Вспомним всех…

Недавно в редакцию газеты «Армизонский вестник» пришло письмо от бывшего работника газеты «Знамя Ленина» Ларисы Николаевны Яковлевой… Она уже давно живет в городе Тюмень, но до сих пор приезжает в свое родное село Орлово, которое несказанно любит, ведь с ним ее связывает много общего…

«К большому сожалению, на сегодняшний день в селе Орлово живых фронтовиков не осталось… Сколько подвигов совершено ими - не счесть, и в преддверии 70-летия Победы в Великой Отечественной войне было бы неправильным замолчать их имена...

Более 400 человек ушли на войну из Орловского поселения, из них 117 вернулись лишь именем на обелиске, что установлен в центре села.

Тем, кому посчастливилось выжить, – работали, любили, рожали детей… Они прошли тяжелый деревенский труд… Были ранения и болезни, которые преждевременно свели в могилы многих ветеранов, и поэтому сегодня я веду свой репортаж с деревенского кладбища, где мои земляки нашли свое последнее пристанище…

Это знаковое место расположено сразу за околицей, на высоком пригорке, среди огромных красивых берез… Сегодня особый день – поминают усопших, или, как в народе говорят, – родительский день.

Людей пока мало… Не везде сошел снег, много опавшей листвы… Пробиваясь через густые заросли дикой вишни, натыкаюсь на высокую железную оградку. Читаю на скромной стене: Клавдия Сергеевна Ерофеева. Мне не забыть эту не молодую полную женщину, с неулыбчивым, широким лицом - медсестру детского сада. Помню, как удивлялись школьники, узнав, что она была на войне…

Эту пору своей жизни, Клавдия Сергеевна никогда не афишировала… Одна растила сына, и благ, положенных по закону, не добивалась. Скромно жила своей маленькой семьей в небольшом домике на краю села.

Семнадцатилетней девочкой, в ситцевом платье и русой косой до пояса, предстала она в военкомате в первые же дни войны. Многое пришлось пережить младшему лейтенанту Ерофеевой, ибо служила она на переднем крае, в передвижном полевом госпитале. Не раз вытаскивала и спасала бойцов из-под огня. А иногда приходилось брать в руки оружие и отстреливаться. Однако в мирные дни свои боевые награды так и не надела…

Долго плутая среди могил, я наконец-то нашла последний приют Андрея Васильевича Данилова… Мой дорогой сосед был замечательной, неординарной личностью. В деревне над ним незлобно подшучивали, но уважали за высокое служение своей профессии. Он до самых последних дней трудился вет. врачом... Был одиноким человеком, снимал угол у трактористки тети Паши. Возвышенный, начисто лишен деталей быта – ранимый чудак, большой ребенок, ходячая доброта… Хотя внешне угрюмый и недоступный. Мы часто сидели с ним на лавочке возле дома в ожидании прихода коровьего стада, и Андрей Васильевич наизусть, очень проникновенно, читал стихи Некрасова, Лермонтова, Пушкина, Цветаеву. Помимо этого, имел большие познания по истории православия.

Вот таким остался в моем познании Андрей Васильевич Данилов – лейтенант Красной армии, участник великого сражения под Сталинградом, прошедший всю войну пешком - от начала и до конца. Только однажды я видела его при полном параде - на районном партийном активе, посвященном 35-летию Победы, где он надел свои ордена самой высокой воинской Славы.

Я взяла на себя очень ответственную миссию рассказать обо всех ветеранах нашего села. Боюсь, что эта задача невыполнима, потому что в одном репортаже просто невозможно этого сделать. И они все тут, к какой могиле не подойди! У орловских ветеранов одна характерная черта – они были добрые люди, труженики, примерные отцы. Каждый из них оставил след в жизни села…

Всегда буду вспоминать с благодарностью наших односельчан – командира пулеметного взвода Дмитрия Потаповича Неклюдова, дошедшего до Берлина; Степана Романовича Никифорова, освобождавшего Прибалтику и потерявшего в тех боях ногу, да и в мирной жизни имевшего немало заслуг на совхозном производстве…

В свое время я не смогла написать об Анатолии Кузьмиче Никитине, так как восемнадцатилетняя девочка не внушала ему доверия, чтобы говорить о войне. Помню, на мой вопрос - почему бывшие солдаты стесняются говорить о Великой Отечественной? - Анатолий Кузьмич сказал: «Не стесняются. Не хотят! Для нормального человека неприятие насилия - это нормально. А война – это насилие, какими бы высокими идеями оно не прикрывалось».

