Идет охота на волков…

1944 год… Война… И хотя боевые действия проходили за тысячи километров от нашей деревни, своим оскалом она вошла в наш быт. Не успевали подрасти парни, как заглатывала в свою пучину и отрыгивала похоронками… Крики, стоны, бабий рев едва не каждый Божий день стояли над каждым селом или маленькой деревенькой... 

Женщины знали, что мужья, сыновья и дочери не смогут вернуться домой, пока жива фашистская гадина. Забыв о себе, они жили потребностями фронта. Призыв - «Все для фронта – все для Победы!» - отзывался патриотизмом в каждой душе. Глубоко сознавая это, не жалея здоровья и сил, самой жизни, выполняли все работы, в том числе непосильные для их женских рук. Понимали, что победа зависит от их труда – как они одевают, кормят, снабжают своих солдат вооружением, а ещё – воодушевляли своей любовью и надеждой на Победу, на длинную, спокойную и счастливую жизнь. И этот единый порыв объединял и воодушевлял людей, делал их прочней стали.

И все же деревня, лишенная крепких, рабочих, заботливых мужских рук, быстро старела. Семьи все чаще навещал голод, холод, болезни… Сказывалось отсутствие мыла, соли, спичек. У многих не было керосина – вечерами освещались лучиной. Война без стеснения заходила в каждый дом. Вместе с ней - клопы, тараканы, вши… И, словно почуяв эту слабину, на улицах в ночное время господствовали волки – рыскали по окраинам, пробирались на фермы, резали скот, нередко даже нагло заходили во дворы, заставляя местных дворняжек, остервенело лаявших, едва почуяв их запах, трусливо вжиматься в углы холодных конурок… В это время начали возвращаться в деревню солдаты, получившие ранения на фронте...

В деревне многие считали, что волчья напасть, выгнанная войной с родных мест, поселилась у нас. Так это или не так - судить не мне. Одно известно - при благоприятных условиях за 7-8 лет от одной волчицы, с учетом приплодов ее дочек и внучек, может вырасти несколько крупных стай волков. В предвоенные годы население страны было занято работой по увеличению производительности труда - им было не до серых хищников, а в естественных условиях обитания врагов у них не было. Леса и поля буквально кишели разной живностью - козлы, зайцы, тетери, куропатки, рябчики и т.д., попадались, условно говоря, почти в каждом кусту. Этому способствовало и сельское хозяйство: уборка зерновых была многофазной, губительная для зверей и птиц химия не применялась - они плодились и жирели до самой поздней осени, потому и хищникам всегда было, что «подать себе на стол». Угроза голода появлялась ранней весной. Снега были глубокие и рыхлые, передвигаться по ним тяжелым волкам трудно, и они были вынуждены в это время искать пищу в деревнях. По всей округе по ночам раздавался леденящий душу вой, все чаще метались их серые тени около сараюшек и ферм, то и дело находили хозяева наутро лишь рожки да ножки своих кормилиц – коз да коров…

Демобилизованный по ранению солдат - наш сосед - возмутился проделками ночных разбойников и решил «проредить» их стаи… Начал с того, что приобрел огромную собаку. 

- Вот и кончился твой «подготовительный период» Боян, - поглаживая преданно смотревшую на него собаку, приговаривал хозяин. – Начнем «миссию» по очистке округи от серой напасти… А то – куда ж это годно?! - дошло до того, что деревня живет только при ясном дне! А как наступают сумерки - все затихает: бабы загоняют ребятишек в дома, коров, овец, свиней, у кого есть, закрывают на замки в стайки. Собаки - и те спят вместе с хозяевами в домах! Зловещая тишина стоит над деревней, лишь изредка нарушают ее дежурные группы, проходящие по улицам. Режим такой, как при оккупации! И под покровом ночи, с теневой стороны домов и различных построек, неслышным шагом надвигаются незваные гости… Волки! Их не видно, не слышно, но присутствие ощутимо. И как бы люди не прятали свою живность - везде пролезут, пропрут хищники, оставляя после своего пира лишь кровавые следы. Рёв и проклятия поутру слышаться со всех сторон – от жалости при потере скота, бессилия и злобы на клыкастых врагов… Не дело это, ох, не дело… Совести у зверей нет – к ней не призовешь, остается одно – уничтожить! Но… Нету в деревне крепких мужиков – все на фронте… Потому нам с тобой, Боян, и придется выполнять эту тяжкую работу. Готов? – пес крутнул пушистым хвостом. – Ну, тогда завтра заряжу десятка два патронов картечью, да пулями и откроем сезон... Уж наведём тут свои порядки…

Словам солдата не суждено было сбыться… Утром следующего дня жители деревни узнали от пригорюнившегося ветерана такую новость: Боян запросился на улицу и, судя по следам, его выход совпал с «дежурством» двух волчиц… Может, и порвал бы их здоровый пес, да, ведомый самками, выскочил за деревню… Они же, хитро маскируя встречу, якобы, знакомством с таким видным представителем из ихнего рода, о важности её передали своему матерому самцу… Знакомство завершилось тем, что Боян был задушен, унесен в кусты за животноводческую базу и там без остатка съеден.

