Красная роза – эмблема любви

Предлагаем вниманию читателей рассказ нашего земляка Сергея Казанцева, за который он в 2016 году стал лауреатом региональной премии журналистов в номинации «Лучший журналист печатных СМИ». Много лет наш коллега работает ответственным секретарём в новоуренгойской городской газете «Правда Севера», печатается в журнале «Северяне». Аромашевцы старшего поколения помнят его ещё по искромётным интересным публикациям в нашей газете «Слава труду», где он и начинал обучаться журналистскому мастерству.

Пашка Федотов, словно дразня гудевший сзади тепловоз, медленно шёл по нагретым июльским солнцем рельсам. Товарняк догонял, гудел, но не останавливался. Пашка тоже. Когда до «встречи» оставалось раз плюнуть, Пашка ехидно глянул в озверевшее лицо машиниста, переставил одну ногу на насыпь, зацепился другой, и тут же живую плоть полоснула боль. Федот, как его звали одноклассники, закричал диким голосом и проснулся.

Зыбкую ночную тишину хирургического отделения прерывало бормотание вахтовика Салавата, которого готовили к ампутации левой кисти, а в открытую форточку влетали снежинки и сиплый крик тепловоза, увозившего в «земельную» мартовскую капель очередную партию изголодавшихся по водке и жёнам вахтовиков. Пашка вытер вспотевший от ночного кошмара лоб и пошевелил пальцами сломанной ноги. Потом он сел на скрипучей кровати, взял с подоконника длинную линейку и стал остервенело шуровать ей под гипсом.

Ногу Пашка сломал как раз в День защитника Отечества, когда поздно вечером пошёл провожать до остановки кума Григория с супругой. Уже на улице, ринувшись в очередной раз обниматься, грузный кум поскользнулся и рухнул прямо в Пашкины объятья. Потом всё было как в «Бриллиантовой руке». Упал, очнулся, закрытый перелом! Стоявшей в сторонке Лене оставалось только охнуть, взмахнуть бестолково крыльями рук, а потом тащить Пашу домой и вызывать «скорую».

Проснулся Салават, который, отработав в Уренгое вахту, загулял и попал в больницу с обмороженными руками. Поёрзав лохматой головой по казённой подушке, он понаблюдал, как сосед гоняет взад-вперёд линейку, подул на уже омертвевшую кисть и сказал: «Слышь, Паша, сегодня праздник, восьмой марта, своя Сания звонить буду».

Пашка бросил на подоконник линейку, допил из бутылки тёплую минералку, лёг и стал думать о своей Лене. Судьба свела их на пляже в Анапе. От Пашки, не вытерпев его долгих отлучек в тундру, к тому времени ушла жена, а Лена к своим тридцати двум годам замуж так и не вышла. У неё были туфли сорок первого размера и грустные-грустные глаза. Она говорила тихо, почти не улыбалась, по вечерам, смешно шевеля губами, читала чьи-то стихи, до ужаса боялась мышей и тараканов, и Федотов её пожалел. А потом полюбил.

Одним словом, в Уренгой после отпуска они прибыли в одном поезде, поехали к ней домой, а через сутки, когда Пашка побрился и побрызгался дарёным одеколоном, пошли подавать заявление в ЗАГС.

Четыре года на одной подушке мелькнули, будто зарница летняя. Машину купили, квартиру обставили, в Турцию слетали. Красота! Одно плохо, детки не заводились от горячей любви. У других, хоть бы хны, а тут – хоть караул кричи! Когда Лена начинала плакать, Пашка в гараж уходил, а ночью на кухню и курил там, пока язык от дыма сигаретного шершавым не становился.

А теперь вот хотели они на Восьмое марта к куму с ответным визитом идти, чтобы с его ребятишками побарахтаться, да Федота в хирургию, как в худом сне, занесло. А без него Лена не пойдёт, и опять будут у неё глаза на мокром месте. Про это, и к гадалке ходить не надо, знал Пашка точно. И ещё страдал он сегодняшним утром от того, что не успел жене подарок на праздник купить, а деньги, когда его из-под кума со сломанной в трёх местах ногой вытащили и прямо в тренировочных штанах в больницу увезли, в выходном пиджаке остались.

После завтрака Салават стал названивать своей Сание. Он отчаянно убеждал её, что всё у него, как в сказке, «только кожа маленько на рука слез». Наверное, в этот момент он и сам верил в то, что говорил, хотя ещё вчера заведующий отделением ему твёрдо сказал: «За одну руку, парень, медсестре спасибо скажи, спасла, а вторую, уволь… И вообще, благодари аллаха, что живым домой поедешь».

Третий сосед по палате, Михалыч, которому ниже спины чего-то разрезали, да не заживало, отпросился по случаю праздника помыться дома в ванной и теперь собрался уходить. Пашка тоскливо посмотрел на его блестящую лысину и, невероятно смущаясь, сказал: «Михалыч, ты бы того, купил бы мне цветов, моя, понимаешь, сегодня прийти должна». Лысина утвердительно кивнула, и минут через сорок закоренелый холостяк притащил в палату шикарную красную розу, которую они вместе с Салаватом пристроили в пустую бутылку из-под минералки.

Лена пришла перед обедом. Сначала на пороге появился блестящий сапог сорок первого размера, а потом вся она, пахнущая морозом и сладкими духами, аромат которых тут же стал изгонять в открытую форточку застоявшиеся больничные запахи. Салават, явно завидуя Пашке, сказал: «Салам», зыркнул на Лену угольными глазами и, держа на весу почерневшую кисть, вышел в коридор.

Лена пристроила на подоконник пакет с рыжими апельсинами, багровыми яблоками и чем-то ещё, села на краешек кровати, и Пашке вдруг показалось, что в её повседневно-грустных глазах сегодня прыгают чертенята. Он хотел сказать ей что-то про весну, женский день, Салавата и Михалыча, но жена вдруг рассыпала по его лицу свои пшеничные волосы, уткнулась жаркими губами прямо в ухо и шепнула: «Паша, а у нас ребёночек будет».

Пашка дёрнулся так, что заехал загипсованной ногой по чугунной батарее отопления. Охнул, а потом прижал Ленкину голову к своему пылающему лицу и впервые за последние тридцать пять лет своей, порой бестолковой и бесшабашной жизни беззвучно заплакал.

Лена целовала его в мокрые глаза. В коридоре Салават доказывал санитарке, что «резать рука он не даст, завтра приедет брат и увезёт его в Башкирию, где всё заживет как на собака». А от красной розы, что стояла на тумбочке, вдруг оторвался нижний подмороженный лепесток, красиво спланировал и упал на трясущееся то ли от слёз, то ли от счастливого смеха плечо женщины, которая теперь уже точно знала, что пришла в этот мир совершенно не зря.

Сергей КАЗАНЦЕВ,

г. Новый Уренгой