«И каждый раз их вспоминая сердцем, слеза тихонько по щеке бежит»

• Минута молчания.

13 июня в селе Юрминка состоялся траурный митинг, посвящённый памяти односельчан, погибших во время взрыва аммиачной селитры в 1971 году. 45 лет прошло с той поры, когда беда пришла во все дома деревни. Разделить с юрминцами не утихающую боль утраты приехали глава района Е.Н. Ковальчук и его заместитель по социальным вопросам И.В. Таржеманова.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы вспомнить трагическое событие далёкого 1971 года, во время которого погибло 34 человека. Мы почтим их память и вспомним всех поимённо. Вспомним и тех, кто ушёл из жизни после этого страшного дня. Конечно же, в мирное время и вот так нелепо погибать не хочется никому, но события эти были, это наша история, которую мы должны знать и помнить. Сегодня хочется пожелать каждому из вас, чтобы подобное не случалось ни с кем, никогда и нигде, – пожелал Евгений Николаевич.

Короткие траурные речи произнесли глава Юрминского сельского поселения Д.В. Лемешкин, председатель совета ветеранов Юрминского сельского поселения Г.С. Аверина и буквально несколько слов, из-за подступившего к горлу комка от воспоминаний, смогла произнести очевидец тех страшных событий А.М. Аверина.

Равнодушных на митинге не было, и никто не стеснялся катившихся по щекам слёз, когда ведущие подробно рассказывали события того чёрного дня:

– 13 июня 1971 года. По-летнему тёплый воскресный день. День выборов в местные советы народных депутатов. Ничего кроме отдыха и приподнятого праздничного настроения он, кажется, не мог предвещать жителям Юрминки, но в послеобеденное время на территории МТМ взметнулись вверх столбы чёрного дыма. Сбежались люди и стали заливать пожар водой. Рядом много техники, цистерны с горючим. Односельчане бросились спасать народное добро, стали убирать в безопасное место, оттаскивая транспорт руками. Боялись, что взорвётся бензин. Взорвалась селитра… В старом, полуразрушенном сарае её хранилось 150 тонн, и взрыв потряс своей чудовищной силой. Через реку Вагай летели булыжники и трактора, мало домов уцелело в деревне, а центральная её часть была стёрта с лица земли. На месте взрыва образовалась воронка 13 метров в глубину и 64 метра в диаметре. В небо на сотни метров поднялся столб дыма и пыли в виде гриба, похожего на взрыв атомной бомбы, который было видно даже в самых отдалённых уголках района. Вышибло стёкла в домах и соседних деревень: Вагино, Кармацкой, Киргинцево. В тот день погибло 34 человека, среди них были механизаторы, доярки, школьники, несколько членов избирательной комиссии и двое приезжих строителей из Белоруссии. Были семьи, в которых погибли родители. Ребята от ужаса пережитого и увиденного словно повзрослели, оставив беззаботное детство позади.

«Ну, вот и смерть, увы, уходишь, родню глазами ты обводишь. Рыдает мать, отец молчит, в кроватке твой сынок кричит…» – дополнял трагичность обстановки металлический голос из динамиков.

Погибли те, кто, несмотря на угрозу собственной жизни, бросился спасать народное добро. На похороны съехалось много народа, были и военные, и духовой оркестр. Без слёз и содрогания на это невозможно было смотреть. Произошедшая трагедия навсегда поселилась в сердцах юрминцев, и, как война, разделила их жизнь на «до» и «после». В заключение первой части траурного мероприятия организаторы предложили почтить память погибших минутой молчания и по традиции помянуть их блинами.

На вторую часть мероприятия присутствующих односельчан, гостей села и родственников погибших организаторы пригласили в сельский Дом культуры. Там силами учителя истории и руководителя краеведческого кружка «Истоки» Татьяны Александровны Обуховой был приготовлен для просмотра фильм «Трагедия Юрминки 1971 года». Собирать для него материал ей помогли дочь Полина, Нина Анатольевна Лукина и дети, посещающие краеведческий кружок.

– Я хочу сказать всем тем, кто согласился нам рассказать об этом – большое спасибо. Это наша история и наши дети об этом должны знать. Я считаю, что главная ценность этого фильма в том, что говорят в нём живые свидетели этой трагедии. Они очень подробно рассказали, как это произошло в действительности, – отметила перед началом просмотра Татьяна Александровна.

Вот что запомнил о событии 1971-го Александр Владимирович Першин:

– Мне тогда исполнилось 18 лет, и я в первый раз пошёл голосовать, после чего направился к друзьям Анатолию Горькову и Михаилу Русских. Сидели в доме у Горьковых, потом вышли на крыльцо и увидели пожар. Поехали туда на велосипедах, не доехали метров 500-600 и взорвалось… Полетели камни, шифер, пыль, земля, с великов мы, конечно, попадали, потом встали и понять не можем, в чём дело?! Мимо тетя Шура Анякина бежит с дочерью. Мы тоже побежали. Смотрю, а у дяди Миши Першина дом горит, потушить мы его не смогли, и рядом загорелся следующий. От деревни непонятно что осталось. Столбы лежат, дома исковерканы. Люди вокруг воронки сперва ходили, искали убитых и раненых, а потом пригнали машины, начали грузить их и всё оцепили, больше никого не подпускали, а собирали их до потёмок. Хоронили погибших на следующий день. Не стало отца, дяди, сестёр Любы и Лиды. По несколько гробов на одной машине везли. Ну, а нам-то жить как-то надо было дальше. Все развалины разобрать заставили. Сестру с отцом похоронил, младшая сестрёнка осталась, сколотил сарайку в огороде, перетащили в неё всё, что уцелело из домашней утвари, сложили печку, так с Надюшкой и выживали до октября месяца. А в начале ноября я в армию ушёл…

