Родные – от слова родина

На Троицу в Новую Деревню

Они упёртые, новодеревенцы. Им важно восстановить в памяти историю, детали, подробности жизни их предков века три тому назад. Зачем? Зачем надо «всё переупрямить, всё помнить, бывшее окрест». Да потому что «тот, кто зачёркивает память, на будущем ставит крест». Вот поэтому. Не потерять, не рассыпать, сберечь, сохранить – ради детей и внуков. И их будущего.

Второй раз собрались ближние и дальние новодеревенцы на престольный праздник – Святую Троицу. Историю заселения Новой Деревни помогла поднять прошлогодняя встреча и титанический исследовательский труд подвижника и патриота земли новодеревенской тюменца Александра Георгиевича Ващенко. Оказалось, что так много ещё всего в человеческой и архивной памяти! Так много всего в рассказах старожилов: на склоне лет человек припоминает существенные подробности детства и юности легче, чем события по горячим следам. И набирается их с каждой встречей всё больше и больше.

Память человеческая

– Вот ещё сороковой гость зарегистрировался, – идёт запись гостей со всех волостей. И разговор течёт оттуда, из глубины памяти, из недр души.

– Часть деревни, где жили местные, называлась «сибиряки». Пришлые, переселенцы с Полтавщины,«хохлы», – в другом краю. И не живать бы им здесь. Пунктом назначения была Омская земля. Да за многие месяцы пути подыстратились, провиант иссяк, лошади попадали от дальнего трудного пути. Первоначально два околотка разделяли ворота и плетень. И деды рассказывали, что не особенно приветствовалось, когда парни брали замуж «хохлушек», – рассказывает Андрей Иванович Пуценко, заместитель главы администрации района, который, как вы понимаете, сам будет из «хохлов». – А в дни нашей молодости мы были единой деревней. Единой колхозной бригадой «Страны Советов». И девушки шли замуж за кого хотели. И парни думать забыли про какие-то там традиции запретов далёких предков.

Сегодня те, что из «хохлов», – первая скрипка за столом. А стол! Ах, стол! Пироги с груздями и солёные грибочки, опёнки маринованные. А хворост какой! Всё, что водилось на столах в годы детства. Пьяных, говорят, не бывало на тогдашних новодеревенских гулянках. Чекушка на всех про всех – по стопке.

– А я сегодня уже съездил, земляники набрал, – хвалится Андрей Иванович, – в детстве, помню, летом это угощение на каждый день добывали себе сами – не ленились.

Татьяна Михайловна Матвеева (в девичестве) подхватывает «ручеёк» памяти.

– Каждому из нас кажется, что звёзды здесь самые яркие, воздух самый чистый, а одуванчиковые поля самые красивые. На этой земле, где у каждого свой дом, своя весна, своя мама.

Они, такие разные, абсолютно единодушны в этом. В оценке здешних красот, здешних людей.

– Кто научил всех сидящих читать и писать?

– Наша первая учительница Антонина Николаевна Лопарева – Человек с большой буквы, интеллигентный, образованный.

– Кто был бесконечно влюблён в баян, песни?

– Иван Дмитриевич Мирошниченко, кто ж ещё! Из молодых – Юра Сергиенко.

Вот такой «клуб знатоков». Что? Где? Когда?

– Если этот человек идёт по деревне, значит, скоро погонят коров?

– Не врач, но ходил по деревне в белом халате? Кто?

– Кто самые заядлые рыбаки?

– Какие фильмы обеспечивали кассовый сбор?

По последнему вопросу к консенсусу так и не пришли. Потому что представители 60-х годов до сих пор любят «Девчат», «Подвиг разведчика», индийские фильмы, «Весну на Заречной улице». А представители 70-х – «Бриллиантовую руку», «Кавказскую пленницу», «Семнадцать мгновений весны». И песни представители разных поколений пели свои, но их подхватывал весь зал деревенского клуба. «Червону руту не шукай вечорами…». И не надо было переводчика! Всем было понятно, что девушка просит любимого не искать приворотный волшебный цветок – любит и так своего единственного. И слова украинской песни знали все – от мала до велика.

Вспомнить было о чём. Какие имена давали чаще всего деревенским девчонкам и мальчишкам. И как произносили их с украинским говорком: Вытька, Колькя, Катьша.

