Нелёгкая доля советских немцев

В годы войны населению всего Советского Союза пришлось очень тяжело. Люди лишались всего нажитого непосильным трудом и навсегда теряли своих близких. В тех жесточайших условиях помощи было ждать неоткуда, а вот беда могла застигнуть в любую минуту.

К числу тех, кто стойко и самоотверженно трудился в военные годы, кто внёс свой вклад в общую Победу, относится труженица тыла из села Пятково Эмма Готфридовна Руф. С ней мы встретились накануне празднования 71-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне.

Руф живёт на Сибирской земле уже более 70 лет. Её отчий дом до войны находился в деревне Драйшпиц Камышенского района Волгоградской области. Предки Эммы Готфридовны в числе 23 тысяч немцев обрели здесь свою новую Родину ещё в 1763 году.

В первые годы Великой Отечественной немецкие поселения с Поволжья были депортированы за Урал. Не разобравшись, что за немцы будут жить в их деревне, местные жители обрушили на прибывших свой гнев и обвинения. Так российским немцам в годы лихолетья пришлось испытать не только жестокие лишения, но и ненависть  новых земляков.

«Когда мы жили ещё на Волге, за нами приехала милиция. Всех немцев из разных населённых пунктов стали увозить на быках и лошадях, некоторых доставляли к станции на пароходах. В вагонах, в которых возили скот, нас отправили в Сибирь. Это был сентябрь. Здесь нас встретили дождь и слякоть. Было очень холодно, мы брели по колено в воде и грязи.

Так как мне было всего 15 лет, на работу меня определили скотницей, доярками брали только с 18 лет. На питание давали по 200 и 500 грамм чёрного, как земля, хлеба. Как мы с сестрой тогда выжили, я не знаю до сих пор. Многие здесь нас считали фашистами из Германии, но я свою Родину никогда бы не променяла на Германию. Потом местные жители разобрались и поняли, что мы свои, родные - советские немцы».

На новое место жительства Эмма приехала не одна, у неё на руках была ещё и полуторогодовалая сестра. Ни отца, ни матери в это время рядом не было. Мама отбывала срок в тюрьме. Чтобы мы не умерли от голода, она украла пшеницу. За пять килограммов дали пять лет - по году за каждый килограмм. Отца забрали в трудармию в Свердловск, он работал в шахте. Девочке приходилось выживать в жесточайших условиях, но она рук не сложила, сохранив свою жизнь и жизнь сестрёнки. Простая человеческая жалость не позволила односельчанам пройти мимо горя подростка и маленького ребёнка, люди помогали, кто чем мог. «Нас жалели, даже старые бабульки приносили кто литр, кто пол-литра молока. Сначала меня взяли на работу в Тюмень, на завод, выпускающий оружие и патроны, это была трудовая армия, но из-за сестры отправили обратно в колхоз, работать на ферме. По ночам я таскала навоз, зимой ходила на работу с ломиком и топором. Тогда я договорилась с доярками, и они стали давать мне обрат. Им я поила свою сестру. Воровать я не стала, мне хватило маминого наказания. Тогда, я помню, коровам в кормушки клали солевые комки, если от них откалывались какие-то крошечки, доярки собирали их для себя. Это тоже было преступлением, но как жить без соли? Ведь в Сибирь мы приехали с голыми руками, так как с собой разрешили взять очень мало. Еда, которую мы везли, испортилась ещё в поездах. То и дело были видны выброшенные из окна куски куриц и мяса.

Жили мы где придётся. По приезду нам соорудили барак. В нём были и клопы, и тараканы. Обитали там вместе пять семей. Спали на полу и ели за одним столом. Иногда нас кормили в столовой, давали овсяную похлёбку. Мне есть практически не приходилось - я всё оставляла сестрёнке. Летом питались в основном медунками да крапивой.

В последние годы меня часто приглашают на встречи со школьниками. Но из-за слёз я не могу им рассказывать про то время. Слишком оно было тяжёлым. Однажды, правда, рассказала о судьбе матери, которая пошла на преступление, чтобы мы не умерли от голода. Тогда такие случаи не были редкостью, а ведь взрослые мне даже о многом не рассказывали».

После окончания войны у семьи появилась возможность уехать на малую родину. Но на месте стало ясно, что возвращаться-то уже и некуда. «После Победы над фашистами мы собрались все вместе. Вернулись и отец, и мать. Мы, пройдя несколько обязательных отметок в управлении, смогли поехать на Волгу. Дом моих свёкров остался цел, а наш - сгорел полностью. многое было выжжено дотла, даже не осталось крестов на кладбищах. Живым там не пахло».

После окончания войны Эмма Готфридовна вышла замуж. Супруг был из большой семьи, работал конюхом, жили очень бедно. Когда двое детей были ещё маленькими, муж умер, и вся работа и забота о семье легла на плечи уже натерпевшейся женщины. За всю свою жизнь Эмма Готфридовна привыкла работать так, что до сих пор не может сидеть на месте. Глядя на её идеально убранные дом и усадьбу, становится понятно, для чего Екатерина II пригласила немцев на русскую землю. Они настолько трудолюбивы и аккуратны, что есть чему поучиться.

В сентябре этого года труженица тыла отметит своё девяностолетие. Но, несмотря на столь солидный возраст, она по-прежнему неугомонна и деятельна. Сама топит печи, обрабатывает огород, старается полностью себя обеспечивать, отклоняя предложения родственников о помощи: «Землю я сама вскопаю, два-три ведра картошки посажу и мне хватит. Пока жива, хочу свою картошку есть».

Фото

Сергея НОВИКОВА.