Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить

На недавней литературной встрече в районной библиотеке Александр Хабардин признался, что «раскрутила» его районная газета. На самом деле стихи его мы опубликовали, когда зрительская аудитория на ура принимала его песни под гитару, а воины-десантники приглашали всякий раз на День ВДВ, конкурсы солдатской песни. А я-то как раз смотрела на его работы односторонне и по-редакторски придиралась. Я, наши авторы в курсе, не терплю небрежности в работе со словом. Словом, он был популярен со своими песнями задолго до первых публикаций в газете.

Помню подборку его стихов в нашей литературной странице «Созвучие». Новое для читателей «Призыва» имя обратило на себя внимание энергетикой, неравнодушным ощущением жизни. Стихи не совсем совершенные, но полные радости бытия. Тематическое разнообразие и живые эмоции. Сегодня Александр Степанович Хабардин в гостях у «Призыва». Интересно говорит, внимательно слушает. Возраст лишь придаёт ему качество выдержки, как хорошему вину. Прошу прощения за «избитое» сравнение. О том, что было самым ярким в его жизни и творчестве, – из первых уст.

– Александр Степанович, Вы родились в Якутске, с двенадцати лет живёте в Юрге. Какие края, считаете, сформировали Ваш характер и наполняют «творческую лабораторию»?

– Я хорошо помню Якутск: богатая, суровая земля, мощь красивой сибирской реки Лены. А здесь меня покорило величие тайги, динамика освоения нефтяного севера Тюменского региона. Деревенский уклад жизни сельской глубинки подкупил. И люди, которые все как на ладони.

– Как «вписались» в сельский уклад?

– Да без проблем. И все мои добрые дела, и хулиганские выходки были как на ладони.

– Вы были хулиганом?

– В меру.

– Какая классическая литература приобщила Вас к творчеству?

– Люблю прозу. Поскольку сам рыбак и охотник, читал и перечитывал Григория Федосеева, талантливого прозаика, геодезиста по профессии: «Мы идём по Восточным Саянам», «Смерть меня подождёт». «Смерть меня подождёт» – повесть о сложной, трудной жизни беспризорника Трофима, подсаженного на кокаин, о том, как его воспитывала экспедиция. Повесть глубокая, трагическая. Её герой погиб.

В юном возрасте я увлекался поэзией Есенина, Асадова. Классику люблю: Пушкина, Толстого.

– Я знаю, что тема войны, сегодняшних военных конфликтов, солдатской службы Вам близка и понятна. С войной как-то связаны фамильные узы?

– О войне, как всякий пацан, читал много с детских лет. Любимые авторы: Бондарев, Фёдоров, Быков, Васильев. А книжку «В военном воздухе суровом» о лётчиках прочитал раз пятнадцать, не меньше. Но автора, к сожалению, не помню. Как я слушал подробные рассказы отца Степана Ивановича Хабардина о войне! Помню, как он всегда горевал в День Победы. Он воевал, прошёл фашистский плен. Как-то не расстреляли ни там, ни дома после войны, слава Богу! Отец был пехотинцем. Награждён медалью «За боевые заслуги» – отличился при форсировании Днепра. Рассказывал, как в одном из боёв удалось занять выгодную позицию: на крыше здания. Пулемётными очередями били по врагу – тогда большие потери понесли фашисты. Командиру взвода даже присвоили звание Героя Советского Союза. Войну отец закончил в Потсдаме. А его командир там погиб.

– Александр Степанович, читателям и зрителям нравятся Ваши композиции под гитару о войне и мире, родном крае, о дружбе, о любви. Это специ-фическое звучание и эмоциональный авторский посыл нередко выигрышнее, чем то же стихотворение, прочитанное с листа. Вы так не считаете?

– Согласен полностью. В этом, наверное, магия и секрет успеха всякой авторской песни. Я лет в шестнадцать взял гитару в руки. Нигде не учился, играть не умел, но так хотелось! Долго ничего не получалось. Запоминал аккорды, мотив подбирал на слух. Слушал Высоцкого, Окуджаву, Визбора. Понимал, что никогда не смогу ни писать так, ни играть, и всё равно не расставался с гитарой. Позднее полюбил песни Вячеслава Бутусова, его статическую манеру исполнения. Ни броских костюмов, ни полуобнажённой подтанцовки – вышел и спел. Впрочем, мне русские народные песни очень нравятся. Это такой пласт таланта и духовной силы народа! Это такая красота! Современную компьютерную музыку не люблю, как всё, лишённое живого звучания.

– В оценке своих работ и песен других авторов больше тяготеете к тексту, содержанию, или к музыкальной форме?

– Конечно, к тексту! Важно, чтобы со смыслом, чтобы зёрнышко было, чтобы душу трогало. Поэтому, может, белые стихи нравятся, где доминирует не ритмическая организация, а смысловая нагрузка.

– Вы сказали о Высоцком, Окуджаве, авторах, которые обладали уникальным мощным талантом и способностью выразить своё отношение к миру. Живым, смелым, бескомпромиссным темпераментом. Сегодняшние реалии разве не повод сочинять такие стихи?

– Мало сегодня тех, кто может говорить душою. Россия сегодня – как столп между псевдоморалью запада и востоком, где ничего не стоит обрядить девушек и женщин-матерей в пояса шахидов. Я часто думаю об этом. Песня «Я устал от ссор и разногласий» отчасти об этом. Есть песни про Афганистан, о Чеченской войне.

– Главный мотив Вашего творчества как бы Вы обозначили, Александр Степанович?

– Думаю, это следствие душевной потребности, необходимости сказать о важном для себя.