Как спасти героев?

ДОСЬЕ. Александр ПЕТРУШИН. Историк, писатель, краевед, председатель Тюменского регионального отделения Российского военно-исторического общества. Автор популярных книг, повествующих о ранее неизвестных фактах из истории нашего края.

В последнее время и в ближнем, и в дальнем зарубежье то власти, то политики настойчиво призывают к переоценке роли нашей страны в разгроме гитлеровской Германии, все чаще предпринимаются там попытки уничтожить памятники, памятные знаки, говорящие о подвигах советских воинов, освободивших Европу от фашизма. И власти нашей страны, и общество остро реагируют на эту политическую возню.

Как мы должны отвечать на эти антироссийские выпады и должны ли? Об этом мы говорили с Александром ПЕТРУШИНЫМ, известным тюменским историком, краеведом, общественным деятелем.

Когда кипят страсти

- Александр Антонович, эта война с символами советского прошлого для вас не новое явление. Вы когда-то лично участвовали в спасении памятника легендарному разведчику Николаю Кузнецову, установленного в центре Львова. Как это было?

- После того как Украина объявила о своей независимости в сентябре 1991 года, практически сразу же во Львове был демонтирован памятник Николаю Кузнецову. Так спешно это было сделано потому, что он и в советский период подвергался актам вандализма, отметины от пуль и сейчас можно на нем заметить. Так что если кто-то думает, что тогда вокруг наших символов хороводы водили, ошибается. Памятник власти решили продать в Польшу на переплавку. Подготовили уже к вывозу, но все задерживалось из-за веса монумента - 70 тонн. Мы тогда, используя метод народной дипломатии, сумели его вернуть. Монумент установлен в Талице, на родине героя. И это не единичный пример. Тогда уже ясно было, что в атмосфере развернувшейся в ряде стран националистической истерии советским символам не устоять. И надо их спасать любыми способами.

В то время наиболее результативным и оказался способ народной дипломатии. По нашему примеру действовали ярославцы, когда в столице Болгарии Софии демонтировали памятник их земляку маршалу Советского Союза Федору Толбухину, освободителю этой страны от фашизма. Его выкупили и установили в городе Тутаеве Ярославской области. Еще пример, более поздний. Вспомните, какой накал страстей был вокруг «бронзового солдата» - памятника советским воинам, павшим в Великой Отечественной войне, установленного в Эстонии, в центре Таллинна. Мы тогда от сообщества тюменских краеведов отправили письмо в мэрию этого города. В нем мы не стали говорить о своем возмущении, а предложили такое решение. Таллинн освобождали части Второй ударной армии, которой командовал наш земляк генерал армии Иван Федюнинский. Если вы не хотите оставлять памятник, отдайте его нам. Мы его разместим на территории Тюменского высшего военно-инженерного командного училища. Оно было эвакуировано в 1941 году как Таллиннское военно-пехотное училище. Исторически обоснованное предложение подействовало. Мэрия нам ответила, что памятник они оставляют, только переносят из центра города на Воинское кладбище.

- Сейчас страсти кипят вокруг памятника генералу армии Ивану Черняховскому в Польше, установленного на месте гибели генерала близ города Пененжно. МИД России выразил протест по поводу демонтажа памятника. И что дальше, какой выход?

- Путь я опять же вижу элементарный - надо, чтобы наши общественные организации подключались. У нас в Тюмени есть весьма авторитетный областной центр польской культуры и просвещения «Лятарник». Пора руководству этой организации написать письмо. Не гневное, опять же. Я бы напомнил, что за освобождение Польши отдали жизни почти полмиллиона советских солдат, и сказал бы, что мы разочарованы таким поведением польских властей.

- Думаете, подействует?