Проснувшись, хозяин волкодава удивился - почему же его помощника долго нет? Загулялась где-то псина? Он вышел на улицу, чтобы позвать собаку в дом… С вечера выпал свежий снежок, который еще никем не был примят, и картина побоища быстро восстановилась в сознании потерпевшего. Было хорошо отпечатано, как кто-то сильный, с крепкими зубами, повалил Бояна на снег и переломил ему шейный позвоночник, а уж мертвую собаку волоком утащили за базу…

-Ах вы, нелюди проклятущие! Я еще ни на капельку не сделал вам вреда, а вы мне уже пса угробили! Убийцы! Подождите… За его жизнь многие из вас поплатятся тем же!

Он захотел внимательно осмотреть место, где была съедена собака, однако сделать это не удалось - солдат заметил в кустах отдыхающих после пира зверей. Внимательно осмотрел, определил пути отхода и принял решение – покончить с волками, пока они здесь. Вернулся домой, приказал сыну быстро собраться и, захватив оружие, они уже пришли к известному в деревни пожилому охотнику… 

- Петрович, кланяемся тебе в ноги и просим - помоги расправиться с волками! Они сегодня ночью съели мою собаку, и сейчас, сытые, отлеживаются сразу за животноводческой базой – убить их не составит большого труда… 

- Стар я уже, да и с волками не связывался – за другим зверем хожу… Так что - простите, но я вам не помощник. 

- Это - особый случай, не требует беготни! Пойдем и прямо на лежке их расстреляем! Что за человек – волки лежат почти на пороге дома, а ему все безразлично?! Тебе не нужно - помоги всем жителям деревни! – уговаривал наш сосед охотника. И, видно, проняло того… Петрович взял свою двустволку, заряженную пулями – снарядами на лосей – и, наскоро собравшись, все отправились к месту охоты. 

Однако ж, волки, потревоженные шумом, исходившим от работников – животноводов, прибывших управляться со скотом, успели переместиться от места первоначальной лежки метров на сто, и там вновь обосноваться… Таким образом, они заняли более выгодное положение, и издали приметили охотников, потому успели пройти от стрелков на внушительном расстоянии. Да и матерого самца меж ними уже не было. Петрович целился, стрелял, но пули бессильно падали между зверями снежными фонтанчиками… Звери разошлись в разные стороны… Охотникам не составляло труда определить, что они имеют дело с двумя глубоко беременными волчицами. Снег был глубоким и рыхлым - он настолько связывал движение тяжелых самок, что человек без особых усилий мог их догнать, потому даже старый Петрович в азарте продолжил преследование. За волчицей, что ушла влево, кинулся хозяин съеденной собаки, за другой - Петрович и молодой охотник. 

Они шли быстрее, расстояние сокращалось… Зверь прилагал все усилия, старался уйти от погони, но, по мере усталости, его прыжки становились все реже и короче. Волчица временами поворачивала голову, угрожающе скалила зубы, зло сверкая глазами, рычала, стонала, и лишь страх неминуемой гибели гнал вперед. Так бы и случилось, но тут на пути её отхода появился широко разросшийся куст черемухи… Волчица вползла под него, а человеку свободного входа нет – мешают сучья. Но и ей-то выхода нет! И тут, вздохнув всей грудью, волчица завыла… Ее «песня» вырвалась на свободу и понеслась над просторами… И слышалось в этом вое всё – она словно проклинала свою, постоянно находившуюся в опасности, жизнь и двуногих существ, которые пришли за ней... 

Перед кустом первым оказался молодой охотник – старик чуть отстал… И теперь он стоял, сжимая ружье, и слушал волчицу… Руки не поднимались, чтобы прицелиться, слезы сами собой потекли по безусому лицу…

«Что ты медлишь, человек? Пришел убивать – убивай, твоя жертва в двух шагах от тебя».

Как будто очнувшись ото сна, он взвел курок и направил ствол в сторону зверя. Она уже видела тот предмет, что находился в руках охотника, знала, что он несёт боль и смерть… По телу волчицы пробежал озноб… «Вот и всё - пришла моя гибель!» Но, собрав последние силы, она задрала голову и запела прощальную песню… Она просила у своего Серого прощения за то, что оказалась в такой ситуации, за то, что загубила весь его выводок… Она просила его не бросать волчат прошлого помета - они еще не опытны, а мир жесток. «Я прощаюсь с тобой не насовсем - ты еще увидишь мой выброшенный где-нибудь за огородом деревни ободранный труп, изрядно поклеванной воронами и сороками…». И тут случилось невообразимое! Совсем рядом, сначала тихо, а потом так мощно, что заглушил волчицу, раздался вой Серого! И его голос звучал приговором для всего живого, и всех, кто его слышал, охватил ужас, мороз прокатился по коже… Но вслед за злобным «аккордом», послышался и другой - наставительный… «Ты мне нужна живой и будешь живой, если сделаешь, как я велю! У двуногих нередко возникают заминки – воспользуйся их нерасторопностью! И тогда мы ночью встретимся там, где я доедал убитую собаку». А молодой охотник, отошедший от первоначальной жалости, уже нажимал на курок! Однако вместо грохота выстрела раздался лишь глухой звук... Чпок! Мощи заряда хватило лишь на то, чтобы донести до зверя бумажный пыж… И второй чпок! Такой же казус случился у подоспевшего Петровича!

