Святые люди

ДОСЬЕ. Мирослав БАКУЛИН. Известный тюменский философ, писатель, издатель, блогер. Кандидат философских наук. Возглавляет культурный центр «Русская неделя». Автор ряда книг православной прозы «Зубы грешников», «Всякое дыхание», «Наивное толкование 50 псалма» и т. д., выдержавших несколько переизданий в Москве и Тюмени. Женат. Трое детей.

Скоро Рождество, праздник, который принято отмечать добрыми делами и поступками. С известным тюменским писателем, философом, издателем Мирославом БАКУЛИНЫМ мы, кроме прочего, выяснили, кто сегодня чаще готов откликнуться на просьбу о помощи: богатые или бедные.

Откуда взялись волонтеры?

- Мирослав Юрьевич, Новый год тюменцы отмечают шумно, весело и массово. Но в последнее время все больше и больше горожан стали праздновать и Рождество - дарят подарки, проводят благотворительные акции. Это что - влияние Церкви, или мы возвращаемся к своим корням?

- И то, и другое. Вспоминаю, как мы на Рождество ездили в детские зоны. Я брал учеников своей Воскресной школы, понимая, что им полезно видеть детей, которые живут в совершенно других условиях. И однажды была такая сцена. Там какой-то конфликт произошел у детей из колонии, и один другого сильно ударил, разбил нос. Так, с хрустом. И детки из совершенно благополучных семей с таким ужасом смотрели на эту картину. Но видели они и другое. Мы привозили с собой торты, газированные напитки, конфеты. И у детей, лишенных многих радостей, эти подарки вызывали какой-то просто искренний восторг и благодарность. Поэтому, я думаю, Рождество все-таки воспитывает и детей и взрослых, учит их делать добро. Я вам скажу, что конфеты - великая вещь. У нас в Тюмени была одна бабушка-конфетница. Во Всехсвятском храме много лет она всем детям после причастия давала конфетки. Когда она умерла, и ее начали отпевать, не только множество прихожан пришло ее проводить, приехали восемь священников, больше десятка дьяконов, это те, кто смог, из тех, кого она этими конфетками «приваживала». Я думал, отпевают архиерея.

- В советское время благотворительности как таковой не было. Со школы все мы помнили крылатую фразу из горьковской пьесы «жалость унижает человека». Но сменилась эпоха, и как-то неожиданно появились волонтеры.

- Они всегда были. Вернее, потребность помогать всегда живет в человеке с добрым сердцем. Когда мы с дочкой оказались в Москве в онкологической больнице, к нам в отделение на Рождество пришли клоуны. Они играли с детками, шутили, подарки им раздавали. Оказалось, что это учащиеся Московского циркового училища. Я спросил: «Вы - христиане»? «Нет, - ответили они. - Мы пришли, потому что знаем, что эти больные дети никуда не ходят, живут, как в подводной лодке. И нам хотелось устроить им праздник».

- С экранов телевизоров, с газетных страниц в Интернете люди просят о помощи - собирают средства на операцию, на дорогие лекарства. А государство где?

- Именно потому, что государство в стороне, люди сами на себя взяли его социальные обязательства. Конечно, помогать престарелым, онкологическим больным, бедным должны многочисленные социальные службы государства. Но они не помогают. У меня два года назад дочь умерла от рака, и я прекрасно знаю всю эту систему изнутри. Знаю, как выдаются гранты, как выделяется госпомощь. Простой пример. Когда дочка лежала в больнице в Москве, мне для того, чтобы ей провели срочную операцию, нужно было приобрести вентрикулярный дренаж - это такая штука, помпа, которая качает избыток ликвора из мозга. В больнице их нет. Сами врачи позвонили волонтерам, и они мне помогли. Хирурги провели операцию. Если бы не эта помощь - врачей, волонтеров - дочь в ту же ночь бы умерла. А так она прожила еще полтора года.

Богатые прячут руки

- Есть распространенное, но довольно спорное мнение, что бедные добрее, чем богатые. Сейчас и в ближайшем будущем нас ждут трудные времена. И бедных станет намного больше. Это уменьшит или увеличит число благотворителей?

