РАЗОРВАННОЕ ВРЕМЯ

(Окончание. Нач. в №№ 97-100)

Пятеро по лавкам…

При назначении на работу в Коточиги, Иван Савельевич немало забот «перемолол» и при строительстве своего личного дома. Перво-наперво определился с местом: выбрал чуть ли не два гектара, поросших крупными берёзами, на отшибе села, на котором и обосновал крестовой дом солидных размеров. Удивлялись соседи: куда такой здоровый, а когда узнали о большой семье нового директора, только улыбались – правильное решение, одних сыновей пятеро: Вениамин, Виталий, Анатолий, Юрий и Сергей.
При своей занятости хозяин редко находился в кругу семьи – по великим праздникам, больше – на служебном поприще. Детьми занималась мама, Ефросинья Ивановна, заведующая почтовым отделением. Да и ей особо не хватало на это времени: после «государевой» службы – работа домашняя: стирка, уборка, только приготовление обедов чего стоило, а плюсом – огород, скот, птица. Не позавидуешь такому труду.

Но парни выросли не баловнями, окончили учёбу в школе, разлетелись кто куда. Один Вениамин, по долгу старшего, остался с родителями, шоферил в совхозе рядом с батей, да младший Сергей, не сразу определившийся после десятилетки. Ходил парень в любимчиках у отца (по вполне понятным причинам – последыш), ещё учась за партой, пользовался его рыбацкими снастями, мог без спроса взять любое отцовское ружьё (у которого их был целый арсенал) или покататься с друзьями на папиной «Победе». Батя, смотря на это, лишь покряхтывал (он всегда это делал, когда был немного не в себе): «Ты осторожнее, Сергей».
Так прошёл год. На все предложения отца-матери куда-либо устроиться, Сергей отшучивался: «После армии женюсь, а там посмотрим». Подошла пора и армейской службы. Зачислили парня в погранвойска, направили на южную границу, в Аджарию. Здесь и произошло непоправимое – в декабре 1971 года Сергей Плесовских погиб. Ездил хоронить его отец.Трудно передать всю боль и горечь утраты, которую понесли Ефросинья Ивановна и Иван Савельевич после смерти Серёжи. Мать ушла с работы, находилась дома, уволился с работы и Иван Савельевич, и без того слывший молчуном, совсем замкнулся в себе, всё чаще предавался одиночеству.

Сыновья навещали редко: Виталий – офицер-подводник осел в Питере, Анатолий – журналист, объездил весь Тюменский Север (работа такая), Юрий – юрист, сотрудник милиции, но никто не мог заменить ему младшего. Он жил им, памятью о нём.
В конце 1976 года И.С. Плесовских покинул пост директора, оформился на пенсию (здоровье сильно стало пошаливать – давали знать о себе военные раны), и как не просили, как не упрашивали его районные власти поработать ещё, он не соглашался: «Я своё дело сделал».

Занимался рыбалкой, охотой. Друзей и приятелей у него, как и раньше, не было – всё больше особняком, правда, иногда выезжали на озёра со своим бывшим шофёром Иваном Дудочкиным, да изредка составлял компанию Станислав Матвеевич Хлынов, который переживал такую же участь, что и Иван Савельевич – рано, в августе 1970 года, потерял дочь. Это их и роднило в некоторой степени.

Не стало Ивана Савельевича в 1993 году. Похоронен на коточиговском кладбище, которое было когда-то обосновано по его «указу».

Послесловие

Совхоз «Коточиговский», как и все хозяйства района, не избежал своего краха, учинённого сначала горбачёвской перестройкой, а потом – ельцинской демократией. Ещё стоял он, «пыжился» некоторое время, возглавляемый А.И. Мартыненко, держался «на плаву» при А.М. Чехарине, а уже после, в конце 80-х, пал на колени, и как не пытались поднять его некоторые «и.о», а затем и официальный директор хозяйства М.П. Кадушкин, ничего из этого не вышло. Время было не то.

В феврале 1988 года впервые в районе, согласно закону «О Государственном предприятии (объединении)», был объявлен конкурс на замещение должности руководителя совхоза «Коточиговский». Ни одного человека на неё не нашлось.
Рассыпался совхоз, как карточный домик. Не осталось от него ничего. Где были многочисленные фермы – сплошной бурьян, деловые люди по кирпичику разобрали могучую когда-то МТМ, вывезли и сдали на металлолом токарные и фрезерные станки, от вместительных тракторных и автомобильных гаражей – ещё видимая куча мусора; нет и лучшей в районе участковой больницы, нет ни столовой, ни парикмахерской, ни общественной бани, на ладан дышит сельский клуб, библиотека, пустыми глазницами окон смотрят на унылые улицы многие жилые дома… Ничего не остаётся, что бы напоминало нам о той созидательной деятельности наших отцов и старших братьев, о нём, их ведущем – Плесовских Иване Савельевиче, патриоте своего края. Разве что, обветшалый дом, на краю такого же села, в окружении древних берёз, в котором в одиночестве доживает свой век его первенец – семидесятитрёхлетний Вениамин, да старая водонапорная башня в центре деревни, которую возводили когда-то всем миром.