Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное

На вопросы журналистов и читателей газеты «Тюменская область сегодня» ответил доктор филологических наук, писатель Алексей Варламов

Год литературы – отнюдь не календарное событие, а определенная ответственность. Для всех без исключения. Верится, именно сейчас у людей, занятых в «книжной индустрии», на государственном уровне появится возможность по-особому выразить себя, представить новые работы, предложить пути, по которым следует двигаться дальше, развивая отечественную письменность и культуру.

СПРАВКА
Алексей Николаевич ВАРЛАМОВ,
писатель, филолог, исследователь истории русской литературы XX века, главный редактор журнала «Литературная учеба», и. о. ректора Литературного института имени Горького.
■ Окончил филологический факультет Московского государственного университета (1985 год).
■ Защитил кандидатскую и докторскую диссертации (диссертация «Жизнь как творчество в дневнике и художественной прозе Пришвина»). Доктор филологических наук, профессор МГУ, преподаватель русской литературы начала XX века и творческого семинара в Литературном институте имени Горького.
■ Член Союза российских писателей (с 1993 года).
■ Член редакционных коллегий журналов «Литературная учеба», «Октябрь», «Роман-газета» (с 1998 года), визитинг-профессор университета Айовы (США, 1998 год).
■ Дебютировал как прозаик рассказом «Тараканы» в журнале «Октябрь» (1987 год, № 12). Первая книга «Дом в Остожье» вышла в 1990 году. Известность автору принесли роман «Лох» (журнал «Октябрь», 1995 год) и повесть «Рождение» (журнал «Новый мир», 1995 год), которая победила в конкурсе «Антибукер». В 2014 году увидел свет роман «Мысленный волк», который автор назвал «личной попыткой высказаться о Серебряном веке».
■ Член жюри литературной премии «Ясная Поляна».
■ Постоянный автор серии «Жизнь замечательных людей». В серии «ЖЗЛ» выпустил книги о Михаиле Пришвине, Александре Грине, Алексее Толстом, Григории Распутине, Михаиле Булгакове, Андрее Платонове.
В апреле гостем XXI Губернаторских чтений стал доктор филологических наук, профессор МГУ, и.о. ректора Литературного института имени Горького, писатель Алексей Варламов. Также Алексей Николаевич побывал на встрече с журналистами газеты «Тюменская область сегодня», в ходе которой ответил на вопросы об авторской судьбе, дружбе между творческими людьми, учебе в Литинституте, писателях и поэтах, которые пишут историю современной России.

Александр Скорбенко:

– Алексей Николаевич, как ректор знаменитого Литинститута имени Горького, человек, наделенный огромными знаниями в области филологии, патриот своей страны, скажите нашим читателям: в чем суть и особенность русской литературы?

Алексей Варламов:

– Люблю русскую литературу, потому что ею воспитывался. Меня окружали люди, которые много читали. С детства и я читал без конца, а родители отнимали фонарик… В московской квартире, в садовом домике, в коридорах и комнатах – везде были книги, самые разные. Именно литература сделала из меня человека!

В то время вопрос: «Что ты читаешь сегодня, что читал вчера, а что будешь читать завтра» считался самым нормальным. Очень скучаю по тому периоду, потому что сейчас такие вопросы мы задаем друг другу гораздо реже…

Александр Скорбенко:

– Но мы-то от вас ждем! Нужно ли говорить о литературе как о некоем векторе?

