Под благодатью Божией здравствует деревенька...

История... Когда я была в том возрасте, когда всё критикуется и кажется тебе не значительным, то совершенно не понимала значения и важности этого слова. «Ну, - думала я, - история — это когда пройдут столетия и вдруг что-то обнаружится. И ЭТО будет не со мной и не при мне».

Прошло немного лет, и я стала понимать, что история — это я и моё время, а также прошлое моей семьи и страны. «История» стала стучаться во мне каплями мыслей, россыпью вопросов. А поскольку изучение истории моей жизни идёт своим чередом, заинтересовало меня время - его я называю «Неизвестное»...

Просматривая в Интернете «Епархиальные ведомости» за малоизвестные годы, вдруг обнаруживаю интересное сообщение. Его привожу ниже в подлиннике:

Года 1891 и 1892... Что произошло в селе Калмакское в это время?

Исторический факт вызвал шквал эмоций и возбуждение, свойственное, наверное, только историкам и музейным работникам. Где получить ответ на этот вопрос? Перебрала в голове варианты своего исследования. Получилось, примерно, так: поговорить со старожилами села, попытаться узнать об этом в своей семье, посетить архив. И вот что из этого получилось...

Старожилы нашего села, оказалось, ничего об этом не знают. Получила одни только предположения и домыслы. В семье не нашлось такого человека, который бы об этом что-то ведал. Позвонила в архив. Людмила Викторовна Ренёва посоветовала обратиться в Государственный архив города Тюмени, так как в местном хранилище есть документы только с 1920 года. Это произойдёт ещё не скоро, а пока...

Фантазия и воображение уносят меня в интересное путешествие - в неизвестное прошлое моей деревеньки...

...Утро началось, как всегда, с обычных дел по хозяйству. Дора, так звали девятилетнюю девочку, принесла в большую горницу самовар и взгромоздила его на стол. Медленно и аккуратно расставила чайные пары. Она помнила, как в прошлый раз, за то, что разбила красивую, нарядную чашку, получила столько тычков и подзатыльников от хозяйки, что сегодня действовала осторожно. Налила в блюдце мёд, нарезала большими кусками пахучий хлеб с отрубями. Шёл пост и поэтому пища на столе была простая, но сытная. Оглядела ещё раз стол критическим взглядом и, довольная содеянным, покинула комнату.

Хозяин, не старый ещё мужик, вошёл мрачный, и, помолясь перед образами, сел завтракать. За ним потянулись и остальные обитатели дома — жена и трое ребятишек разного возраста. Весь завтрак прошёл в молчании. Дети попытались, было, что-то спросить отца, но, получив в ответ подзатыльник от матери, быстро доели свою еду и покинули стол. Как только дети вышли, между взрослыми произошёл разговор.

- Никандор Петрович, как жить будем? - тихо спросила женщина.

- С Божьей помощью, - ответил муж.

Жена попыталась пустить слезу, но от строгого взора мужа, лишь только засморкалась, утёрла глаза фартуком и громко крикнула:

- Дорка! Убери со стола!

Пока девочка прибиралась, в соседней комнате хозяин с хозяйкой собирались в храм. Был будний день, середина недели, но одевались чисто и строго. Шли на сход в церковь. Вчера прибегал посыльный от старосты и велел непременно быть. «Решать важный впрос будем!» - сказал он.

- Да, нужно решать, нужно... - думал мужчина, идя с женой по улице.

В храме, что стоял в центре села, народу было немного — лишь те, кто решился прийти - остальные осторожничали, либо были больны. Вот уже 4 месяца в деревне свирепствовала неведомая до этого времени, страшная болезнь. Она никого не щадила — стар и млад были её жертвами. Холера... От этого слова замирало сердце у женщин всего села. Тяжела участь матери, когда никто не может помочь твоей кровиночке, умирающей в мучительных судорогах. Вот и выло полдеревни от горя... Врач приезжал из губернского города, привёз молодого фельдшера. А тот старается — молодец! Да где уж там вмиг победить такую заразу... В деревне слушаются его, выполняют его предписания: чистоту тела и дома блюдут, умерших хоронят глубже, известью посыпают... Но тётка с косой по-прежнему частый гость в каждом доме...

- Братья и сестры! Недобрый час наступил для нас! Но всё попускается нам по воле Божией! По нашим грехам — наказание Божие. Молитва, Богоугодные дела и помощь ближнему — совершает истинный христианин ежедневно, того же желаю вам. И смилостивится Господь и уйдёт горе, да поселятся в каждом доме мир и благодать Божия! - сказал отец Димитрий Новосельцев и, помолчав, продолжил: - Необходимо нам с вами содеять Богоугодное дело — заказать написать икону Божьей Матери «Утоли моя печали». Я тут выяснил, что такую можно заказать в Санкт-Петербурге, в Академии художеств - там хорошая иконописная школа. Владыка едет скоро туда. С ним отправим наш заказ.

- Доброе дело, доброе! - загудела толпа. - Богоугодное!

- Прихожане! Но средств в церкви не хватает. Поэтому прошу вас пожертвовать, кто чем может.

- Согласны! На всё милость Божия! - ответствовал народ, и надежда затеплилась в сердцах их.

Никандор Петрович с супругой, как самые зажиточные, пожертвовали немалую сумму — 200 рублей. А маленькая Дорка, сиротка, приживалка в их доме, тихо положила копеечку, которую подарил в день ангела умерший в прошлом месяце отец...

- На такое дело - пригодится, - прошептала она. Слёзы катились по щекам, но уже надежда на счастье поселилась в её маленьком, но щедром сердце.

Конец этой истории счастливый... Деревня моя стоит и здравствует, по сей день, прикрытая от всех бед благодатью Божией. В центре села стоит Храм — свидетель тех лет. А маленькая Дорка — Феодора (по-деревенскому Федора), это моя бабушка - Федора Иойловна. Прожила она долгую жизнь, и было у неё 13 детей (не все живы). А мы, её потомки, стараемся быть счастливыми...

Что произошло на самом деле, узнаем, побывав в Государственном архиве города Тюмени. Но об этом, и о том, куда исчезла икона, в следующим рассказе...