- Думаю, увеличит. Я смотрю на окружающий мир и все больше убеждаюсь в том, что вокруг меня очень много святых людей. Святыми ведь апостол Павел называет не тех, кто достиг чего-то, а тех, кто просто пытается жить по-человечески. Знаю много людей, которые помогают совершенно незнакомым - инвалидам, бедным, ходят в больницы, хосписы. Знаю, например, людей, которые поселили в своем доме бабушку. Ей 81 год, у нее трое детей, которым она оказалась не нужна. А посторонние люди без всякой выгоды для себя ее взяли в свой дом, у нее там свой отсек - комната, прихожая, ванная. Раньше я такого вообще не видел. С возрождением праздника Рождества христианство в России получило действительно какое-то новое качество.

- А наши богатые занимаются благотворительностью?

- Мы недавно перевели книгу святого Филофея Лещинского, нашего великого Тобольского святителя. У него есть потрясающие слова. Он говорит, что пока богач собирает свое богатство, он еще может с кем-то поделиться. У него еще чувства какие-то человеческие есть. А когда он его соберет, то «ховает руци» - прячет руки. То есть нет рук, нечем и подавать. Сейчас широкой благотворительности на какие-то дела со стороны богатых нет. У нас уникальное время, когда бедные всем помогают. Я разговаривал недавно с одним своим знакомым, который на онкологическую операцию собирает деньги, он говорит: «Смотришь на счет, там по пятьсот, двести, сто рублей перечисления». Понятно, что последнее люди отдают. А так, чтобы пришел какой-нибудь миллионер и сказал: «Нате», такого нет. Они говорят, мол, кризис сейчас, проблемы огромные, теряю миллионы.

- Остается надеяться на то, что эти добрые люди станут властью, и тогда государство будет свято выполнять все социальные обязательства?

- Властью в России будут те, кого мы намолим. Мы же молимся на каждой литургии: «Господи, спаси страну Российскую, власти и воинство ея». Это наша прерогатива. Какой власти мы достойны, такая и будет. Власть ругать - противохристианская вещь. Невозможно в храме молиться за нее, а потом дома на кухне ругать. Непременно надо держаться какой-то одной точки зрения. Надо понимать, что власти тяжело. У нее большие искусы - возможность денежку взять, неправильно поступить, неправильно распорядиться и масса других соблазнов. Поэтому у церковного люда есть обязанность - молиться за тех, кто стоит у власти, чтобы она была хотя бы немножко человечной. И, как показывает история последних 26 церковных лет, что-то здесь меняется - у государства появляется более-менее человеческое лицо, власти хотя бы стали говорить правильные вещи.

- Часто приезжие говорят, что наша область отличается от других регионов страны. Это так?

- Да. Мы кардинально отличаемся и от Москвы, и от других регионов России. И тому есть несколько причин. Сюда ехали люди весьма энергичные. Здесь не было крепостного права. И на огромной площади проживало всего два процента населения страны. Жили здесь свободные люди, у которых была куча земли, рек, озер, леса. Поэтому лучшие воины были сибиряки. Мы помним о подвигах и героизме Тобольского полка во время войны 1812 года и о сибирских полках, громивших фашистов в годы Великой Отечественной войны. Здесь совсем другие отношения между людьми. Другие масштабы, размах. Мы, сибиряки, привыкли создавать города, строить магистрали. Широко живем. Отец, помню, приехал к моей сестре на свадьбу в Москву и привез с собой нельму. Он вышел на балкон, порубил ее топором на куски, принес, положил на стол - ешьте. Москвичи оторопели - в их представлении топор и рыба несовместимы. Они режут рыбу микропластиками. Поэтому и сейчас мы живем лучше, чем в среднем по стране. Мы после всех потрясений 90-х достаточно быстро восстановились. Появился средний бизнес, крупный бизнес. Те деньги, которые раньше у нас оставались от налога на добычу полезных ископаемых, уже давно забрали в федеральный бюджет. Поэтому те, кто до сих пор думает, что мы живем на нефтедоллары, ошибаются.

Мы лучше живем, потому что работаем.