Алексей Варламов:

– Тронут таким вниманием! Ощущение, что перенесся на сорок лет назад… Помню, какими глазами смотрел, когда к нам в университет приезжал Василий Иванович Белов. Вы хотите получить от меня ответы, как будто к вам пришел писатель, который все-все знает про Россию, про литературу… Сегодня писатель – другой, он почти не отличается от окружающих его людей. Попробуйте все вопросы, адресованные мне, обратить к самим себе…

Мое убеждение в том, что надо принимать русский путь таким, какой он был. Беда заключается в том, что мы постоянно пытаемся его выпрямить, иным образом смоделировать наше прошлое. Пора перестать менять парадигму, выдумывать национальную идею, а принять Россию с ее сумасшедшей, фантастической историей и признать тот факт, что русская литература является частью этой истории и поэтому чрезвычайно разная…

Зная московские настроения в литературной среде, могу сказать: кто-то недоволен тем, что «топится» советский период и вместо правильных советских писателей навязывают Бунина, Куприна, Солженицына, Шаламова; кто-то недоволен тем, что, наоборот, слишком мощное советское присутствие. Кто-то считает, что только человек, который терпеть не может Запад, имеет право называться патриотом, а если ты испытываешь малейший интерес к западной культуре, априори попадаешь в «пятую колонну»… Увы, мы живем в обществе взаимных обвинений и подозрений.

Но русский путь предполагает вбирание всего, и здесь есть место западникам и славянофилам, либералам и консерваторам. Не надо искать врагов и строить козни. Надо признать, что Россия – многонациональная, многоконфессиональная, многополярная и многополитическая страна. Отечественная литература все это как раз и отражает.

Ирина Комарова:

– Вы сказали, что воспитывались на правильных книгах. А на что родители так надавили, что впоследствии выбрали именно писательскую судьбу?

Алексей Варламов:

– Когда работал над биографиями своих героев, всегда интересовался: почему они стали писателями. У меня твердое убеждение: не каждый человек становится писателем, который мог бы им стать. В каждом из нас есть некий механизм, который либо приводится, либо не приводится в действие. Понимаете: должно произойти какое-то событие, что-то должно случиться, в результате чего начинаем искать спасение именно в творчестве!

Думаю, Александр Грин стал писателем после того, как ему во время эсеровской деятельности предложили совершить теракт и он фактически был готов, но в последний момент отказался. Человек подошел к границе жизни и смерти, заглянул за черту… До 15 лет Алексей Толстой жил себе спокойно на степном хуторе, не ведая, кто его настоящий отец, а когда узнал про графские корни, что-то в нем перевернулось. Наступают моменты, когда мы понимаем, что нас нужно срочно «лечить», и литература выступает в роли надежного медицинского средства.

Когда мне было лет восемь, на меня напал дикий, иррациональный страх смерти: возникло чувство, что скоро умру, но никакой болезни на самом деле не было… Родителям не мог объяснить, и они не понимали, что с ребенком происходит. Мы тогда жили на даче, а за козьим молоком ходили в соседнюю деревню к одной женщине. И что-то она почувствовала, сказав: «Ты пей молочко, и все будет хорошо!» Как будто в душу заглянула. Я поверил, что если буду пить это молоко, то спасусь. И стал писать продолжение сказки про Незнайку. Мне нравилась трилогия Носова про коротышек. Чтобы прочесть следующую часть, решил ее написать. Выходит, потребность писать родилась из потребности читать.

Виктория Аввакумова:

– Все писатели разные, какая идея должна их объединять?

Алексей Варламов:

– Да, я над этим тоже размышляю… Как ни посмотри, но большинство русских писателей были государственниками. Тот же Михаил Пришвин, о котором я в Тюмени постоянно рассказываю, потому что он Тюмени обязан и Тюмень ему тоже. Вот уж казалось бы: индивидуалист, лесной отшельник, охотник из края непуганых птиц, но когда читаешь его дневники и позднюю прозу, там все – о сильном государстве. И Михаил Булгаков был государственником, и Алексей Толстой – убежденный сторонник сильной власти, потому что ничто иное в России не проходит. Дело не в том, хорошо это или плохо (оценки выставлять бессмысленно), здесь надо понимать, что для той страны, которая нам дана и которую переменить не можем, необходима сила.

Александр Скорбенко:

– Вы как-то формулируете миссию России?

