Таким было их время

Годы, как сито, процеживают пережитое. Что-то в памяти остаётся, что-то исчезает. Остаётся самое веховое, самое значимое. И сейчас Вознесенка, затерявшаяся в берёзовых колках, в стороне от основных районных дорог, носит следы былого благополучия и умелого благоустройства. Когда-то эта деревня славилась не только богатыми покосами с душистым визилём, но и доярками-орденоносками. Больше всего было их здесь не только среди ферм совхоза «Маслянский», но и во всём районе. Три тысячи килограммов молока от коровы в год не было пределом. Нет уже тех ферм, нет совхоза «Маслянский», сменились сами экономические подходы. Но память, она ведь всегда чему-то учит.

Мне недавно попалась давнишняя книга Ивана Михайловича Ермакова «Петушиные зорьки». В простом бумажном переплёте, небольшого объ-ёма она вызвала тогда в рай- оне неподдельный людской интерес. Во-первых, потому что не очень-то часто маститые писатели пишут документальные книги об отдалённых сельскохозяйственных районах. А во-вторых, Иван Михайлович умел даже сухую документалистику передать на страницах в сочном, лирическом ключе. В этом был его талант, идущий из народных глубин, из самых истоков русского языка. В «Петушиных зорьках» о тяжёлом труде доярок, механизаторов Вознесенской фермы рассказывалось в каком-то былинно-эпическом плане.

И управляющему Вознесенской фермой Петру Андреевичу Гурушкину, и писателю Ермакову из Тюмени немало уроков преподнесла война. Я уверен, что двум фронтовикам было о чём поговорить, что вспомнить. Иван Михайлович наверняка поделился, как погибал на одной из номерных высоток стрелковый взвод под командованием его, молодого лейтенанта. В одной из своих книг он вспоминает имена тех, погибших, подчинённых. Для Гурушкина фронтовой путь оказался не совсем удачным. Он прошёл через лагеря военнопленных. Боевые медали заслужил потом, после освобождения и проверок на фильтрационном пункте. Признали невиновным и снова вручили оружие.

В первоначальные «котлы» войны порой попадали многотысячные дивизии и, израсходовав скудный боезапас, волей-неволей оказывались в плену. Думаю, что тут показателен и пример моего отца. Его от неволи спасли… немецкие диверсанты, переодетые в женщин с глухими платками на головах, в юбках и собирающие невдалеке от маршрута войск в холщовые мешки колоски. В одном из мешков нашли рацию.

– Отконвоируйте их в Особый отдел контрразведки «Смерш», там знают, что надо делать…– приказали их отделению, и солдаты взяли винтовки наизготовку… Полк же двинулся туда, где уже сбивал ветви с деревьев близкий пулемёт. Возвращаясь, они долго искали свой полк, не зная, что такой боевой единицы уже не существует. Земляки-сладковцы Симонов (Пелевино), Кобзев из райцентра, другие однополчане были окружены и попали в плен. И только вышедший из леса полковник остановил усталую группу солдат, ищущих знакомую белую лошадь с походной кухней:

– На немца прёте… Вот провод связи, по нему и возвращайтесь в тыл, примкнёте к какой-нибудь другой части.

Я, к сожалению, не знаю условий, при которых попал в плен Пётр Андреевич Гурушкин, а теперь уж он об этом не расскажет. Но то, что прошёл строгие фильтрационные пунк-ты «Смерша», и ему опять доверили оружие, говорит само за себя. Военная судьба – не только блистательные победы. Иван Михайлович со свойственной ему лиричностью описал, как провожал Гурушкина в армию… заяц. Выскочил вдруг из осинника к телеге, смотрит и лапкой мордочку трёт, не боится. И возница сказал тогда:

– Хорошая примета, вернёшься, солдат.

Как в воду глядел. Хозяйский подход к делу, понимание человеческих запросов, чаяний позволили ему в короткий срок захудалую Вознесенскую ферму вывести в передовые. Своими высокими надоями она стала известна не только в районе, но и в области. Без хорошей организации труда успеха не добьёшься. Всегда у Гурушкина хороший запас кормов, всегда животноводческие помещения к зиме отремонтированы.

– Управляющий вроде бы и не суетится, не носится в кошеве из конца в конец деревни, не создаёт впечатления активной деятельности, а в любое время про любой трактор спроси, и он знает, где и что тот делает, знает в каком месте тот или иной гурт на выпасах находится. Природное такое качество, видно, было у человека… Жилка, – вспоминал как-то бывший секретарь парткома совхоза «Маслян-ский» В.Г.Шидин.

За выдающиеся заслуги в труде бывшему фронтовику Гурушкину вручили Звезду Героя Социалистического Труда. Первому и теперь, видать, единственному в районе. Не стало такого звания, да и само понятие «социалистического» исчезло.

До конца дней своих мечтал Гурушкин о памятнике доярке- кормилице на главных площадях. Об этом он тоже говорил писателю. Чтоб была она с подойником в окружении малых ребят – будущих воинов и созидателей. Никто и после жизни не осудит его за столь человечные мечты и стремления.