Её жизнь – пример для подражания

• Супруги Анаприюк из Новопетрово.  Фото из семейного архива.

20 октября отметила 95-летний юбилей жительница села Новопетрово Анастасия Иосифовна Анаприюк. Соблюдая добрую традицию, персональное поздравление от президента РФ и подарок от главы района юбилярше в этот день вручила заместитель главы района по социальным вопросам И.В. Таржеманова. Вручая подарок от администрации сельского поселения и совета ветеранов, много тёплых слов сказал и глава территории Р.А. Назыров.

Мне нередко приходится присутствовать на подобных церемониях, слушать рассказы ветеранов о прожитых годах, узнавать, с какой болью и трудностями им пришлось столкнуться в этой жизни, и не перестаю удивляться – как же всё это можно было вынести, перетерпеть и пережить?! Коллективизация, голод и каждодневный непосильный труд, страшные годы Великой Отечественной, общая Победа, в которую вложили частичку себя и наши земляки.

– Родилась я в Ольгино в 1921 году. Всё помню. Раскулачивание и коллективизацию. Скрывать не буду: моих родителей тоже раскулачили, причём за свой труд, – начала своё неспешное повествование Анастасия Иосифовна.

Бабушка и дедушка моей героини по линии отца добровольно перебрались в Сибирь из Гродненской области ещё в ХIХ веке и привезли с собой пятилетнего сынишку Иосифа. Вырос он уже настоящим сибиряком и присмотрел себе невесту, Евдокию Ульяновну, аж в Вагайском районе. В дружной и крепкой семье один за другим на свет появились одиннадцать детей, но последовавшие вслед за революцией голод, болезни и прочие лишения унесли жизни шестерых из них. Сестра, которая была всего на год старше Анастасии, умерла в 1936-м на семнадцатом году жизни.

– Раскулачили нас ещё до образования колхозов, а потом, когда их начали организовывать, то отец вступил туда одним из первых. Проработали там до осени, а после уборочной начали «чистку» колхоза и всех раскулаченных оттуда выгнали. Зерна, конечно же, не дали нисколько, и мы начали голодать. Отец сходит на ток, принесёт мешок мякины, а мама всё это сушила на печке, в ступе толкла и лепёшки стряпала. Вот, что ели. После того, как отца из колхоза исключили, на него наложили план посева. Деревня Ольгино тогда большая была, в одном краю колхоз организовали, а в другом жили ещё единолично. Папа нанял лошадей, вспахал полоску нашу, а семян ни овса, ни пшеницы найти так и не смог, посеял гречку и просо. Мужик он был мастеровой, соорудил боронку трёхугольную, чтобы легче таскать было, сам в корень вставал, а мы с братом в пристёжке ходили, мне тогда одиннадцать лет исполнилось, брат был чуть постарше. Хорошо помню дружные всходы, а осот, который начал появляться, мы руками пропололи. Но радовались недолго, сильный иней за одну ночь уничтожил все наши труды и надежды. Посевы вымерзли, а план по хлебосдаче остался, зерна взять было негде, и отца посадили на четыре года за саботаж. Освободился, вернулся и снова в колхоз работать пошёл, я там же трудилась, шестнадцатый год мне шёл. Прихожу как-то домой и хвастаюсь: «Тятя, я сегодня 700 снопов навязала!» А он мне: «Ой, доченька, пожалей себя, ещё успеешь наработаться». Как чувствовал, что скоро мы без него останемся. В 1937 году его расстреляли под Ишимом, а старшему брату Николаю знающие люди подсказали, чтоб уехал куда-нибудь из деревни, иначе ему тоже судьбы отца не миновать. Убежал он тогда аж на Алдан, на золотых приисках работал, – со вздохом продолжала трудные воспоминания юбилярша.

Не разгибавшую спину труженицу, несмотря на то, что была она дочерью репрессированного, или, как говорили, «врага народа», всё же выделило местное руководство. Незадолго до начала войны, в 1940-м, её направили на курсы комбайнёров, где она обучилась ещё и на трактористку. Весной пахала, сеяла, осенью убирала на комбайне.

– Работали сутками, конечно же, уставали, но молодость брала своё. Ольгино тогда не только была большая деревня, но и весёлая. Бывало, приду с работы, и если ещё гармошка не заиграла, то я поужинаю, а если уже играет, то и еды мне не надо, переодевалась и бегом туда. Балахлейский председатель сельсовета нас так и звал «ольгинские свистоплясы». В 1942 году, после тяжёлого ранения, с фронта пришёл солдат, Григорий Анаприюк, мы познакомились и поженились. С военного учёта он был снят, и к дальнейшей службе военная комиссия его признала негодным. Но война была в самом разгаре, и Григория, маленько оклемавшегося, призвали вновь, через месяц после нашей свадьбы. Попал муж в самое пекло, под Сталинград, но выжил. Три года я молилась, чтобы Бог сохранил его мне, наверное, услышал. Вернулся домой 7 ноября, через полгода после Победы, я в то время работала уже на молоканке в Балахлее, – вспомнив про мужа, повеселела Анастасия Иосифовна.

В молодой семье один за другим начали появляться дети, в 1947-м – Екатерина, через год появилась на свет Галина, сын Николай родился в 1962 году. Колхозы в то время то укрупняли, то наоборот, разукрупняли, и Анаприюкам часто приходилось менять место жительства, в итоге они оказались в Новопетрово.

– Здесь в 1950 году организовывался химлесхоз, мы устроились туда и работали до его закрытия, потом на его месте образовали леспромхоз, его тоже пережили, а до пенсии дорабатывали на нефтеперекачивающей станции. В 1976 году вместе ушли на пенсию. Вот уже десять лет, как муж умер, одна я осталась. Мне сейчас снова тяжко жить стало, раньше было нелегко от того, что недоедали, недосыпали и работали сутками, а сейчас опять же без работы тяжело. Глазами бы вот всё переделала, а руки уже не берут, нету в них той сноровки, как раньше. Ведь сколько я перевязала варежек, носков, свитеров и всего прочего в своей жизни, так, наверное, ни один вагон можно загрузить. Времени лишнего тогда вроде бы и не было, а сейчас вяжи – не хочу, а вот уже не получается. Помню, как посылки на фронт с тёплыми вещами собирали. Днём в поле работали, а вечерами собирались в один дом, приносили мешок шерсти и кто теребит, кто прядёт, кто вяжет, кто стирает. Песни попоём и поговорим, и поплачем, всяко было, всё помню. В посылки записочки вкладывали, а потом нам письма приходили от неизвестных солдат, – блеснул озорной огонёк в глазах Анастасии Иосифовны.

С теплотой рассказывает собеседница о детях, внуках и правнуках, и с не угасшей любовью о муже. Когда я предложил ей сфотографироваться, то она попросила дочь Екатерину, с которой они живут вместе, принести старую фотографию, на которой изображены они вдвоём с Григорием Игнатьевичем, с которым душа в душу они прожили 64 года.