Почти в эпицентре взрыва находился Валерий Скареднов:

– Мы стояли в метрах 20-25 от горящего сарая. Люди технику отталкивали подальше, сарай этот водой поливали. Он сперва горел, потом загудело как-то, столб пламени стал подниматься, а потом рвануло. Меня с коляски скинуло, летел по воздуху, ещё что-то соображал. Когда упал, то сознание сразу не потерял, глаза открыл, а кругом темным-темно, а ведь только что солнце светило. Ну, думаю, не убило, так сейчас в пыли задохнусь, и сознание отключилось. Когда в следующий раз в себя пришёл, то солнце светило уже по-прежнему ярко, а кругом всё разбито, одежда на мне изорвана, люди уже ходят, родственников ищут. Я тоже нашёл брата двоюродного, ноги у него на машине лежали, пена на губах, но дышал ещё. Вове Скареднову 14 лет было. Потом стал сестру искать, нашли девочку лет 11, она была машиной придавлена, откопали, она в себя пришла. Ну, а потом пришли машины, автобусы, нас посадили в них и увезли в больницу…

Из воспоминаний Марии Прохоровны Першиной:

– От взрыва бросило меня на землю, чувствую что-то с ногой не то, вырвало клок мяса из бедра. Поднялась еле-еле, тапочек на мне нет, платье порвано, медичка подбежала, в больницу ехать велела. Увёз меня в Аромашево Толя Носов на машине. Положили меня в коридоре, а народ-то всё везут и везут. Кого сразу на операционный стол, а кого уже в морг. Вижу, заносят кого-то на носилках и ставят рядом со мной, глянула, и сердце оборвалось, – ведь это же дочка, Любка моя! Ногу ей от колена оторвало… Ох, и поревела же я. Говорят, дорогой, пока везли её, всё пить просила да ногу вернуть. Люба экзамены за восьмой класс сдала, а в тот день ходила в Кармацкое за аттестатом. Умерла она, и муж погиб, а меня зашили маленько и в Тюмень на самолёте отправили, так что я их даже и похоронить-то не смогла, без меня добрые люди последнюю дань отдали…

Сейчас в архивах юрминских краеведов хранится много подобных воспоминаний, есть и такие подробности, которые далеко не для слабонервных людей.

В семье Гуровых погибли родители, а дома остались три малолетних дочери. Воспитывались они в детском доме в Белоруссии, куда увезли их родственники. 13 июня средняя из них Нина Александровна, которой во время трагедии было шесть лет, приезжала в Юрминку почтить память родителей. По понятным причинам подробно рассказать о своей жизни она не смогла, сквозь душащие слёзы произнесла только то, что живут они по-прежнему в Белоруссии и между собой очень дружны.

В пятилетнем возрасте осталась круглой сиротой и Татьяна Александровна Чернышова (в девичестве. – Авт.).

– Я помню то, что кричали: «Пожар!» Мы с Ниной Гуровой побежали туда. Когда взорвалось, нас уронило, землёй засыпало, потом мы убежали обратно к ней и спрятались за подушки. Воспитали меня мамины родители, мои дедушка с бабушкой, потом уехала в Ростов к тёте, а учиться приехала в Тюмень, где и сейчас живу. У меня две дочери, уже есть внучка и недавно родился внук Александр, – поведала очевидица.

Тушить пожар прибежала большая часть взрослого населения деревни, многие из них погибли, но ещё больше были ранены или контужены. Всех их увезли в Аромашевскую больницу, а перепуганные дети долго ходили вокруг дымящейся воронки в поисках родителей. Даже сейчас совершенно посторонним людям страшно подумать о том, что ребятишки переживали в тот момент. Оставшиеся в деревне люди находились в шоковом состоянии, усилили общую угнетённую картину вернувшиеся с выпасов и не нашедшие в привычном месте приюта животные, на которых, в общем-то, особого внимания никто не обращал.

Исполнительный комитет районных депутатов трудящихся решил просить комитет Тюменского областного Совета депутатов трудящихся за мужество и отвагу, проявленные при тушении пожара в гараже совхоза Юрминский Аромашевского района и спасение из огня социалистической собственности представить к награде медалью «За отвагу на пожаре»: Александру Андреевну Аверину, Николая Кузьмича Горшкова, Гурова Александра Ивановича (посмертно), Корытова Михаила Фёдоровича (посмертно), Лёжнева Михаила Фёдоровича (посмертно), Обухова Михаила Ивановича (посмертно), Огиевич Василия Семёновича (посмертно), Паренко Владимира Дмитриевича (посмертно), Чернышова Александра Евгеньевича (посмертно).

...Одежды скорбной памяти надень,

Кто спит в земле, тот больше не проснётся…

На самом деле был обычный день,

И с раннего утра светило солнце.

• Юрминка после взрыва 1971 года.

Фото: автор из архива Юрминского сельского поселения