Алексей Варламов:

– Я вообще боюсь громких формулировок, но люблю цитаты русских классиков. Например, пушкинские слова из письма к Чаадаеву: «Я не хотел бы переменить Отечество или иметь иную историю, чем ту, которую дал нам Бог». Александр Сергеевич это говорил в начале XIX века, а за спиной у России были и татаро-монгольское нашествие, и Иван Грозный, и Смута. Сегодня за моей спиной трагический XX век, но вслед за Пушкиным я готов вновь и вновь повторять великие слова!

Галина Евсеева:

– Как ректор Литинститута и как писатель вы много общаетесь с разными авторами. Существует ли в писательской среде дружба, или каждый – лидер, каждый – гений?..

Алексей Варламов:

– Думаю, существует! Булгаков и Платонов, биографии которых я писал, терпеть не могли литературную среду, а я люблю, одновременно понимая, что в ней есть и плохое, и даже гадкое. У меня много друзей среди писателей. Мне по нраву писательские компании, разговоры, поездки. Считаю, что литературная среда для творческого человека – вещь полезная и даже необходимая. Хотите, будьте одиночкой, хотите, примкните к какой-то группе, но в целом оказаться среди людей, которые больны тем же, чем и вы, которых мучает тоже самое, что мучает вас, – это здорово.

Люблю атмосферу Литинститута за то, что в нем уживаются абсолютно разные по убеждениям, политическим и эстетическим взглядам люди. Там есть крайние либералы, почвенники, державники, антигосударственники… Идеологической указки нет, зато царит культ творчества! Человек может развить свои способности в зависимости от того, к чему предрасположен: хочет быть реалистом, найдет реализм, хочет быть постмодернистом, то же самое…

Ксения Пальянова (вопрос по Интернету):

– Наступает пора вступительных экзаменов. Что должен иметь в портфолио абитуриент, чтобы попасть в ваш вуз?

Алексей Варламов:

– Прежде всего должно быть понимание, что выбираешь судьбу. Ведь Литературный институт – особенный вуз, где особая атмосфера, для которой нужно иметь определенную натуру, склад ума и души…

Если говорить конкретно, то, конечно, учитываются результаты ЕГЭ. Важный этап – творческое испытание, когда абитуриенты представляют отрывок своей прозы, драматургии или эссеистики – в зависимости от того, чему хотят посвятить будущую литературную судьбу, далее – решающее собеседование: на нем человеку могут многое простить, если увидят способности.

Анна Щербинина:

– Есть ли в настоящей литературе место женщинам или это сугубо мужское дело?

Алексей Варламов:

– Вопрос опоздал лет на 10—20, потому что сегодня логичнее спрашивать: есть ли в литературе место мужчинам? Сегодня в нашей среде действительно женщин, девушек, девочек больше, чем мальчиков, юношей и мужчин. Факт! Не могу сказать, что меня это огорчает. Но и не радует.

Наталья Худорожкова:

– Ваше отношение к литературным страницам в общественно-политических изданиях? Нужны они? Чем их наполнять?

Алексей Варламов:

– Провинциальным писателям в России живется трудно. Приехал человек из Москвы – сразу интерес, внимание. Часто ли у вас проходят встречи с участием тюменских или тобольских авторов, часто ли вы спрашиваете их, что они думают о роли литературы в отечественной истории? Мне кажется, гораздо больше нужно уделять внимания своим писателям, гася их ревность к столичным гостям. Подобные страницы в общественно-политических изданиях должно посвящать региональной литературе и краеведению!

Александр Скорбенко:

– Знакомы ли вы с тюменскими авторами и как их оцениваете?

Алексей Варламов:

– Несколько тюменских писателей подарили свои труды. Не спалось утром – взял книгу Сергея Козлова (православная составляющая его произведений мне чрезвычайно близка и понятна). Затянуло, что так и не заснул. Строгальщиков у вас замечательный!

Владимир Полищук:

– Алексей Николаевич, вы – автор книг о наших знаменитых земляках. Показывали ли вам в Тюмени места, с ними связанные? Хочется узнать ваше мнение о творчестве писателя Распутина-Нового.

