Забытые сражения: Гражданская война в Армизонском районе

Продолжение.

Начало в №№ 2014 года 73-74, 83-84, 85-86, 91-92; 2015 года - 3-4; 45-46; 47-48; 57-58; 59-60, 73-74; 75-76; 2016 года - 24, 31, 41.

Но разгром армии Колчака, уже был предрешен Тобольской операцией, тогда как главные силы красных сохранились. Наступательный порыв белых армий иссяк, а чрезвычайное напряжение, подорвало их последние моральные силы. Войска были измотаны дли-тельными напряженными боями и понесли большие потери в личном составе. Прежде всего, срочно требовалось укрепить и реорганизовать части. Однако контингенты мобилизованных сибирских крестьян были практически исчерпаны, а те, которые удавалось отправить на фронт, очень быстро «распропагандировались», пополняя ряды дезертиров и красных партизан. Как писал один из офицеров с фронта: «у сибиряков одна мысль во время боя — поскорее перейти на сторону красных». Надежными были лишь солдаты Уфимской и Самарской губерний. Несмотря на приказ Дитерихса о расстреле на месте пойманных с оружием в руках дезертиров, лишении их семей всех пайков и денежных пособий, а также о создании специальных дисциплинарных рот, бегство с фронта не прекращалось. Мало помог и специальный приказ с предложением всем дезертирам явится в армию, под условием полного прощения. По свидетельству Петрова, поняв, что ожидаемых пополнений не будет, штаб армии уведомил об этом свои дивизии и отдал приказ каждой из них заняться мобилизацией в своем тыловом районе. С 15 октября 1919 года в Ишимском уезде началась мобилизация всего населения от 18 до 43 лет для 1-й и 2-й армий, а в Тарском уезде - для 3-й армии. При этом доку-менты отмечали, что «настроение мобилизованных - революционное, и все они говорят за массовый переход к красным». По оценке барона Будберга, эти «шалые, бессистемные призывы местных мобилизаций, объявляемых самостоятельно начальниками разных войско-вых комбинаций, ничего, кроме вреда, не принесли и силы армии не прибавили. Для этих спазматических формирований не было ни кадров, ни учителей, ни снаряжения, они только обманывали верхи своим наличием и численностью, они давали миражи армий и реальной силы там, где ни настоящих войск, ни реальной силы не было. С тех пор, как на фронте понадобились стойкость и подвиг, не слепленные ничем прочным части, случайные сборища деревенских и городских парней оказываются уже не способными выдержать выпавшие на их долю боевые и походные испытания». В целом же, к началу новых боев на Тоболе белые не сумели завершить реорганизацию и пополнение понесших потери частей.
Большинство сражающихся на фронте офицеров понимало, что война уже фактически проиграна. Иллюзий от стояния на реке Тобол ни у кого не было. И хотя командующий фронтом генерал Дитерихс рядом особых приказов потребовал «…не допускать незаконного и несправедливого отношения к мирному населению, насилий, жестокостей и нарушения имущественных прав», «…не допускать намеренного в виде кары сжигания деревень», призвал начальников воинских отрядов «…строго следить за действиями своих подчинен-ных и в случае проявления с их стороны ничем не оправданных бесчинств немедленно таковые пресекать решительными мерами, не стесняясь в выборе средств», многие его уже просто не слушались. Перешедшая линию фронта на участке 27-й красной дивизии жен-щина рассказала, что белые офицеры пьянствуют, грабят жителей и насилуют женщин, говоря, что все равно скоро придут красные, и они пропадут…
А тут еще наступили осенние сибирские холода… Это еще больше ухудшило моральное состояние армии, ввиду отсутствия теплой одежды и свежих пополнений. По донесениям возвращавшихся из-за линии фронта красных агентов, из-за нехватки обмундирования, раненные, отправляемые в тыл в хорошем обмундировании, переодеваются в старое, а остающиеся на позициях одевают их. Госпиталя все переполнены, в Петропавловске ранеными переполнены даже все бани. При этом легко раненых почти не лечат, так как лекарств нет. Бедственное положение со снабжением признавали и белые командармы. Так, генерал Сахаров писал: «Наступил октябрь, конец сибирской осени, с длинными, холодными ночами, с заморозками; а все наши части были одеты по-летнему, большинство не имело даже шинелей. Усилились заболевания, все поголовно были про-стужены; только сильная природа и выносливость русского человека позволяли геройским полкам нести боевую службу в открытом поле круглые сутки».