- А почему нет? Когда страсти кипят, а государственные институты по разным причинам не способны законодательно или административно решить проблему, должны активно действовать именно общественные организации. Не ругаться, не делать громких заявлений и тем более не призывать к адекватным ответным мерам. Какие эти меры у нас в Тюмени? Польский костел снести, который построили сосланные в наш город восставшие в 1830 году поляки? Давайте снесем, и кому от этого будет легче?! А нужно напомнить им моменты из истории нашего края. Например, что в годы Великой Отечественной войны у нас в Тобольске был детдом для польских детей, которых мы приютили в трудное время. Народная дипломатия должна выходить на первый план. Надо показывать, что воевать с мертвыми и памятниками - это мелко и пошло.

- Но эти поводы для включения механизма действий народной дипломатии должны базироваться на региональной истории?

- Да, конечно. Как краевед я считаю, что должно быть историческое обоснование, тогда это будет понятно. Уверяю, у каждого региона нашей огромной страны такая богатая история, что место для памятников нашим героям мы всегда найдем.

Инвалидов - в колонии

- Тогда еще к вопросу об уважении. В Госдуме готовится законопроект о введении уголовной ответственности для тех, кто просит подаяние, используя военную форму. Это, по мнению инициаторов, дискредитирует армию. Как вы к этой инициативе относитесь?

- Это сложный вопрос. Попрошайничество всегда было последствием войн. После окончания Великой Отечественной войны у нас в стране было более пяти миллионов инвалидов. И попрошайничество было весьма распространенным явлением. Общественность не молчала, писала руководству страны не просто о бедственном положении участников войны, а о том, что подаяния просят Герои Советского Союза. Недавно эти документы были рассекречены. Какие меры тогда принимались? Административные. Было решено очистить от инвалидов прежде всего столичные, крупные университетские и промышленные города. Самый больший процент инвалидов - это безрукие, безногие. Их свезли в 13 инвалидных колоний, созданных по стране. У нас в регионе это была Спасская инвалидная колония под Карагандой. В нашем крае эта проблема не была столь острой. Городов было всего четыре и то маленьких. А в деревне попрошайничать было не принято. У меня отец был тяжело ранен в 1943 году при освобождении Кривого Рога, ему руку ампутировали по плечо. Он получал небольшую пенсию, но до самой смерти работал - лесником, сторожем.

Но и это тоже всегда было - любую трагедию народа используют люди с нечистой совестью. Побирушки, в том числе. Пройдите сегодня по Тюмени и заметите: люди в камуфляжной форме не просто сидят и просят подаяния - они поют патриотические песни, используют государственную символику. Это уже ремесло. Что касается военной формы с правовой точки зрения. Когда по срокам выслуги увольняют или отправляют в отставку, приказ издается с формулировкой: с правом ношения военной формы. У отслуживших по призыву этого права нет. Какой вижу выход. Я не стал бы уповать на закон, на органы внутренних дел. Считаю, что здесь тоже должна подключиться общественность. У нас в Тюмени больше десятка общественных объединений военно-патриотической направленности, у них есть определенные полномочия. Их участники могут подойти и поинтересоваться: «А где ты, братан, службу нес?». У нас много социальных служб, они тоже могут выяснить, получают ли просящие подаяния пенсию, какие проблемы заставляют их это делать. А одни административные меры, как показывает практика, проблему не решат.

РАССЕКРЕЧЕНО

«...Мы, москвичи, наблюдаем в Москве, а по разговорам в народе это наблюдается повсеместно в нашей стране, что многие Герои СССР, из числа материально не обеспеченных, часами простаивают в очередях, торгуют на рынках, внешне плохо выглядят и плохо одеты, а Герои СССР - инвалиды просят пожертвования у населения. И это все на глазах у нас, советских людей, на глазах наших детей, на глазах у нашей советской молодежи! Может ли после этого высшая правительственная награда с присвоением звания Героя Советского Союза быть почетной и взывать к любым подвигам во имя победы в боях на случай войны? Надо полагать, что нет!»

Письмо группы рабочих московских предприятий Н.М. Швернику и И.В. Сталину. 30.06.1949 г.