Полуденная Азия

От родных тополей

Нас на новые тянет места,

Будто та веселей…

Из песни Владимира Высоцкого

Осенью 1987 года в просторном председательском кабинете Армизонского исполкома родился уникальный документ. Его без колебаний утвердили все присутствующие. В нем местная власть показала, что она не только умеет думать о сегодняшних проблемах района, планирует его развитие на ближайшие годы, но и обозначила свою историческую культуру, утвердив своим решением список памятников археологии, подлежащих государственной охране.

И хотя эти памятники имеют лишь местное значение, приятно держать в своих руках документ, адресованный нашим потомкам. В сжатом до предела тексте, напечатанном на пишущей машинке, значится всего 13 строчек. И строчки эти вроде никого и ни к чему не обязывают. Потому что они являются всего лишь приложением к тому решению, что принимал исполком. Они просто сухо инфомируют, но, прочитав их, и расшифровав их потаенный смысл, легко уйти воображением в добиблейские времена, когда 4000 лет назад, по равнинно-озерной территории Приишимья скакала скифская конница, а у их шатров и полуземлянок поднимались дымы.

И оказывается, жизнь не просто теплилась, а била полноводной рекой на Беловском увале, что в 6 км. к северо-западу от с. Калмак. Там было два поселения и одно селище, а в 220 метрах к юго-востоку от озера Звериное хоть и более скромное по масштабам, но стояло еще в раннем железном веке одно селище. Зато аж целых три селища и курган-могильник найдены археологами в 4,5-5,5 км. северо-западнее с. Армизонское, на берегу озера Рямовое. Здесь жили люди и звучали бубны шаманов в позднем бронзовом веке. Нравились здешние места и сарматам, и скифам, татарам и тюркам. Одни приходили сюда, чтоб жить в суровых степях, богатых травами и плодородными землями, другие, чтоб покорить население и обложить его данью. Бухарские купцы с Полуденной Азии хорошо знали эти места, и не исключено, что их караваны останавливались на ночлег возле озер Снегирево и Чащиное. Там тоже найдены следы поселения и одного селища. Сейчас здесь лежит деревушка-невеличка Снегирево, возле которой бежит - торопится дорога из Армизонского по направлению Бердюжье- Ишим-Омск..

Ах, эти следы из прошлого! Летом 1987 года они были найдены и на северо-восточном берегу озера Харламово и на северном берегу озера Черное, что в четырех километрах от Южно-Дубровного. Можно ли эти следы найти сегодня, и охраняются ли перечисленные в документе исторические памятники людьми? Это - тема для отдельного разговора. Да и до того ли было людям, когда, как гнилая поленница дров, начинала разваливаться империя, создаваемая столетиями? Но нельзя без чувства восхищения читать скупые записки времен 16 и 17 веков, когда уже после падения трехсотлетнего татаро-моногольского ига, сюда, в Южное Зауралье, хлынул из европейской части Руси предприимчивый славянский народ. Он пришел пешком, приехал на крестьянских телегах, в надежде хоть немного пожить подальше от властей, насладиться воздухом вольных здешних безкрайних степей, подивиться синему блеску многочисленных озер! И как щемило у них сердце от широты горизонтов и неведомой реки жизни, которая перекинулась через Большой Камень и теперь ожидала их здесь со всеми радостями и трагедиями!

Переселенцы рубили свои первые дома, ждали первого урожая жита и с тревогой посматривали на восток. В Барабинских степях еще скакали немирные татарские отряды Давлет-Гирея, одного из внуков хана Кучума. Они громили и русские деревушки, и мусульманские аулы, уже признавшие власть Москвы. Оттуда же, с востока, с Коркинской слободы, наезжали и приказчики, чтоб обложить налогом утаенные от властей крестьянские хозяйства. А их «не в тягле» оказалось в 1713 году аж 411 из 499 проверенных домов. Ретивость приказчиков вызывала ропот и даже волнения. В 1714 году мужики с окрестных слободок собрались и разогнали всю Коркинскую охрану и ее чиновников и в течение девяти месяцев сами решали, как им жить. Но это было лишь локальное стихийное возмущение народа. Грозная пугачевщина была еще впереди, она охватит при Екатерине Великой почти всю Россию, а Петру Первому пока приходится решать более насущные проблемы - как пополнить государственную казну. Его взгляды уже устремлены в Персию. Он посылает туда своего посла, а потом проведет там коммерческую военную операцию, по итогам которой к России отойдут Баку, Дербент и другие города.

Историки пишут, что когда Петр Великий в 1722 году был в Астрахани, он поглядел, наконец, на восток, где синими волнами цветущих пионов и тюльпанов колыхалась бесконечная весенняя пустыня и сказал:

-Киргиз-Кайсацкая орда - это ключ к вратам Полуденной Азии. Ключами этими он воспользоваться не успел. Да ему и не надо было прорубать в Зауралье окно. Это сделали до него давно другие русские люди. По своему почину. Не дожидаясь никаких царских указаний.

Даже всесильное время не может сохранить для нас все отзвуки прошлого. Порой мы и сами помогаем океану забвения стереть их, запахивая могилы, и не только древние. Найдете ли вы сегодня на Зубаревском увале скифские курганы, которым было 4000 лет? Да и следы погоста, славянского поселения Зубарево, заброшенного там же всего лишь 50 лет назад, я тоже не смог найти, когда пять лет назад с кинокамерой ходил по этому увалу и снимал на пленку величественный вечерний пейзаж с двумя полуденными плесами озера Черного. Может, не там искал...

Ю. БАРАНОВ