…Все прошедшие годы официальные советские источники объясняли внезапно начавшиеся в сентябре 1919 года неудачи Красной Армии на Восточном фронте, целым рядом причин. Для войск же 30-й красной дивизии, отходивших по северной части Курганского, Ишимскому и Ялуторовскому уездам, главной причиной отступления была неустойчивость ее соседей. В прошедших боях красные части понесли очень большие потери. По мнению красного начдива Эйхе, из строя выбыло до 60% состава, в том числе 75-80% политра-ботников.
Наступала пора решающей схватки. Не дать белым оправиться, привести в порядок и пополнить истощенную армию, решительно и быстро подготовиться к новому наступлению – такую задачу ставило перед красными войсками командование Восточного фронта. В первую очередь, было необходимо пополнить поредевшие части. Председатель Совнаркома Ленин, распорядился мобилизовать в прифронтовой полосе все мужское население поголовно от 18 до 45 лет. Крестьяне активно поддержали мобилизацию, опасаясь расправ и грабежей, в случае возвращения белых. Здесь, в северной части Курганского, Ишимском и Ялуторовском уездах, население вообще отличалось особой ненавистью к белым. Все хорошо помнили, как грабили их деревни белые части, отступая на восток. По сообщению комиссаров, известия об отступлении красных вызвало большое волнение среди местного населения. Все опасались жестоких расправ с теми, кто выражал хоть малейшее сочувствие Советской власти. У всех на слуху были страшные зверства, творимые белыми солдатами и офицерами. Так, один из жителей дер. Песьяное Орловской волости Ишимского уезда попытался перейти линию фронта от белых к красным, но был пойман. Посчитав, что он желал вступить в Красную Армию, его стали жечь на огне, срезали с тела кожу, затем закололи штыками и бросили в поле. В результате, прихода белых многие крестьяне ожидали, словно вражеского нашествия. Как доносил политотдел 30-й дивизии, местное население было «…очень опечалено по поводу…отхода». По докладу одного из работников политотдела дивизии: «…красноармейцы к крестьянам относятся хорошо, а те к красноармейцам сердечно. При отходе замечено, что большинство жителей были этим сильно удручены и с затаенным страхом остаются ждать белых. Из одной деревни бежало 7 девушек, три из которых было затем ранено. На вопрос - «Куда вы бежите?», отвечают - «Свободы, при которой нас, девушек, насилуют, мы не хотим». Один из комиссаров писал: «В связи с отходом 30-й дивизии, среди населения началось сильное волнение, большинство эвакуируются, боясь попасть под расправу белых, бывшие солдаты, которые были мобилизованы белыми и по уходу их остались, просят, чтобы их вооружили против белых». По всем волостям стали проходить собрания самомобилизовавшихся жителей, выносившие резолюции о поддержке Советской власти. Многие из крестьян стали уходить с отступающими войсками, забирая лошадей и телеги.
При отступлении красных полков, из Ишимского уезда с ними ушли жители Бердюжской, Буреинской, Частоозерской, Лихановской, Калмацкой и Омутинской волостей, которые в большинстве добровольно вступили в Красную Армию. Были мобилизованы все мужчины от 18 до 45 лет в Комиссаровской (не менее 300 человек), Емуртлинской и Кызакской волостях, причем мобилизованных сразу же отправляли в полки. В Комиссаровской волости больше всего добровольцев дала д. Колесниково. В с. Кызакское собралось до 200 перебежчиков из белой армии, которые добровольно вступили в Красную Армию. Из Емуртлинской волости до 300 человек вступили в стоявший здесь 266-й полк. По всем крупным селам и деревням стали проходить собрания крестьян. В основном, в добровольцы записывалась молодежь из бедных крестьян.