Алексей Варламов:

– Забыл, в каком это было году… Наталья Дворцова пригласила на конференцию. Конечно, показала училище, в котором учился Пришвин. Еще возили в село Покровское – мой интерес к фигуре Распутина во многом был подхлестнут именно этим фактом, а в результате появилась книга. Вообще считаю, что Григорий Ефимович был невероятной одаренности человеком!

Виктория Аввакумова:

– Помню, вы называли Распутина «отмычкой к русской истории». Если проецировать на современность, есть ли сейчас у нас явления, которые можно назвать «явлениями истории»?

Алексей Варламов:

– Большое видится на расстоянии… С ходу сказать, кто есть кто – сложно. Про первое лицо все понятно: как к нему не относись, это явление. Что касается других действующих лиц русской истории, каким-то зловещим, но сильным игроком был Борис Березовский. Наверное, когда-нибудь о нем появится книга в серии «ЖЗЛ». Можно говорить про Чубайса, Жириновского, мало ли про кого… Политика – не моя тема.

Ирина Комарова:

– Ваше отношение к литературным премиям. Не обидно, что нет в вашей сфере званий «Народный поэт» и «Заслуженный писатель»?

Алексей Варламов:

– Да, в нашей сфере званий и регалий нет. Это, признаться, проблема. Когда на заседаниях совета по культуре и искусству заходит речь о выдвижении на президентскую премию, приходится трудно. Нужно ли вводить, честно говоря, не знаю… Если вдруг «изобретем» народного писателя, не представляете, какой начнется визг: почему этому дали, а этому не дали. Что касается премий («Большая книга», «Русский букер», «Ясная Поляна», «Национальный бестселлер», «Премия Солженицына»), то это вещь хорошая. Писателям нужны деньги, писателей и их книги надо продвигать. К тому же премии помогают в пропаганде чтения!

Ирина Комарова:

– Авторы, за которыми вы видите будущее?

Алексей Варламов:

– Одних назову, другие обидятся… Ориентиры такие: победители литературных премий предыдущих лет или те, кто входят в короткие списки этих премий. Могу назвать Евгения Водолазкина, Захара Прилепина, Павла Басинского.

БЛИЦ-ОПРОС
– Есть ли у вас студенты-любимчики?
– Все-таки есть, но я стараюсь этого не демонстрировать.
– Продолжите, пожалуйста, фразу: мир и Россию спасет…
– Красота и любовь!
– Что есть счастье в вашей профессии?
– Когда начинаешь понимать, что не ты пишешь книгу, а кто-то это делает за тебя. Водишь рукой по бумаге и чувствуешь, что помогают. Как будто свежий ветер наполнил паруса. Но такое счастье бывает не всегда.
– Пафос человеческой жизни – это?..
– «Страдать нужно, молодой человек, страдать…» Так Достоевский говорил Мережковскому. Я думаю, это путешествия во всех смыслах слова.
– Приходилось ли вам бывать на родине Петра Ершова, автора «Конька-Горбунка»?
– В Ишиме не был. Но был на могиле Ершова в Тобольске.
– Какое произведение вы готовы перечитывать бесконечно?
– Обожаю «Повести Белкина» Пушкина. Как там все просто, но одновременно заставляет сильно биться человеческое сердце – это все колдовство автора!
– Что последним читали из зарубежной литературы?
– Поскольку являюсь членом жюри премии «Ясная Поляна» и в этом году мы учредили приз за лучшее произведение зарубежной литературы, то мне нужно прочесть довольно приличный список… Недавно закончил роман Уэльбека «Карта и территория».
– Как относитесь к аудиокнигам?
– Редко, но пользуюсь. Путешествуя на машине до Карелии, слушал «Белую гвардию» Булгакова, «Москва-Петушки» бесподобного Венички Ерофеева в авторском исполнении, «Темные аллеи» Бунина. Когда слушаешь, ощущение другое, чем когда читаешь глазами. В дороге слушать здорово, в другой ситуации не понимаю.

Оригинал материала на сайте tumentoday.ru