Солдат прошагал пол-Европы

Судьба удивительная и одновременно жестокая штука. То открывает перед нами все пути и дороги, то строит козни, то жестоко наказывает, порой не знаешь даже за что. Судьба у каждого своя, но одновременно чем-то похожа на тысячи других.

Особенно духовную близость к друг другу ощущаешь в минуты беспредельной радости и бесконечного горя. За последние 75 лет в истории советского, а потом и российского народа было и то и другое. И память о самых горьких и славных минутах судьбы нашего народа, да и всего мира, до сих пор хранят очевидцы тех событий.

Ветеран Великой Отечественной войны Пётр Захарович Кошкаров ушел на фронт в августе 1943 года. До этого с января 1943-го в Свердловске проходил учебу в отдельном запасном линейном полку связи.

Получить даже начальное образование юноше из деревни Увал не удалось: из-за тяжелого материального положения семьи он вынужден был пойти работать в колхоз.

В 1941 году П.З. Кошкарову было всего 16 лет (родился 20 сентября 1925 года). На фронт не брали - мал еще. Зато отправили по оргнабору учиться на вечернем заочном отделении в Омске - в те годы Уватский район входил в состав Омской области. Через семь месяцев вернулся и вновь стал трудиться в колхозе.

В августе 1943-го Пётр Захарович оказался в Сталинграде - совсем рядом от пекла Великой Отечественной войны. Еще в начале этого года шли ожесточенные бои за город - Советская армия отбросила на запад немецко-фашистских захватчиков.

Из Сталинграда в составе 140-го стрелкового корпуса Пётр Захарович был брошен на передовую освобождать Украину. И вскоре был первый бой.

- Едем из Сталинграда, везут нас на фронт в эшелоне, в телячьих вагонах, - вспоминает П.З. Кошкаров. - Налетели самолеты и давай «понужать». Машинист вперед-назад маневрирует. Пробомбили: не попали ни в дорогу, ни в эшелон - снаряды рядом падали. Из вагонов никого не выпускали, чтобы не показать живую силу. Когда запасы снарядов иссякли, улетели, а мы дальше поехали.

Эшелон не доехал до фронта 600 километров. Дальше - пешком под покровом ночи. Днем ни идти, ни тем более ехать возможности не было - массированные артобстрелы и авианалеты шли постоянно.

- Нас в 4 часа вечера построят, и до 12 дня мы шагаем, - продолжил Пётр Захарович. - Я шел хорошо, и ко мне прикрепили Лёшку Летютнева - он уже второй раз отправлен на фронт после тяжелого ранения. Ему пальцы ног отняли, после обморожения. Идти толком не мог: опоры-то не было - ступает на культи, а у самого слезы текут. Основная масса солдат приходила к месту отдыха в полдень, а мы с Лёшкой - в час-два. Но я никогда сразу не падал отдыхать, сначала находил еду, а затем час-два дремал. И так день за днем. Люди в деревнях и сёлах нас провожали. В одном месте старик вышел, мы у него спросили, где Казенная Мотовиловка - это наш конечный пункт, расположен в 60 километрах юго-западнее Киева. А он отвечает: «Километра три с гаком». Вот мы с часу ночи и до обеда следующего дня пилили эти «три с гаком» километра.

Только вошли в село, и тут же самолеты налетели, давай крошить. С этого момента и началась моя бойня.
П.З. Кошкаров воевал на передовой. Пройдя Украину, вышел в Молдавии, потом освобождал Румынию, часть Болгарии, Венгрию. В Чехословакии сражался за 513-ю высоту - стратегическая точка с полем обзора более 10 километров вокруг.

Высота несколько раз переходила из рук в руки, причем стороны разделяли всего 26 метров - на расстоянии полета гранаты. Немцы каким-то образом перебрасывали их через вершину холма, и снаряды скатывались в советскую траншею. Но высоту все-таки не уступили.

Далее была Венгрия, Будапешт. Половина города была отвоевана советскими солдатами, а на другой стороне, за Дунаем, 20 немецких дивизий оставались в окружении 26-й армии. Подкрепление перебросили через Дунай по понтонному мосту к озеру Балатон. Немцы, чтобы скомпрометировать красноармейцев, с самолета разбрасывали листовки, где говорилось, что «Жуков будет в Берлине чай пить, а Толбухина будут в Дунае топить». Но утопить 26-ю армию в Дунае никому не удалось.

Потом до конца войны рядовой из Увала воевал за Румынию, победу встретил в Австрии.

После войны домой вернулся не сразу: до конца августа 1950 г. служил в Румынии. Вернувшись на родную землю, устроился в Ялбу на шпалозавод, год работал кочегаром на локомобиле, четыре года - машинистом. В 1955 г. перешел работать в колхоз имени Орджоникидзе и начал строить дом в Ивановке, куда переехал в сентябре 1957 г.

С сентября 1985 года находится на заслуженном отдыхе. Со своей супругой Надеждой Ефимовной Кошкаровой в браке уже 64 года, родили троих детей, потом появились 6 внуков и 10 правнуков.

Награжден орденом Оте-чественной войны II степени, медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За отвагу», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Будапешта», «За боевые заслуги», медалью Жукова, юбилейными наградами.