Минное поле до сих пор не забылось…

В 1941-м Николаю Шемякину исполнилось 17. Окончивший среднюю школу в Ялуторовске к началу Великой Отечественной, он, уроженец села Памятного, вместе с другими сверстниками в ноябре был направлен в Новосибирск, в училище связи. 

- Если бы ростом вышел, отправили бы  в лётное, а так меня, невысокого, врачебная комиссия забраковала, - вспоминает сегодня Николай Алексеевич.

Учиться на радиста довелось недолго.  Уже 28 декабря курсантов подняли по тревоге и срочно отправили на железнодорожный вокзал. В плохо оборудованных теплушках юных новобранцев повезли в Хабаровск.

В холодном вагоне Николай сильно простудился, получил воспаление лёгких и попал в госпиталь. Вот там он впервые увидел раненых и контуженых фронтовиков, услышал их скупые рассказы о жестокой и беспощадной войне. Лекарств и еды катастрофически не хватало, как и больничных коек. Но молодой организм всё же справился с болезнью. Как только юноша смог держаться на ногах, его направили в расположение Московского военного округа – в учебную дивизию, где готовили сержантов. Затем было назначение в 50-й стрелковый полк командиром отделения.

С ужасными последствиями войны наш сибиряк столкнулся и после победного мая 1945-го, когда на территории Восточной Пруссии советские солдаты восстанавливали разрушенное битвами хозяйство, а прежде разминировали брошенные земли. В 15 метрах друг от друга шли бойцы, отыскивая мины. И, конечно же, были жертвы – подрывались. Эта картина из прошлого не стёрлась из памяти по сей день: идёт человек с миноискателем и вдруг гибнет на глазах товарищей. 

Николай Шемякин, к счастью, уцелел. Вернулся домой, где измученные тревогой ждали его отец, прошедший трудовую армию, мать, три сестры и два младших братишки. Старший и средний братья погибли на фронтах, защищая Родину… 

Николай Алексеевич стал работать приёмщиком молока на Ялуторовском МКК, а после - снова учиться в Новосибирске.

Потом 11 лет «крутил» фильмы – в основном военные, патриотические в суровых условиях тюменского Севера. Романтики ему тогда хватило. В тундре Ямало-Ненецкого округа люди жили при свечах, до цивилизации – сотни вёрст. Но мирную жизнь надо было налаживать, несмотря ни на что. На зоне для заключённых тоже фильмы показывали – под улюлюканье и громкие возгласы двух тысяч бывших «власовцев», отгороженных от мира колючей проволокой. Николаю  Шемякину всё это уже не представлялось чем-то ужасным.

А потом потянуло его в родные места, в Ялуторовск. Здесь и работа нашлась. 

Он устроился звукооператором в Дом культуры, отсюда и на пенсию вышел. Коллеги по профсоюзу до сих пор не забывают ветерана, вот и нынче вспомнили – с добрыми словами и пожеланиями домой пришли. А он, слегка волнуясь, находит в фотоальбоме снимок военной поры. На нём он сам в цвете лет, в новой форме, ещё не знающий всех тягот фронтовой жизни. Это потом, спустя время, кошмары будут мучить его по ночам, ведь минное поле, где гибли его товарищи, до сих пор перед глазами…