Некрасовы: 3+3

Отношение к семьям, воспитывающим приёмных детей, в нашем обществе неоднозначное. Одни поддерживают их благие намерения, другие, напротив, не одобряют, говорят, мол, своих детей попробуй подними… Но как бы там ни было, заводоуковцев, желающих взять приёмного ребёнка, с каждым годом становится больше.

Мы беседуем с горожанкой Еленой Некрасовой. Вместе с мужем  Андреем она воспитывает шестерых детей, один из которых усыновлён, а двое  – приёмные.

– Елена Анатольевна, знаю, что недавно вы побывали на всероссийском форуме приёмных семей в Сочи. Насколько он оказался полезен?

– Полезен – не то слово. Мы участвовали в психологических тренингах, тестированиях и дискуссионных площадках, получали юридические консультации и обменивались родительским опытом. Интерес к форуму был огромный: вместо 500 приглашённых в нём участвовало более тысячи человек. Семьи ехали со всей страны. Многие – за свой счёт. Я общалась с родителями, воспитывающими  12, 17 и даже 25 детей и по сравнению с ними чувствовала себя «первоклассницей»…

На форуме мы говорили и о том, как работают органы опеки в стране. Сравнивая, пришла к выводу, что в Тюменской области усыновителям, опекунам, замещающим родителям оказывается серьёзная поддержка: в Тюмени не первый год функционирует центр социальной помощи семье и детям «Семья», в городском округе нам помогают местные органы опеки.

Конечно, затронули и тему гос­поддержки приёмных семей. Но, те, кто уже бывал на форуме на Черноморском побережье (нынче он стал четвёртым), отмечали, что  вопрос о материальном обеспечении  для замещающих родителей остаётся важным, но не главным. Вот и я убеждена, что желание усыновить ребёнка или взять его под опеку должно идти от   сердца. Именно поэтому в нашей семье восемь лет назад появился маленький Женя…

– Наверняка это решение не было спонтанным? Как ваше предложение приняли муж и дети?

– Ответ на вопрос, почему мы стали приёмными родителями, наверное, надо искать в моём детстве. Помню, по субботам мы с мамой ходили в магазин. Наш путь пролегал мимо Дома ребёнка (а жили мы тогда в Тобольске), откуда постоянно доносился детский плач. Я знала, что в этом казённом доме живут «ничейные» дети. Периодически я пыталась убедить маму забрать кого-нибудь из малышей домой. Но безрезультатно.

…Выйдя замуж, родила троих детей, и младший Глеб стал просить  братика или сестрёнку. Старшие Юля и Игорь отнеслись к этой идее положительно, и я предложила  мужу взять ребёнка из детдома. Он меня поддержал, и за это я ему очень благодарна.  Наверное, как и многие, мы мечтали о здоровом ребёнке, конкретно – о девочке. Мы позвонили в отдел опеки Тобольска. Спросили, есть ли у них малышки 3-4-х лет? На другом конце провода ответили, что есть… удивительный мальчик, которому год и восемь месяцев. Мы примчались в детдом. Перед нами  стоял крошечный мальчик–одуванчик с большими серыми глазами и очевидным физическим недостатком, который на медицинском языке звучит как «врождённая аномалия развития правой верхней конечности».  Как его, беззащитного, можно было оставить в детском доме? 

Женю мы усыновили и дали свою фамилию. Сейчас, спустя почти девять лет, наш мальчик, для которого его усыновление – не тайна,  учится в общеобразовательной школе, в меру возможностей занимается спортом, любит конструировать. Он озорной и очень подвижный, как, впрочем, большинство детей его  возраста. Женя отличается   от сверстников  лишь тем, что очень стойко переносит боль сложных многочасовых операций по корреции руки.

Для Юли, Игоря и Глеба Женя  сразу стал братом. Сестрёнками они считают и Вику с Кристиной, над которыми мы оформили опекунство. 

– Расскажите, как адаптировались девочки в семье, ведь взять на воспитание малыша и ребёнка постарше – большая разница?

– Это верно. Четырнадцатилетняя Виктория с нами уже пять лет. Мировоззрение её формировалось в детском доме, а это, как известно, целая система. Система выживания, если хотите. Она попала в нашу семью уже со своими жизненными установками, принять нас ей было непросто. Спасибо нашему отделу по опеке и попечительству во главе со Светланой Колосовой,  специалисту отдела Валентине Крафт и психологам комплексного центра социального обслуживания, которые помогали нам понять друг друга. Сегодня  Вика – моя помощница. Она неплохо учится и увлечённо занимается биатлоном.

Полтора года назад мы оформили опеку над четырёхлетней  Кристиной. Она органично влилась в нашу семью и, кажется, что была с нами всегда. Кристина – ребёнок с тонкой душевной организацией. Она многое помнит из «прошлой» жизни. И задаёт «неудобные» вопросы. Например, её очень интересует, кто же всё-таки я: мама или тётя?  Кристина боится, что её снова оставят… И это тоже психологическая проблема, но уверена, мы с ней справимся. Вместе нам всё по плечу!

– Многие спросят, что движет людьми, которые берут в семьи приёмных детей?

– Причин тому – много. Психологи называют их мотивациями. Для чего это нам было нужно, ответить нелегко. А для чего вообще нужны дети? Кому-то хватает одного ребёнка,  кому-то хочется иметь  большую дружную семью. Ещё не ясно, кто кому больше нужен: то ли мы – детям, то ли дети – нам.

Тем, кто собирается взять на воспитание детей, советую взвесить все «за» и «против». Оценить, так сказать,  ресурсность семьи. Будьте готовы изменить привычный уклад жизни.  Я желаю вам лёгкой адаптации, ведь привыкание друг к другу – процесс очень болезненный.

Готовы ли мы взять ещё детей? Как Бог даст…