Всего же в Шмаковской, Устьсуерской, Мендерской, Коркинской, Суерской, Петропавловской и Верхнесуерской волостях к 14 октября 1919 года было мобилизовано 4070 человек, в том числе принято 774 добровольца. В Ялуторовском уезде были случаи, когда целые волости сами требовали их мобилизовать – Чирковская, Ско-родумовская, Мостовская, Исетская. При отходе, Чирковская волость вся отошла с Красной Армией, а Исетская и Аюстовская волости вооружились, чтобы дать отпор. Однако политработники отмечали, что в Упоровской волости население колебалось, и мобилизованные из нее призывники почти все разбежались. В целом же, мобилизация прошла блестяще. Многие мобилизованные приезжали на своих лошадях и тут же сдавали их в армию. Тысячные партии призывников объявляли себя годными к службе и освидетельствование не проходили. Вся мобилизация носила характер какого-то празднества. Добровольцами пошли:
1) из д. Курская - Филипп Васильевич Васильев
2) из д. Забошной во 2-ю бригады 30-й дивизии - братья Андреевы Иван, Егор, Василий, Савватий и мобилизованные Андреевы Дмитрий и Константин
3) из с. Емуртла - Кожин Зиновий и еще 36 крестьян мобилизованы и зачислены в саперную роту 2-й бригады 30-й дивизии, в том числе Кузьмин Дмитрий, Стафеев Гаврил, Туранкин Степан, Попов Костя, Носов Мефодий, Левков Константин, Кочетов Тимофей, Панин Иван, Суднищенков Данил, Гордин Иван, Н(К?)ишкопаров Степан, Кошельков Иван, Соловьев Степан, Кузьмин Александр, Петров Иван, Боровков Ефим, Стафеев Иван, Баженов Сергей, Савельев Дмитрий, Стафеев Егор, Попов Павел, Федотов Алексей, Кулькин Егор, Козлов Василий, Петров Александр, Овчинников Яков, Гордин Дорофей, Окольников Михаил, Кишеев Гаврил, Кошелев Евстафий, Варашкин Степан, Неверов Дмитрий, Ме-зенцев Александр, Никифоров Василий, Карев Илья, Бердюгин Григорий
4) из д. Жиряки – Крашенинин Лев Лифантьевич
5) из д. Горюново Калмацкой волости со своими лошадьми - Борисов Григорий и Кирилов Корней
6) из д. Кисели Комиссаровской волости со своей лошадью - Докучаев Михаил и без лошади - Ударцев Федор
7) из с. Шебалино Орловской волости - Стафеев Прокоп
8) из с. Нашутское Орловской волости - Плоских Кирил, Гусев Александр, Ковалев Захар, Клименков Ефим
9) из д. Слободчиково Емуртлинской волости со своей лошадью - Ранев Вадим
10) из с. Петропавловское (Голопупово) Ялуторовского уезда - мобилизованы Лиханов Ферапонт, Лиханов Иван
11) из с. Воробьево Уктусской волости - со своими 2 ло-шадьми Воробьев Петр, Скорняков Степан, Чалкин Яков
12) из д. Старорямово - Котов Корней
13) из с. Киселево Пятковской волости - Шуньков Степан
14) из Калмацкой волости - Ежов Варлам, Юдин Поликарп. Такая поддержка населения оказывала большое влияние на настроения красных частей. По докладу комиссара, даже в понесшем большие потери 263-м Красноуфимском полку «…настроение боевое, одна из причин – местные крестьяне идут в ряды Красной армии». Конечно, были и те, кто дожидался возвращения белых, но таких крестьян, на общем фоне было явно меньшинство.
В результате, подготовка красных армий к новому наступлению значительно облегчилась тем, что не понадобилась отнимающая много времени особая агитационно-пропагандистская кампания.

Продолжение следует...