Память сердца

фДети военного времени… Они просто жили, не раздумывая о причинах того, почему им так нелегко, страдая вместе со всей страной. Они не любят вспоминать войну. Ведь надо иметь мужество и волю, чтобы растормошить затянувшиеся душевные раны. Но эти люди могут многое рассказать. Воспоминания нахлынут, и, вспоминая все новые подробности, словно вернувшись в те непростые годы, они рассказывают нам о своей войне. Их детская память отметит, наверно, не самое важное, возможно, просто мелочи, пустяки. Но это – память сердца. Такими воспоминаниями поделилась жительница п. Комсомольский Мария Максимовна Климчик.

В военные годы она трудилась в тылу, помогала отцу, который был партизаном. Тогда они жили в Белоруссии. Когда началась война, Мария Максимовна окончила шесть классов. «Четыре раза немцы бомбили наш поселок с самолетов, – вспоминает Мария Максимовна, – я хлеб отцу носила. Отец с рабочими кожи выделывали, шили сапоги.

Потом отец ушел воевать, а в это время родился мой брат, – продолжала моя героиня, – трудно было маме одной, но как-то справлялись».

Весной 44-го избушку семьи Марии Максимовны сожгли. Немцы сжигали деревни, не жалея никого. Молодежь угоняли в Германию.

С мужем моя героиня познакомилась, будучи в партизанах. Его деревня была в шести километрах от ее. «Он был подростком, как и я, но, несмотря на это, мы не боялись ни войны, ни работы, – говорит моя собеседница, – ходили на задания. Помню, как сейчас: как-то раз его контузило при перебросе через железную дорогу, но все обошлось… а вот его друга Николая разорвало на части», – продолжала Мария Максимовна.

Когда уже освободили Белоруссию, в 44-м, жить по-другому не стали. Ни хозяйства своего, ни куска хлеба, ничего не было. Но нужно было как-то выкручиваться. «После карантина, из-за которого меня закрыли на сорок дней, нас всей семьей отправили на заготовку стоек для шахт от леспромхоза. А после начали железную дорогу восстанавливать», – говорит моя собеседница.

Все лето семья прожила в стайке, а к зиме глава семьи срубил избушку. Семья была немаленькая – четверо детей. Мария Максимовна была старшей. Жить было трудно. Кто умирал от голода, кто – от холода, кто – от того и другого. Семье моей героини повезло с отцом – он был мастером на все руки. Строгал доски, из них сооружал катки, а после объезжал деревни и обменивал их на продукты.

В то время в Вагайском районе обосновался их знакомый, который и зазывал своих переехать сюда. Работы после войны не стало, и народу терять там нечего было. Недолго думая, они перебрались. Сначала на поезде до Тюмени, потом на пароходе до Карелиной, а после – на попутках. Молодой семье дали подъемные и жилье. Они начали строительство своего дома, в который переехали зимой того же года.

Мария Максимовна всю свою жизнь проработала уборщицей в школе. Муж после обучения работал трактористом. «Днем я сидела с детьми, ведь садиков тогда не было, а ночами «выбивала» узоры. Бывало, и на заказ украинцам делала изделия. Жили тогда уже не плохо. Муж принесет зарплату, да и меня рассчитают», – продолжала Мария Максимовна Но судьба сыграла злую шутку. В 60-м году моя героиня осталась одна, супруг умер от туберкулеза.

Моя героиня мастерица. И платья шила, и вышивала и, несмотря на свой возраст, до сих пор вяжет. Сейчас живет одна в маленьком домике. Младший сын со снохой умерли. От них осталось трое детей. Старший внук выучился, работал, но спустя время наложил на себя руки. Внучка живет в пос. Заречный и часто навещает бабушку, а самый младший, Александр, живет неподалеку.

Мария Максимовна со своим возрастом не считается. Сама носит воду, прибирает дрова, огород копает, и даже печь сама перебрала. Вечерами вяжет коврики и носки. Дому уже больше шестидесяти лет, и он требует ремонта, но хозяйка отказывается от него, комментируя это так: «Дом ремонтировать некому. На мой век он еще простоит, а с государства я брать помощь не буду».

Фото Зиннура Чанбаева.