, не воровала… Сейчас живу как барыня, ни на что не жалуюсь… Казалось бы на «место» уже давно пора, моих братьев, сестёр – всех Бог прибрал. До глубокой старости дожили, да и я до сих пор на своих ногах хожу. Вот только Тая работать не дает и париться не разрешает…

-Ах, ты, «банщица» моя, - с улыбкой обнимает её дочь-пенсионерка, - всё никак без дела сидеть не хочешь…

Многого назад не вернуть, не поднять, не прожить заново… Но ясно, как Божий день, то, что не будет счастлив тот человек, который забывает о своих престарелых родителях.

-Наша мама никогда не роптала на жизнь, никого не осуждала, никому не завидовала. Мы, ее дочери, на всю жизнь сохранили эти ее качества…

О. АНДРИЕНКО