Анатолий Кузьмич в кругу бывших воинов выглядел моложаво. Строил речь свою правильно. А простая деревенская одежда сидела на нем по-особенному. Он не всякого допускал к себе… Так ничем и закончилась наша первая встреча. И только недавно, просматривая военные документы, поняла - какой прекрасный человек жил в доме напротив… 

В составе первого Белорусского фронта 17-летний Анатолий Никитин участвовал во многих значительных операциях. Будучи разведчиком, за форсирование Вислы получил свой первый орден Славы. А в 1945 году при такой же операции, но уже на реке Варта, за личный подвиг – вторую Славу. А было это так: группа разведчиков на трех плотах, ночью, стали переправляться на другой берег в тыл фашистов, чтобы подготовить плацдарм для наступления наших… Почти достигнув середины реки, попали под плотный обстрел неприятеля. Первый и второй плот сразу были уничтожены. На последнем уцелел только Анатолий… Пулемет и автомат утонули, осталось лишь восемь гранат, прикрепленных к поясу. Он тихонько поплыл к берегу. Тут погодился ему напарник – сержант Белов, чудом выживший в этой мясорубке. Вдвоем они ворвались в траншею немцев, где был пулеметный расчет, закидали немцев гранатами, взяли оружие и заняли оборону. Вскоре Белов погиб, а Анатолий в одиночку сдерживал неприятеля, пока не подошли основные силы… До Победы у него еще много было фронтовых дорог… Три штурма Зееловских высот, где был тяжело ранен. Перед отправкой домой удостоился чести быть сфотографированным у развернутого боевого знамени полка.

В этот день я так и не смогла найти могилу Иллариона Николаевича Данилова… Оказывается дочка Маня увезла стариков к себе в Свердловск.

В деревне за веселый нрав звали его просто Ларя. Был он росточка небольшого, подвижный, и самое главное – отменный гармонист. Играл с детства, с того самого дня, когда дед Филимон привез ему этот диковинный инструмент. Я видела ту гармошку. Жарко горела она малиновым зевом, инкрустированным золотыми планками. По праздникам собирались у его ворот деревенские солдатики и танцевали диковинные танцы... А сколько залихватских частушек было спето…С гармошкой он не расставался и на фронте. Бывало - как выдаст русскую на привале! Ноги сами в пляс шли! 

Илларион Николаевич на войне четыре года шоферил. Эту профессию приобрел еще до армии, и пришел в Орловскую МТС уже хорошо поднаторевшим. Отменный рыбак - всю улицу кормил карасями. Со своей второй половинкой – Анной Андреевной - прожили без малого 70 лет… Уже не помню, по какому случаю мы встретились с ним и долго разговаривали… На прощание он сказал: «Я доволен своей жизнью! Работал, воевал, и снова работал. Мой дед Филимон и мой отец, служивший на «Потемкине», были большевиками. Я же в партию не вступал, боясь замараться в каких-то поступках… В молодости шебутной рос. Слишком высокую планку поставили мои родители…»

Рассказ о семнадцатилетних можно продолжать и продолжать… Их было более половины из всех мобилизованных в первые дни войны.

Ушел добровольцем Андрей Доманин. «Мне завтра будет семнадцать!», - объяснил он в военкомате… Освобождал Крым, Херсон, Одессу, Керчь, Варшаву. За это время пережил горечь отступления, окружения и даже позорный плен. Побег. И снова в строю. Война для него была долгой… Домой вернулся только в 1947 году. Награжден медалью «За отвагу». Кавалер ордена «Отечественной войны 2-ой степени», ордена «Красной звезды».

Андрей Михайлович был очень спокойным, немногословным, тактичным и даже интеллигентным, если так можно сказать о простом деревенском человеке…

В 1942 году его одногодок Лука Жданов получил под Киевом первое боевое крещение. А через год и первую награду – медаль «За отвагу». Разведчика отметили за спасение своего товарища, которого он вынес раненого буквально из-под носа немцев.

Перед форсированием реки Бер, Лука был направлен с отрядом для создания паники и расширения плацдарма во вражеский тыл… За проявленное мужество и отвагу награжден орденом Красной звезды.

За войну трижды ранен и контужен. Последнее ранение было очень тяжелым… Лука Иванович до самой кончины носил пулю под сердцем.

В самых знаковых сражениях – на Курской дуге, в освобождении Орла, Брянска, Витебска и Риги - принимал участие орловчанин Александр Степанович Волынкин. Он тоже из когорты юных… После войны активно занимался работами по освоению целинных земель. Это был тихий, скромный, очень душевный человек, любимый отец. У него выросли замечательные дети. А про войну не хотел говорить принципиально…

Свои награды, среди которых орден Славы, медаль «За отвагу», и мирные, полученные за труд, никогда не надевал. А когда стала модной песня «Фронтовики, наденьте ордена!» он уже умер…

У каждого, кто живет у воды, есть любимое местечко для купания. В нашем краю оно даже имеет название – «Симка». Молодое поколение школьников уже и не знает, почему оно так названо. Дело в том, что в доме, примыкающем к нашей «купалке», жил когда-то человек, который в буквальном смысле всю войну провел на ее переднем крае… Связист – разведчик Федор Симонов… Корректировщик огня. 

- Ко всему на войне привыкаешь, - говорил он, - даже к смерти. Сначала я так боялся, что не знал куда бежать. А потом уж пообвыкся, как тот заяц из сказки…

Федор Тимофеевич Симонов за свой воинский подвиг награжден орденом Славы 3-ей степени, орденом Красного знамени и многими медалями…

Вот такие были наши ветераны… О жизни каждого можно написать книгу. Они не единожды проявляли мужество, стойкость, выносливость, не раз смотрели смерти в глаза. И в миру проживали достойную жизнь, чему мы были благодарными свидетелями. Вечная им память!»