А прозвища? Владимир Николаевич Мирошниченко рассказал весёлый случай про Филиппа Овечку. Прозвище Овечка он дал себе сам. А дело было так. В деревне проходила всесоюзная перепись всей хозяйственной живности: скота, свиней, птицы. Филя – мужик сметливый: а вдруг да налогом обложат? Умолчал про скот. Говорит переписчику: «Пиши – Варавко Филипп: овечка».

Вот такие адреса памяти. Весело. Тепло. Радушно. И очень лирично. Юлия Николаевна Мирошниченко стихи читала – библиотечный работник в прошлом. «Жизнь пронеслась: как будто в комнату вошёл и тут же вышел». Все погрустили с автором строк: разве не так? Увы, годы-скороходы.

– Этот уголок земли – Новая Деревня – будет храниться в сердце и душе каждого, кто здесь родился, потому как вмещается в одном небольшом, но очень ёмком слове – родина.

Неповторимы и дороги воспоминания о деревне по-большому счёту и в деталях, в мелочах – для Татьяны Александровны Коровиной, урождённой Шутько, выросшей в небольшом пятистенке в «кашкаре», за рекой. Домик маленький, как картинка: изба да горница. Это та «спряжна хатка», про которую я рассказывала читателям. Не продала Татьяна хату, не бросила – сделала свой деревенский музей. Новая Деревня, она ведь у каждого своя – со своими днями и вечерами, памятными событиями, со своей первой любовью, со своей мечтой. Лучшая подруга, детские радости, любимые вещи, к которым приросли душой. Предметы быта – как эстафета от прадедов: прялки и веретёна, плетёные короба, три сепаратора – прабабкин, бабкин и самый современный – мамин. Радиола – шестиламповый механизм. И пластинки! «Самоцветы», «Пламя», Валентина Толкунова, София Ротару – Танина молодость. Радиола – рабочая. Включили, и зазвучал небесный нежный голос Валентины Толкуновой. «Ускакали деревянные лошадки, пароходики бумажные уплыли»… Керосиновые лампы – их знают и помнят все новодеревенцы. В избе – полати. На них получали первые уроки фольклора и музыкального образования новодеревенские ребятишки. Заберутся и глядят до полуночи, как поёт и пляшет большое деревенское застолье. Тканые ковры и покрывала – в украинском стиле.

Мне трудно назвать число экспонатов, приведённых в порядок, бережно, мастерски реставрированных. Сто? Больше? Чтобы по-своему рассказать детям и внукам о том, что ей самой так дорого, о пережитом и увиденном.
А на столе – гостям сегодня особенно рады: праздник православный, престольный – стряпни разной. Наливка в пятилитровой бутыли. Заходьте до нас!

Память архивная

И снова, как и в прошлую встречу, полновесная обойма воспоминаний, архивных материалов от Александра Георгиевича Ващенко. Разрозненных хроник, сводок, официальных бумаг, документально и убедительно воскрешающих прошлое. Все вместе они слагаются в могучее целое – знание об истории Новой Деревни. Об уникальном занятии, в котором здешние жители были доками, – коневодстве.

Он был убедителен, выступал на встрече, оперируя языком фактов. А я в очередной раз удивляюсь его особому мышлению, исследовательскому складу ума и поразительной преданности малой родине, своим землякам и этим встречам.
Гуляет Новая Деревня, как в былые годы, поёт под ностальгическую музыку. И хохочет до упаду – благо поводов хоть отбавляй. И о серьёзных вещах, которые являются целью и смыслом этих встреч, не забывают.

«Когда уходит последний свидетель, заканчивается история – начинается легенда». Сегодня Александр Георгиевич презентует новодеревенцам свой бесценный труд «Историю заселения Деревни Новой». Беспокойная глубокая душа всякий раз рождает что-то новое, кропотливая архивная работа даёт свои плоды. Наполняет содержанием целые страницы в истории деревни, которые стёрлись в памяти за сотни лет.

– У меня есть желание объясниться в любви малой родине – деревне моих предков – конкретным, посильным для меня делом, – говорит он, открывая малоизвестную страницу 20-х годов прошлого века. На встречу он привёз бесценные архивные материалы, подтверждающие рассказы старожилов о лучших на всю округу коневодах-новодеревенцах.

Продолжение читайте на страницах "Призыва".