Волчица увидела, что ее преследователи сильно чем-то обеспокоены… А когда молодой преследователь полез на черемуху, она поняла, что убивать у них большое желание, но нет средств… «Это и есть тот самый момент для моего спасения». Она, отдохнувшая от погони, отрыгнула содержимое желудка, пока преследователи оббегали куст, вновь вышла на тропу по которой её гнали, и, увеличивая темп, ушла в сторону… 

Охотники, удрученные происшествием, беспомощно развели руками: «Как же это так?! Волчица была почти в наших руках - и вот её нет…». Кстати сказать, причиной, не позволившей убить зверя, стали патроны – они оказались настолько древними, что гильзы потрескались и почти весь порох высыпался. Лихая, но безумная идея - спрыгнуть с дерева на зверя - тоже не увенчалась успехом… Осталось одно - без трофея вернуться домой.

…Волчица же все дальше уходила от своих преследователей, к ней вернулась радость жизни. Как это здорово - ощутить себя хозяйкой всех этих просторов: лесов, полей, болот… Она едва сдерживала радость от нахлынувших на нее эмоций. Немного беспокоило одно - состояние Серого. Он был где-то рядом, а потому тоже мог встретить этих двуногих, со страшными, бьющими огнем, палками… Хотя… В ком-ком, а в Сером она была уверена… Потому что он – это самое великое и значимое в ее судьбе… Он - источник тепла, света и радости, опора при всех жизненных ситуациях, и нет надежней существа на всем свете. Серый – это защита и источник благополучия. 

Волчица шла тропой, а в голове горело желание, как можно быстрее встретиться с самым сильным, хитрым и умным отцом вот уже нескольких поколений ее детей. Она поведает ему о тех ужасах, которым подвергали ее двуногие существа, и о той помощи, которую он оказал для ее спасения. И вот, наконец, и он! Но тут силы ее оставили – сказалось их перенапряжение за последнее время. Короткий и чуткий волчий сон овладел сознанием… Во сне она рычала, визжала, судорожно двигала конечностями, челюстями… Серый решил, что оставаться на лежке стало опасно, и, после сна волчицы, перевел ее на новое место…

А что же охотники? Петрович по дороге к дому упрекал себя: «Как это я - умудренный охотник, добывший несколько десятков медведей, больше сотни лосей, - позволил окрутить себя лестной речью, о том, что предстоящая охота настолько проста, что удача обеспечена без особой подготовки?! Прихвати хоть один боевой патрон - и результат был бы другой!» На молодого парня результат охоты тоже подействовал не лучшим образом: он остановился на тропе и объявил: 

- С таким позором я не хочу возвращаться домой! 

Петрович усмехнулся:

- Молодое дарование, неужели вы решили повторить судьбу Бояна? Оставайтесь… Волки будут рады… Признаю, что это позорная неудача, но она учит – нельзя неподготовленным выходить на охоту. И, кстати, нам, в какой-то мере, ещё и повезло. Во-первых, что мы преследовали не медведя, после встречи с которым так и остались бы в кусту навсегда. А во-вторых, это была беременная волчица, ибо подойди в ту пору сам волк, то и двоим мужчинам без оружия было бы несдобровать... Сейчас у нас есть возможность завтра продолжить охоту и «добрать» зверя…

Слова старого охотника вернули равновесие парню, и они благополучно вернулись домой.

Тем временем хозяина Бояна вторая волчица завела в густые кусты тальника, где она двигалась увереннее, чем он. Но на прицельную дистанцию все же подпустила… Вот только опять снаряжение подвело: выстрел получился затяжной, не имеющий силы, хуже того - патрон разорвался в патроннике ружья, и его «юбка» осталась в стволе. Извлечь остатки в лесных условиях не представлялось возможным. Плохо, когда нами руководит беготня и спешка - ведь знал, что патроны необходимо обменить, но не сделал в свое время… Вот и результат. Дальнейшее преследование зверя было бесполезным, и он тоже двинулся в обратный путь. 

Когда сын пришел домой, то отец уже с усердием снаряжал новые патроны… Радость охватила парня: «Охота на волков продолжается!» 

Кстати, написана эта история именно со слов молодого охотника, да вот только чем она закончилась - мне не ведомо, ибо давно это было – даже имя хозяина Бояна я подзабыл. Хотя его могут назвать жители Агарока. Они, наверняка, еще помнят звуки трофейной немецкой гармошки, на которой он играл так, что было слышно во всех уголках деревни…